Когда снова пришла Иоши, Лина спала, сидя на полу и облокотившись на кровать, ложиться она побоялась, ведь тогда окончательно помнется прическа.

– Госпожа, вставайте, ох, вы же теперь так неприглядно выглядите! Щека красная, прядь волос выскользнула, а кимоно? Какой кошмар, как вы пойдете в таком виде к императору? – бросилась причитать наставница.

– Может быть вы скажете, что я не совсем оправилась? – с надеждой спросила девушка.

– Невозможно. Господин ждет вас, поднимайтесь быстрее, нужно привести вас в порядок.

На самом деле все было не так страшно, напрасно Иоши переживала, уже через пять минут женщины шли по ночному саду в сторону покоев императора.

Соловьиные полы3 заскрипели от легких женских шагов, Акихико выжидательно улыбнулся – наконец-то, лисица здесь. Сёдзе бесшумно отодвинулось, открывая взору мужчины двух сидящих на коленях в поклоне женщин, кицунэ поднялась, переступила порог и снова опустилась на колени, ее наставница коротко поклонилась и задвинула панель, кажется, в этот момент лисица вздрогнула.

– Можешь подняться.

– Спасибо, мой господин, – голос девушки был глух от напряжения.

– Я пугаю тебя? – как можно мягче спросил император.

– Простите, мой господин, я слишком волнуюсь, – Лина отвела глаза в сторону, на ее щеках снова вспыхнул алый румянец.

– Я не обижу тебя. Хочешь саке? – на низком столике стоял поднос с фруктами и кувшинчик саке.

– Позвольте, я подам вам, если желаете? – ответила девушка, опьянеть перед тэнно, Лина боялась еще больше, чем провести с ним ночь, ведь тогда она случайно могла проболтаться, и ей с Чинхо пришел бы конец.

– Сегодня я не желаю саке, —ответил мужчина, его глаза остановились на поясе кимоно. – подойди ко мне.

Похолодев от страха, Лина приблизилась к мужчине. Акихико приподнял лицо девушки к себе, утопая в расширенных от страха зеленых омутах.

– Не бойся, лисенок, – мужчина накрыл губы девушки нежным поцелуем, осторожно пробуя ее вкус, проверяя ее демоническую сущность.

Он ощутил, как слегка дрожат ее губы, а от волнения прерывается дыхание. Возможно ли, что это всего лишь хитрая уловка коварной кицунэ? Император ожидал от лисицы подвоха, скрытая угроза и загадка будоражили его. Но, если сегодня она хочет казаться смущенной и неопытной – пусть так, он все равно не утратит бдительности, рано или поздно демоническая сущность выдаст себя. Мужчина потянул за пояс, легкая шелковая лента упала на пол, на нее сверху опало первое из трех одеяний кимоно. Он проложил дорожку из поцелуев на тонкой шее, и второе кимоно оказалось на полу. Осталось последнее, цвета нежного персика, что сокрыто под ним? Мужчина отодвинул ворот, касаясь губами ключицы, такая белая и нежная кожа, словно лепесток сакуры. Прекрасная и диковинная – его лисица. Тонкий шелк упал на груду одежды на полу. Лисенок испуганно дрожал, но Акихико собирался унять эту дрожь своим жаром. Он скинул одним махом свой наряд и прижал тонкий девичий стан к своему разгоряченному телу. Девушка охнула, пряча глаза под длинными ресницами, но больше прятаться и отгораживаться ей было нечем, а император не собирался оставлять ничего сокрытого этим вечером.

Спустя пару часов, Лина выскользнула из спальни тэнно, а дежурившая служанка отвела ее в павильон Ста Тысяч Роз. Акихико же открыл глаза и сладко потянулся на измятой кровати. К его разочарованию, у девицы не оказалось даже хвоста, она была невинна и абсолютна не опытна, как мужчине – ему это льстило, но как обладателю гарема – разочаровывало, ему хотелось новых ощущений. Но, возможно, лисица проявит себя позже, все-таки она была чудо как хороша, надо надеяться, что ее страх пройдет, и демоница еще сможет удивить его.

Вернувшись в свой домик, Лина тут же легла спать, прямо в наскоро повязанном кимоно, волнение начало спадать, и веки тяжелели от усталости. Император оказался очень искусным в любовных утехах, и боли Лина почти не почувствовала, только стыд и удивление, но, наверняка, она ко всему этому привыкнет со временем.

Утром ее разбудили служанки, пришедшие позаботиться о госпоже, судя по их взглядам, они были очень недовольны измятой за ночь дорогой одеждой, но сказать что-либо не посмели, зато Иоши укоризненно закачала головой, стоило ей только переступить порог.

– Моя госпожа, это очень дорогое праздничное кимоно, с вышивкой золотой нитью, а нижние слои из тончайшего шелка, теперь все измято, так не следует поступать впредь. Для сна у вас есть другая одежда, – женщина отворила шкаф и указала на тонкий халатик с лотосами.

– Простите меня, Иоши-сан, вчера я была слишком измотана, чтобы задуматься об одежде, – повинилась Лина.

– Господин остался вами доволен, он прислал вам подарок, – женщина тут же довольно заулыбалась, протягивая девушке открытую резную шкатулку, в которой лежали драгоценные заколки, – а еще, он даровал вам новое имя, теперь вас будут называть Хитоми – девушка с красивыми глазами.

– Хитоми… – повторила Лина, пробуя свое новое имя, непривычное, как и все в этой диковинной стране.

– Сегодня мы приступим к занятиям, госпожа Хитоми-сан. Наложница императора должна аккуратно и медленно есть, подавать еду, чай и саке, не разливая их и не издавая звона посудой. Должна уметь развлечь императора. Вы умеете петь или играть на кото, может складываете стихи, или, возможно, танцуете?

Девушка стыдливо покраснела. Она умела готовить еду и печь хлеб, шить простую рабочую одежду, стирать и убирать в доме, работать в их небольшом огороде, помогающем прокормить большую семью, но даже читать и писать на своем родном языке она не могла, учиться этому ей было ни к чему. Но сейчас, ей было неловко и стыдно, она больше годилась в служанки, чем в императорские наложницы.

– Тогда мы попробуем все понемногу, возможно, к чему-то у вас проявится способность.

– Спасибо Иоши-сан. – девушка поклонилась.

– Завтрак уже принесли, садитесь, пожалуйста, а я посмотрю, правильно ли вы едите.

Следующие три дня Иоши не отходила от новой наложницы. Она постоянно ее обучала и пыталась выявить скрытые способности. Игру на кото, любимом инструменте императора, пришлось исключить сразу. Этому многострунному инструменту пришлось бы слишком долго обучаться, начиная с самых азов нотной грамотности. От пения тоже отказались, хотя Лина всегда считала, что голос у нее мелодичный, но наставнице его звучание не понравилось. Сочинять стихи девушка не могла, для этого она слишком слабо владела языком и не понимала подтекста и сути многих высказываний. Сумиэ тоже оказалось не для нее, девушка никогда не держала в руках кисть или перо, от того на тонкой бумаге расплывались лишь черные пятна туши, вместо двух изящных карпов. Они пробовали даже постигнуть искусство икибаны, но Лина не смогла понять, отчего наставница чуть не упала в обморок, когда девушка набрала в саду большую охапку цветов. С сестрами она любила собирать букеты полевых цветов, в этом не было ничего сложного, что же на этот раз она сделала не так? В итоге, женщины остановились на танце со специальными веерами с длинной шелковой тканью. Легкие и красивые веера-вейлы сразу же понравились девушке, она закружилась с ними в танце, и наставница смогла оценить природную грацию молодого стройного тела.

Уже через пятнадцать минут в небольшом садике перед домом Лины устроились девушки-музыканты, они расселись на подушках и стали играть, а Иоши показывала простые, но эффектные движения с веерами.

– Откуда вы столько знаете и умеете, Иоши-сан? – спросила девушка после урока.

– Я была одной из лучших гейш в городе цветов4, в свое время. Я с детства обучалась вести чайную церемонию, развлекать гостей пением и музыкой, я умею танцевать в разных стилях, сочинять стихи и вести беседу. Я обучила не одну майко5, и уже восемь раз встречала цветение сакуры во дворце тэнно, многие из наложниц были моими ученицами.