– Скорость передачи нервных импульсов. Ты не замечал ничего странного в своем мире? Что говоришь быстрее других или часто спотыкаешься?

– Замечал, – удрученно сказал он. – Но я же не думал, что со мной и правда что-то не так!

– Все с тобой нормально, – цокнула она. – Чаще всего переход происходит в экстремальных ситуациях под выбросом адреналина. Иногда можно и на серотонине, но это редкость. Что последнее ты помнишь?

Воспоминание развернулось перед глазами. Ночь, мигание фонаря. Машина с перегоревшей фарой похожа на одноглазого пирата. Она несется на него и явно не успеет затормозить. Почему он вообще оказался посреди дороги? Алекс напрягся, пытаясь вспомнить.

Лина.

Дыхание перехватило, легкие сжались от недостатка воздуха. Вроде он успел ее оттолкнуть. Успел же правда? Что, если нет? Он зажмурился и глубоко вдохнул. Нарастающая паника проблему не решит.

– Меня чуть не сбила машина, – сказал Алекс настолько спокойно, насколько мог.

– Значит адреналин.

– А все странности: драконы, светящиеся шары… Они реальны?

– Да, ты приближался к границе и видел Верхний Мир. И это не драконы, как ты о них думаешь, просто большие ящеры. Огнем они не дышат. Пару лет назад была группа провалившихся, так они из-за драконов из города боялись выйти. Замучалась тогда объяснять, что это неопасно. Кто-то в Нижнем Мире наверняка увидел их и красочно пересказал, вот и мучаемся теперь. Каждый год одно и то же, – она дошла до печки и затушила огонь непонятно откуда взявшейся водой. – Здесь эволюция свернула немного не туда. Другие растения и животные, больше кислорода в атмосфере. Существа из ваших мифов и сказок здесь по большей части реальны.

– А люди, я смотрю, почти такие же, – заметил Алекс.

– Мы и есть такие же, – рассмеялась девушка. – Все пришельцы из Нижнего мира. Слышал про извержение Везувия в 79 году? Помпеи был большим городом, куда больше, чем принято считать у вас. Несколько тысяч жителей попали сюда. У нас идет 5822 год.

– А ты? Ты здесь родилась или как я?

– Я здесь родилась, но мой папа как ты. Я—Элла, кстати.

– Алекс, – он встал и размял затекшие мышцы. – Как попасть обратно?

– Вот мы и подошли к сложной части, – она замялась. – Никак. Ты здесь застрял.

– Что, прости?

– Разогнать мозги можно, если тебе совсем немного не хватает до нужной скорости. А вот замедлить почти в три раза… Не удавалось еще никому. После инсульта можно попасть обратно, но сам понимаешь… Это не вариант.

Слова Эллы звенели в голове. Громче. Громче. Он здесь застрял? Нет. Не может такого быть. Алекс застыл, стараясь уложить информацию в голове. Все это—головокружительный бред, в который сложно было поверить. Ноготь нервно цеплялся за кожу большого пальца, сдирая слой за слоем, пока не осталась тончайшая пленочка. Он сжал руку в кулак. Нужно успокоиться. Если очевидного решения нет, не значит, что его не существует.

– На улице холодно, нужно одежду тебе принести, – сказала Элла, смахивая со лба выбившуюся прядь. – Посидишь здесь? Я постараюсь побыстрее.

Алекс вяло кивнул.

– Только я серьезно. У нас тут разные звери водятся, они в основном не безобидны, но с перепугу могут и напасть.

– Да иди уже.

– Слушай, все это не очень звучит, но у нас не так уж и плохо, – она чуть сжала губы, не зная, что еще сказать, и вышла за дверь.

Алекс сполз по стене вниз. Колени ныли от неудобной позы, руки цеплялись за шершавый пол, но было все равно. Представления о реальности размывались. Чувство несправедливости поселилось в голове и исчезать никуда не собиралось. Весь его мир оказался половинчатым.

Хуже всего было бросить Лину одну на улице посреди ночи. Страшно представить, что она могла подумать. Алекс не удивился бы версии с похищением инопланетянами.

Их общие воспоминания отпечатались под веками яркими пятнами. Разговоры на кухне под дешевый попкорн из супермаркета. Запах сыра не выветривался из квартиры еще неделю. Лина заплела ему хвостики, а потом гонялась за ним с пленочным фотоаппаратом, желая оставить этот момент в веках. Ее звонких смех.

Это когда-нибудь прекратится?! Каждая новая потеря делает все больнее, хотя казалось, он уже давно привык.

Думалось в такой духоте плохо. Единственное окно не открывалось, пришлось выйти на улицу за глотком свежего воздуха. Где-то впереди ухнула птица. Яркий запах древесной корой, прелых листьев и сырости ударил в нос. Похоже, вчера шел дождь.

Хорошая новости в том, что шизофренией он все же не страдает и похоже понял, что произошло с родителями. То же, что и с ним. Если они еще живы—Алекс их найдет. Здесь легко получалось не спотыкаться и разговаривать даже без дамбы.

Стоп.

Стоп

СТОП.

Хотелось ударить себя по лбу. Какой же он идиот! Для возвращения обратно надо замедлить скорость мышления? Как удачно, что он умеет это делать!

Алекс посмотрел на небо и улыбнулся. Родителей можно найти. С Линой все будет в порядке. Не может быть по-другому. Не должно. Он не собирался позволить этой мысли просочиться в голову. Можно будет переходить туда-обратно и наконец разобраться со своей жизнью. Новый план складывался в голове, пока не превратился в высокую башню. Два раза в неделю он будет возвращаться в хоспис, чтобы заниматься с Оскаром. Там же видеться с подругой, а в свободное время заниматься поисками родных. Разве это не то, чего он хотел? Заодно можно изучить этот новый мир, который уже не казался таким враждебным.

Он так увлекся, что не заметил приближения Эллы, которая успела переодеться и выглядела почти обычно в комбинезоне и кожанке. Девушка укоризненно посмотрела и протянула плетеную сумку.

– Я никуда не уходил, а страшные звери мимо не пробегали. Не смотри так, – усмехнулся Алекс.

В сумке оказались пара водолазок, теплая кофта, плащ, несколько пар штанов… Обувь больше похожая на кожаные носки. Он поднял недоуменный взгляд.

– Просто выбери, что нравится и пойдем. Пообедаешь у родителей, а дальше разберемся.

Жизнь в городке кипела. В самом центре у большого холма на траве расселись несколько разношерстных компаний. Удивительно, но почти всегда это были люди разного возраста: молодежь от двадцати и старики до девяноста с сединой и пигментными пятнами. Разговоры, возникающие то тут, то там, походили на стрекотание кузнечиков. Рядом с некоторыми холмами попадались прозрачные бочки, в которых спиралями закручивалась та же вязкая жидкость, что и в чипе.

Мысли текли так легко. Нет больше ограничений. Слово «упоительно» карамелькой покатывалось во рту.

Чем дальше они отходили от центра, тем более извилистыми становились холмы. Покрытые травой с одной стороны, с другой больше похожие на извилистую глиняную дудочку с дырками вместо окон. Элла дошла до одного из них и провела рукой над темным проходом. Черная пелена упала и навстречу вышла элегантная женщина в легкой тунике, спадающей на пол.

– Алекс, это моя мама—Ника.

Элла скинула куртку и комом забросила ее в нишу у входа. Ее мать лишь покачала головой.

– Добро пожаловать в Керу, молодой человек, – теплота голоса совсем не сочеталась с идеальной осанкой и сдержанностью движений.

– Здравствуйте. А Кера—это?

– Название нашей земли. Интересный все-таки язык в Нижнем мире. Все никак не могу привыкнуть, хотя муж до сих пор на нем ругается. Обед уже готов.

Они шли по извилистому коридору, комнаты перетекали одна в другую. Здесь было что-то вроде мастерской со столярными принадлежностями, на стенах висели деревянные предметы, среди которых нашлась лакированная башня похожая на Биг Бен. Он заметил спальню с низким матрасом и яркими подушками с кисточками. Назначение остальных комнат оставалось загадкой. Алекс не удержался и провел рукой по шершавой бежевой стене. На ощупь как старая чугунная ванна со стершейся эмалью.

В самой дальней комнате прямо на полу за низким столом оживленно беседовало двое мужчин, но Алекс не мог уловить ни слова. Неяркий свет, спрятавшегося за облаками солнца, просачивался в три больших окна. Казалось стекла в них нет, но в доме было на удивление тепло. Он подошел ближе, протянул руку и натолкнулся на препятствие. Странно.