«Боже, − подумала я про себя, − как же я рада тому, что я не одна в этом мире! Как же хорошо, когда тебе есть на кого положиться… Полли, Лиза, Кейша, Марк, Ксандр, Андрей…».
Я замерла.
«Андрей! − пронеслось у меня в голове, − Мы же совершенно о нем забыли…».
Тошнота и головокружение почти сразу же отступили. Я поднялась с блестящей керамической крышки и направилась к широкой двойной раковине, заключенной в черную мраморную столешницу.
Включив воду, я поспешила умыться. Мысли почти сразу же стали приходить в порядок. Странно, что для того, чтобы прийти в себя, мне оказалось достаточно такого маленького незначительного пустячка, как немного прохладной воды.
Сняв с хромированного поручня свое мягкое розовое полотенце, я поспешила вытереться, а затем посмотрела прямо перед собой.
Кажется, мое отражение никак не было связано с моим самочувствием. Лицо разрумянилось, глаза живо горели. На первый взгляд не было никаких признаков переутомления или какой-либо болезни, но, как бы там, ни было, я все еще чувствовала себя довольно паршиво. Мои возможности с каждым днем становились все более весомыми, также, как и нагрузка на организм.
Надо будет обязательно поговорить об этом с Даниелем. Возможно, именно он сможет подсказать, как избежать полного упадка сил. К тому же, предстоящая подготовка к государственным экзаменам и защите дипломной работы также создавала дополнительную нагрузку на организм.
Тихо приоткрыв дверь, я осторожно проскользнула в коридор, а затем и в гостевую спальню. На первый взгляд все указывало на то, что никто в гостиной так меня и не заметил, потому что все были полностью заняты разговорами о новом таинственном враге. Но, при этом, что-то внутри отчаянно подсказывало, что Анджей абсолютно точно слышал мои шаги. Он был только наполовину человеком, а это означало, что его вторая, вампирская сущность, всегда была начеку. Такому как он, всегда полагалось слышать все и всех в радиусе нескольких километров.
Порой мне становилось страшно, когда я начинала думать о том, сколько посторонних звуков может роиться у него в голове. Как-то раз я спросила возлюбленного о том, как он умудряется держать себя в руках и не сходить с ума от того, что его окружает постоянное течение человеческих мыслей вокруг, на что Анджей ответил так: «Просто нужно уметь ставить мысленный «барьер» между их мыслями и моими собственными. Сначала приходилось довольно трудно, но, по прошествии некоторого времени, я все же научился жить с этим и контролировать постоянный шум у себя в голове. Как правило, это доставляет… некоторое неудобство в плане использования силы, но, как бы там, ни было, так я хотя бы не сойду с ума от постоянного присутствия чужих голосов в своих собственных мыслях…».
Я осторожно проскользнула в комнату и тихо прикрыла за собой дверь.
Мой кожаный рюкзак лежал на белоснежном хлопковом покрывале, украшенном мелкой вышивкой.
Помимо него здесь примостились сумочки девчонок. Не знаю, зачем Анджею вообще была нужна эта комната, ведь гостей, как правило, у него никогда не бывало.
«Возможно, здесь иногда ночует Даниель, − подумала я про себя. − Или, может, Оливия?».
Я резко встряхнула головой. Мысли о красавице-голландке, хорошей подруге Анджея, до сих пор не давали мне покоя. И это даже несмотря на то, что я видела ее всего один единственный раз больше полугода тому назад. Тогда я еще ничего не знала ни о своих силах, ни о том, что Анджей дампир.
Я тихо опустилась на покрывало и подтащила к себе рюкзак. Найти мобильник внутри этого маленького, но почти «бездонного» аксессуара было также тяжело, как иголку в стоге сена. После нескольких неудачных манипуляций с передвижением бесконечных ручек, тетрадок и бесполезных листков бумаги, я так и не смогла обнаружить свой «айфон».
С губ сорвался тяжелый вздох. Я резко перевернула кусок кожи и с силой его потрясла. Содержимое тихо вывалилось на покрывало. Как и было положено всеми «законами подлости», злосчастный телефон оказался на самом дне. Он тихо приземлился прямо поверх помятого плана моей будущей дипломной работы, который я сегодня показывала куратору.
По карнизу за окном тихо постукивали дождевые капли. Я подошла к окну и отвела в сторону тяжелую золотистую портьеру. Над набережной, покрытой серой дымкой, виднелось темнеющее небо. Сверху сыпались мелкие капли воды, смешанные с точно такими же мелкими крупицами снега. Кажется, зима начинала полностью вступать в свои права. Темная вода в канале покрылась мелкой рябью. Я тяжело вздохнула и поспешила закрыть штору. После всего того, что произошло сегодня, на душе было тревожно. Что-то нехорошее и темное снова начинало происходить совсем рядом, а мы никак не могли понять, что же именно. А еще… лето осталось позади.
Осень также приближалась к своему логическому завершению, а это означало, что впереди нас всех ожидало несколько месяцев ежедневной серости и холодов.
Окутанная мраком, я почувствовала, как кожа несмотря на то, что ее прикрывала теплая кашемировая кофта, покрылась мурашками. Меня пробрал легкий озноб.
Подойдя к тумбочке, я осторожно дернула за серебристый шнурок. Светильник, заключенный в бежевый абажур, вспыхнул, и по комнате разлился мягкий успокаивающий свет. Сразу же стало немного уютнее. Я невольно задумалась о том, почему многие люди так сильно боялись темноты.
«Наверное, потому что считают, что вслед за полной темнотой обычно приходит небытие. Или потому, что там обычно зарождается зло. Когда приходит темнота, все заканчивается, теряет свой смысл».
Я вздрогнула. Только сейчас до меня дошло, что я невольно цитирую про себя своего дедушку. Обычно, он довольно долго мог рассуждать на подобные философские темы, порой совершенно позабыв о времени.
Я осторожно опустилась на широкую мягкую кровать. Приподняв подушки и облокотив их о мягкую высокую спинку, обтянутую белой перламутровой кожей, я подтянула ноги к себе и откинулась на спину. Пальцы на ногах просто закоченели, и я поспешила ими пошевелить. Что касается пальцев рук, то они привычно надавливали знакомые кнопки на ярком сенсорном экране.
Когда я нашла в списке контактов номер Андрея, то почувствовала внутри что-то вроде облегчения. Мне было нужно срочно поговорить с другом. Когда мы учились в школе, то довольно часто получали нагоняй от родителей за то, что домашний телефон был занят часы напролет. Не знаю почему, но по телефону я с Андреем разговаривала даже больше, чем с Кейшей. Порой, мы могли обсуждать друг с другом наиболее личные вопросы по телефону, а не воочию, глядя друг другу в глаза.
Послышались короткие гудки. Мне казалось, что ждать придется целую вечность, но, Андрей, на удивление, снял трубку практически сразу:
− Алло, − послышался его усталый голос.
На заднем фоне слышалась тихая музыка. До моих ушей донеслись незамысловатые строчки о вездесущей любви. Белинда Карлайл пела о том, как «сходит по кому-то с ума».
Я невольно улыбнулась.
Андрей очень любил эту певицу, хотя об этом знала только я и Полина. Если бы заядлые рокеры Ксандр и Марк узнали о том, что их друг в свободное время слушает не Snow Patrol или Iron Maiden, а, как они выразились бы «слащавую попсятину», то засмеяли бы его до смерти.
− У тебя сегодня хит-парад восьмидесятых, как я посмотрю, − тихо пробормотала я, расползаясь в улыбке. − Мне больше нравится «Runaway Horses». Уже была?
Я услышала, как Андрей тихо ухмыляется:
− Это первый альбом Белинды. «Лошади» − третьи. Ну… как там у вас дела?
Было слышно, что именно эту фразу он выдавил из себя с большим трудом.
− Если честно, то не очень хорошо, − честно ответила я. − Кажется, в городе объявились новые злые силы, а нам никак не удается отследить их. Во время нашего… небольшого «спиритического сеанса» Лиза едва не попала в беду.
− «В беду»? Да что там у вас такое произошло?
Когда я быстро рассказала Андрею обо всем, он явно насторожился:
− Да, звучит довольно странно. Даниель что-нибудь говорит?
