Убежденность в том, что женщины не испытывают достаточного интереса к сексу, часто объясняется непониманием сути полового влечения. Существует два его типа: спонтанное и ответное. Концепцию двух типов полового влечения активно популяризирует авторитетный сексолог Розмари Бэссон32, директор Центра сексуальной медицины при Университете Британской Колумбии33. У женщин, как отмечает автор статьи с сайта AskMen, упомянутого в начале этой главы, превалирует ответное половое влечение. Женщинам не свойственно испытывать внезапное желание заняться сексом. Женщина часто не думает в терминах «мне хочется/не хочется секса», но при этом бывает не прочь им заняться. Желание проявляется в подходящих для этого условиях, причем женщина сначала возбуждается физиологически, а потом чувствует прилив желания, а не наоборот. Сексуальные реакции женщин имеют циклический, а не линейный характер. И главную роль в процессе всегда играют условия, внешние обстоятельства: отношения и расстановка сил в паре, уровень безопасности и доверия к партнеру, сопутствующие половому акту обстоятельства, эротический накал момента, отношения женщины со своим телом, наличие или отсутствие конкретных будоражащих факторов — все это влияет на ускорение или торможение цикла желания и возбуждения.
От внешних обстоятельств зависит и характер желания. Вот, скажем, одни условия: пара в давних и прочных отношениях. Женщина вообще не думает о сексе (она «в нейтральном положении», по выражению Бэссон), но прикосновение партнера в подходящий момент может разбудить в ней чувства — если не острое желание заняться сексом, то как минимум легкое возбуждение. Желание, возникшее в других обстоятельствах (например, при долгожданной встрече с партнером после разлуки или в новых бурных отношениях), может показаться спонтанным и беспричинным. Но причины у него есть. Оно остается ответным, несмотря на свою внезапность, только теперь отвечает на волнение, радость и предвкушение встречи. Так образуется цикл позитивных реакций. Желание женщины основывается на возбуждении от происходящего, которое настраивает ее на получение удовольствия. Желание никогда не бывает совершенно независимым от внешних событий, и оно редко абсолютно спонтанно — просто иногда мы упускаем из виду обстоятельства его появления.
Внешние обстоятельства могут и негативно влиять на цикл сексуальных реакций. Отвлекающая или неприятная обстановка, неловкие заигрывания или прикосновения, неприятные запахи — все это легко может разрушить цепочку «возбуждение — желание». Женщины с низким уровнем сексуального влечения порой вообще не испытывают настоящего возбуждения. Многие из них никогда не испытывали оргазма. Секс становится для них обязанностью, исполнять которую необходимо ради того, чтобы доставить удовольствие партнеру, испытывающему, как считается, биологическую потребность в сексе. Удовлетворение женщины значит все меньше и меньше, что, в свою очередь, влияет на ее интерес к сексу: в конце концов, думает она, какой в нем смысл? Женщина начинает избегать секса, это еще сильнее усугубляет проблему, порочный круг замыкается.
Именно поэтому концепция двух типов полового влечения имеет огромное значение. Она раскрывает нам глаза на то, что сексуальное желание далеко не всегда бывает спонтанным и пронзительным. Она объясняет, что ответное влечение является вариантом нормы, а «отклонения» от доминирующей модели сексуальных реакций на самом деле таковыми не являются. Именно она оказала влияние на внесенные в DSM-5 поправки: критерий «недостаток/отсутствие сексуальных фантазий и полового влечения» (HSDD) был убран из «Руководства», и его место заняли «нарушения в области сексуального интереса/возбуждения у женщины» (FSIAD). Эта формулировка подразумевает, что реактивность является важной чертой сексуальности женщины. Поправка внесена в надежде на то, что она поможет женщинам разобраться с проблемой оргазма. К примеру, Лори Бротто в книге «Осознанность и секс» (Better Sex Through Mindfulness) рассказывает о терапии, основанной на работах Розмари Бэссон: пациентка должна подумать над тем, какие обстоятельства и стимулы помогают ей возбудиться, а затем осознанно и безо всякого стыда погрузиться в эти мысли и ощущения, переживая растущее возбуждение34. Включение позволяет преодолеть внутренние психологические барьеры, «открыть тропинку» к сексуальному желанию и вслед за ним к оргазму. Позитивный результат — получение удовольствия от секса и оргазма, — в свою очередь, побуждает женщину к дальнейшим экспериментам. Хороший секс становится для нее причиной хотеть заниматься сексом в принципе.
Когда Розмари Бэссон разрабатывала свою теорию, в обществе все еще царил оптимизм по поводу медикаментозных способов решения сексуальных проблем35. Исследовательнице приходилось постоянно повторять, что секс не сводится к простой физиологии. Кроме того, в нулевых годах, особенно ближе к их концу, все были озабочены постфеминистской «гиперсексуализацией» культуры и последствиями резко возросшей доступности онлайн-порнографии. «Сексуализация» — это несколько размытый термин, предполагающий существование четкой границы между невинностью детства и искушенностью взрослости. В эти годы им стало принято критически обозначать широкое проникновение порнографических элементов в массовую культуру (вызывающие принты на футболках или дизайн детской одежды, появление в фитнес-клубах занятий по танцам на шесте и пр.). Книги с заголовками вроде «Порнленд» (Pornland) и «Порнофикация: как порнография вредит нашей жизни, отношениям и семье» (Pornified: How Pornography is Damaging our Lives, Our Relationships, Our Families) публиковались параллельно с официальными документами вроде «Отчета о сексуализации девочек» Американской психологической ассоциации.
Обличительные тексты и речи были порой так же неистовы, как и осуждаемая ими порнография. В некоторых работах, например в книгах «Шовинистические свиньи» (Female Chauvinist Pigs) Ариэль Леви36 и «Живые куклы» (Living Dolls) Наташи Уолтер37, авторы, которые в теории горой стоят за права женщин, говорят о последних чуть ли не с отвращением: они откровенно объективируют и дегуманизируют тех, кого только что критиковали за самообъективацию. Страницы их книг пестрят «вульгарными и шлюховатыми» «эксгибиционистками» и «бимбо» и сочатся ничем не сдерживаемой мизогинией. «Куклы снова наступают», — пишет Уолтер. Ее брезгливое осуждение переплетается с отчаянием и беспокойством.
Риторика такого рода была важной частью культурного контекста, на фоне которого в начале века проводились новые исследования сексуальности. Бэссон настаивала на том, что женскому половому влечению не свойственны ни прямолинейность, ни механистичность, которые приписывали ему Мастерс и Джонсон. Она пристально изучала препятствия, с которыми сталкивается женская сексуальность, и критиковала постфеминистский угар, пытаясь защитить молодых женщин от давления культуры, требующей от них демонстрации собственной сексуальности. Вместе с сексологом Леонор Тьефер (она известна своей многолетней критикой DSM) и ее движением «Новый взгляд» (New View Campaign) Розмари Бэссон выдвинула следующие положения: половое влечение женщины зависимо от обстоятельств, и эти обстоятельства далеко не всегда складываются в ее пользу. Сексизм, мизогиния и социальное неравенство мешают женщине познавать и развивать свою сексуальность38. Процесс познания и развития часто протекает довольно медленно. Раскрытию сексуального потенциала женщины могут также препятствовать и психологические блоки. Главным, что понимал читатель исследований Бэссон, было то, что женщина — это не секс-машина, работающая по заранее заданной программе (появление сексуального желания, возбуждение, оргазм), а полноценная личность, порой находящаяся в непростых обстоятельствах.
Работы Бэссон подспудно поднимали и другие вопросы. Насколько психиатрия и «большая фарма» заинтересованы в промоутировании гиперсексуальности? Какова роль Мастерса и Джонсон и их линейной модели сексуальности в культуре постфеминизма? Действительно ли именно их идеи легли в основу того упрощенно-позитивного представления о сексе, в котором желаемое принимается за действительное? Интерпретация сексуальности, которую предложила Бэссон, — сексуальности обстоятельств, сексуальности хрупкой, уклончивой и непредсказуемой — действительно могла несколько снять общественное напряжение, вызванное дискуссией о сексуальном удовлетворении женщины.
