— Ты какой-то мрачный, — наконец осторожно отметил Тимка.

— Я должен встретить здесь знакомых, но их нет.

— Каких знакомых? Если Детей Земли, то мы их почуем! А если обычных, то… — Он задумался. — Надо бы радиопередатчик сделать. Тогда можно будет посылать сигналы.

— В моем городе был один тип, — сказал я. — После конца света он регулярно по вечерам выступал по радио. Рассказывал о своих теориях по поводу Трех Волн. Ни разу не угадал… Начинал передачу всегда дурацкими словами: “Еще не сдохли, Бродяги?” — Я улыбнулся сам себе. — Слушать его было приятно. Было ощущение, что еще не все потеряно. А потом у меня сломалось радио. Я его починил через несколько дней, но этот тип исчез. Наверное, уехал.

— Или сам сдох! — радостно подхватил Тимка.

Я покосился на спутника. Вздохнул:

— Или сдох. Сейчас сдохнуть — раз высморкаться.

Повинуясь неожиданному импульсу, я включил радио и покрутил колесико. Белый шум на всех волнах. Я выключил прибор.

— Ты катался на моторной лодке? — поинтересовался Тимка.

— На море — нет.

— Давай покатаемся?

“А почему, собственно, нет?” — подумалось мне. Мы приехали на юг. Дальше ехать вроде бы некуда. Не плыть же по морю еще дальше на юг? Торопиться некуда, времени сколько хочешь — надо ждать Киру, а она еще не прибыла. Дети Земли не опасны, а Бродяг мало, и они не объединяются. Остерегаться, очевидно, некого.

Разве что Падшего и его слуг вроде Даши…

Думать о них не было желания.

— Давай! — сказал я и осторожно надавил на педаль тормоза.

Мы остановились на узкой улочке приморского поселка, дома по обе стороны были переоборудованы в магазинчики, где продавались надувные матрасы, шезлонги, полотенца, воздушные змеи, удочки, крема от загара и прочая фигня в том же духе.

Я проверил на себе привычное вооружение: два ножа — большой и маленький, пистолет в наплечной кобуре. Повесил на шею автомат. Мы заглянули в несколько магазинов, я прихватил флакон крема от загара, Тимка нашел отличный набор инструментов.

Спустились по улице круто вниз, потом по цементной лестнице на пляж с грибочками зонтов — многих из них были повалены, — перевернутыми и сломанными от зимних ветров шезлонгами и разных хламом. Несколько лодок было потоплено — под слоем прозрачной воды белели их обтекаемые корпуса. В мелкий гравий вросли гидроскутеры.

Я наклонился, зачерпнул мелкую гальку, присмотрелся. Среди камушков было много ракушек.

Тимка пробежался вдоль всего причала и нашел целый катер с запасом топлива — кажется, это был дизель. Катер даже имел название, написанное синей краской вдоль обоих бортов — “Поиск”. Кто-то, наверное, бывший хозяин, заботливо накрыл его брезентом, поэтому дожди и штормы не залили его водой. Аккумулятор, понятное дело, давно испустил дух, но мотор можно было завести вручную. Пока Тимка сосредоточенно решал эту проблему, нацепив рабочие перчатки и пользуясь новоприобретенными инструментами, я взялся снимать брезент и очищать сидения от грязи и пыли. Затем, чувствуя себя старым предусмотрительным пердуном, намазался кремом.

Ремесленник завел-таки двигатель — не с первого раза, но завел. Я вручил ему крем и уселся за руль.

Управлять судном оказалось сложнее, чем автомобилем. Катер постоянно несло куда-то не туда, а резко затормозить на воде нельзя. Все же я справился, и через несколько минут мы неслись на волнах вдоль берега.

Тимка заорал и засвистел от восторга, от скорости, волн и морского ветра, бьющего в лицо. Я тоже поддался настроению и, забыв об осторожности, вывернул прямо в открытое море.

Берег превратился в узкую пеструю полоску, прежде чем я остановился. Волна здесь была намного сильнее, катер болтался вверх-вниз, и я порадовался, что у нас нет морской болезни. Мы молчали и смотрели на бесконечное пространство вокруг, залитое солнечным светом.

Я прищурился, глядя на берег. Слева раскинулся город. Над его правой оконечностью поднималась белая струйка дыма.

Тело сразу напряглось, а пальцы потянулись к автомату, лежащему на сидении рядом. Я на секунду прикрыл глаза, вслушиваясь в собственные ощущения: нет, это не Матерь Кира. И не Дети Земли.

Это кто-то чужой.

***

Назад плыли — точнее, шли, по воде ведь ходят, а не плавают, — без криков и свиста. Мотор, казалось, гудел так, что все черноморское побережье слышит. Когда до берега оставалось совсем немного, глазастый Тимка заприметил в небе черную точку — дрон.

Итак, за нами уже наблюдали. Шустрые, однако… Кто это? Кто-то вроде Бори, который запускал дроны над электростанцией? Он еще говорил, что рощи Ушедших блокируют радиосигнал… Жаль, здесь нет рощ Полипов, нас бы не засекли…

Как только катер довольно чувствительно ударился левым бортом о бетонную набережную, обшитую, впрочем, старыми автомобильными покрышками, мы выскочили на твердую землю и бросились бегом к автодому. Дрон жужжал где-то наверху. Я надеялся, что это не боевой беспилотник, который может жахнуть нам по башке.

Добежали до автодома. К тому времени дрон куда-то пропал.

— Уедем отсюда, да? — запыхавшись, спросил Тимка. Востроносое лицо блестело от намазанного впопыхах крема.

Я заколебался. Уедем — а куда? Мы на месте, ждем Киру. Куда бежать? Зачем? От кого? Отныне здесь наша новая родина.

Долго раздумывать мне не дали. Выше по улице заурчал двигатель, и из-за поворота появился угловатый, камуфляжного цвета джип. Вроде бы “Вранглер”. Джип затормозил позади автодома, но не впритык — так, как если бы эти люди захотели ограничить нам маневр. Из джипа одновременно с разных сторон вылезли двое: высокий чугуномордый тип в военной форме без погон и прочих отличительных знаков и пухлый розовощекий парнишка, тоже в военной форме, тоже без погон, но форма эта ему явно не шла. Я про себя назвал чугунного Рико, по имени пингвина из Мадагаскара, а пухляша — Рядовым.

Кстати, Рико был вооружен автоматом “Вал”, а у Рядового на поясе висела кобура с пистолетом.

Впрочем, никто в нас не целился.

— Дмитрий, — представился Рико, сделав неловкое движение, будто хотел отдать честь. — Назовите себя, пожалуйста.

— Тим, — представился я, демонстративно положив одну руку на свой автомат. — И… э-э-э… Тим.

Рико выпучил глаза и еще пуще стал походить на придурковатого пингвина. Наверное, решил, что над ним издеваются.

— Мы тезки, — уточнил я поспешно.

Рико кивнул и отчеканил:

— Эта территория находится в зоне контроля Базы.

— Какой Базы? Военной? Какая-то организация осталась с прежнего мира?

— Наша База — последняя на Земле, судя по всему, — мрачно сообщил Рико. — Прошу вас проследовать за нами для разговора с нашим главным.

Мы с Тимкой переглянулись. Я не чуял в этих мадагаскарских пингвинах Детей Земли или Отцов Общин. Обычные Бродяги. Но кто ухитрился объединить Бродяг, которые сроду не объединялись? Сколько их на Базе? Кроме этих двух, явно есть еще.

— Скажите, — все же спросил я, — а вы обычные люди? Без сверхспособностей?

Рико заметно напрягся, хотя и пытался сохранить чугунное выражение хлеборезки.

— Мы обычные люди, — ответил он. — Но вооруженные и сплоченные. И мы заинтересованы принимать в свои ряды таких же, как мы.

Значит, произошло чудо и Бродяги скооперировались. Итак, что делать? Попробовать уйти мирно? Отпустят ли? Не начинать же перестрелку — этих двоих могут прикрывать свои поблизости. Поможет ли в этой стычке моя заколдованная Расписная Бита? Или она только на Падшего должна подействовать?

— А вы? — в свою очередь полюбопытствовал Рико-Дмитрий. — Обычные?

Я недолго раздумывал с ответом. Вроде бы понятно, что представляют из себя эти двое с неведомой Базы, раз так напрягаются при вопросе о сверхъестественных способностях. Мне выпало пообщаться с одним таким человеком, который ненавидит тех, кто не похож на него. При воспоминании о Яне у меня начинало болеть горло…

— Да, — твердо ответил я. — Простые Бродяги.

— Бродяги? — удивился Рико невесть от чего.