Аметист Аметистович изобразил то самое «пуф» руками и сделал страшные глаза:

— А кто вас потом вытаскивать будет? У меня пациентов полная больница и без таких вот экстремалов.

Врач прижал стетоскоп к груди Александра и через несколько секунд убрал прибор в карман белого халата:

— Его сердце крепкое, череп тоже. Пока что мы можем только ждать, милая моя Фима.

Девушка подняла на него тяжёлый взгляд. Сложнее всего ей давалось бездействие, и она не представляла, как этот огромный хищный мужчина спокойно ждёт день за днём, так легко даёт своим пациентам столько времени, сколько им нужно. Фима каждый вечер хотела встряхнуть Красибора с Александром, чтобы те прекратили уже прикидываться медведями в спячке. Терпение её закончилось ещё на вторые сутки.

— Неужели мы совсем ничего не можем сделать? — взмолилась девушка. — Может, заклинание удачи или заговор на здоровье?

— Это всё уже сделано, — врач поднял безвольную руку Александра, чтобы продемонстрировать кроличью лапку, привязанную к его запястью.

— А если…

— Юная леди, — Аметист Аметистович разжал пальцы, и рука пациента с размаху рухнула обратно на койку, — будьте уверены, я сделал всё с точек зрения медицины и ведовства, чтобы помочь вашему другу очнуться. Наберитесь терпения.

— Аметист Аметистович, — Фима вдруг поняла, что набираться ей совсем-совсем нечего, — а если теоретически, — она выделила эти слово, — у меня было бы заклинание для того, чтобы он очнулся, какие подводные камни могли бы у него быть?

— Ну что ж, — врач улыбнулся, и в улыбке его таилось столько коварства, что Фима ощутила мурашки на плечах и шее. — Если бы те-о-ре-ти-че-ски такое заклинание было, а его ведь нет и придумать некому, не так ли?

Девушка укусила себя за щёку изнутри, чтобы сфокусировать взгляд на враче и не выдать при этом охватившего её волнения.

— Так.

— Но если бы было кому, — Аметист Аметистович попытался сделать невинный вид, что с его внешними данными было нереально, — то этому колдуну или колдунье нужно было бы подумать заранее, кого они поднимут? Своего друга или живого мертвеца? А вдруг он очнётся без души? Что если какая-то из зон мозга отключится при колдовстве? Вы понимаете, куда я клоню, юная Фима?

— Вполне, — угрюмо согласилась девушка.

— Вот и славненько, — улыбнулся Аметист Аметистович. — А не то ваша тётушка, дай Бог ей здоровья, шкуру с меня сдерёт и не поморщится, если я вас не остановлю от какого-нибудь опасного безрассудства. Кстати, Красибор Баженович уже готов принимать гостей.

Хотела бы Фима, чтобы Аметист Аметистович не видел, как она встрепенулась и оживилась при этих словах, но увы, врач был зряч, и зрение его было остро.

— Бегите, — смягчился он и качнул головой.

Дважды девушку просить не нужно было. Она бросила виноватый взгляд на спящего друга и покинула палату, оставив Александра один на один с человеком, который практически не кривил душой, говоря, что опасно проникать в его сновидения. Ведь он их и создал.

— Вот если бы ты посмотрел со мной все сезоны «Анатомии страсти», когда твой покорный слуга предлагал, то знал бы, что мои вопросы вовсе не беспочвенны! — причитал Роман, сидя на краю кровати.

Он оживлённо жестикулировал и не скрывал радости. Зайдя, Фима прислонилась к дверному косяку и пару минут наблюдала за друзьями. За эти дни она оценила их близость — Роман навещал Красибора каждый день утром и вечером, пару раз оставался прямо в палате работать. В такие дни Фима сменяла его буквально на час-два, чтобы рыжий сходил принять душ и взять еду на вынос для них с Фимой.

Они с Романом много разговаривали, и он даже уговорил её посмотреть несколько серий легендарного сериала про врачей, но Фиме не по душе были такие страстные перипетии — со своими чувствами бы разобраться. Как бы то ни было, эти двое оказались хорошей командой. Им пришлось.

Воду в общежитии на Светланской их заставили дать через двое суток после отключения. Фима могла поклясться, что видела пару человек с вилами в толпе недовольных жителей. Сразу после включения вода пошла нормальная — Фима даже успела помыться. Она набрала полную ванну, насыпала сверху жасминовых лепестков и окунулась с головой. Спустя десять минут кому-то понадобилось срочно и во что бы то ни стало почистить зубы, но девушка и этому короткому времени была рада. Тепло успело пробраться до самых косточек и расслабить мышцы.

Чуйка у Романа действительно была не под стать другим колдунам — Фима была уверена, что, развивай он свой дар, смог бы приблизиться к видению будущего. А потому каждый день Роман, скрипя зубами и суставами, поднимался пешком до самого верха общежития, останавливаясь на каждом этаже и прислушиваясь к своей Чуйке. Не тянет ли флёром колдовства из-за этой двери? А той? Пока было тихо. Возможно, неудачливые колдун или колдунья затаились на какое-то время, поняв, что «это бззз неспроста» и воду отключали не просто так. А возможно, того, кто использовал вредительскую магию, уже в общежитии не было, и они на самом деле решили проблему.

Время от времени оба они появлялись в НИИ. Роман помог Фиме провести ряд экспериментов, и ей было, наконец, что написать в отчётах для научрука. Которого, в прочем, она так и не увидела. Зато отлично слышала — каждый раз, когда раздавался хлопок взрыва, за ним слышалась отборная брань профессора Подгорского. К работе Фимы он интереса пока не проявлял, что, в целом, было ей на руку.

— Эй, злюка, — вырвал её из задумчивости голос Красибора.

Тот самый, что не особо низкий и глубокий, а обычный такой голос. Ничего интересного. Только вот Фима ощутила, как мурашки взяли старт у её пяток и за мгновение промчали прямо до затылка.

— Сам ты злюка, — буркнула она в ответ.

— Неправда, я добрый, — улыбнулся Красибор.

Он полулежал на подушках, волосы раскинулись по белоснежной наволочке. Мужчина выглядел измождённым и неопрятным, но глаза его так сияли, что Фима почувствовала, как что-то внутри тает, как щербет на солнце.

— Но это не точно, — девушка вернула ему улыбку и подошла ближе.

Она села у изголовья, и мужская рука тут же нашла её пальцы.

— Я просыпался время от времени, — признался он. — Каждый раз слышал голоса вас двоих. Вы вообще домой уходили?

— Пару раз, — ухмыльнулась девушка. — Кто-то из нас троих должен был мыться, знаешь ли.

— Могла бы и искупать меня разок другой, — ввернул Красибор колкость и с наслаждением заметил, что щёки её зарделись лёгким румянцем. — Так сколько я спал?

— Я же говорил! — всплеснул руками Роман.

— Друг, «целую блинскую вечность» — это слишком размыто.

Роман уже набрал полные лёгкие воздуха, чтобы начать спорить ради спора, но Фима его опередила:

— Неделю.

— Так долго?

— Се-е-е-емь дне-е-ей, — прохрипел Роман и закашлялся. — Ну главное, что ты снова с нами, дружище.

— Это да, — задумчиво протянул Красибор. — А Александр?

Фима хотела треснуть этого негодяя чем потяжелее. Пусть бы ещё поспал вместо того, чтобы снова окунать её в страхи и чувство вины.

— Не очнулся, — коротко ответила она, и сердце её надтреснуло, когда Красибор с сожалением в глазах сжал её руку чуть сильнее.

«Твоя учтивость только хуже делает, — неслось у неё в голове, — ведь я не о нём и не о том думаю, когда ты так меня держишь, придурок».

Фима хмуро отвернулась. Это была тяжёлая неделя, а сейчас она ощутила, насколько не на равных они в итоге оказались. Она, конечно, без конца твердила себе, что совсем Красибора не знает, и вообще какой-то чужой мужик не может вызывать в ней никаких чувств. Тем более, что она на всякий случай продолжала принимать снадобье от его чар. Но девушка не учла, что всю эту неделю каждый день она его навещала и разговаривала с ним. Да, собеседник из него был не очень, зато слушатель отличный. А Роман, в свою очередь, рассказал ей о стольких историях из их дружбы, что хватило бы на пару сезонов сериала. Который составил бы конкуренцию любимым мыльным операм рыжего!