− Анджей, прошу тебя… перестань, − прошептала я, проведя губами по тыльной стороне его ладони. − Я знаю, что ты и ребята волнуются за меня… Но, эта чрезмерная забота начинает… буквально меня «душить»! Я «задыхаюсь», понимаешь? Мне нужно хотя бы немного личного пространства… Как и любому другому нормальному человеку.
Анджей тяжело вздохнул, а затем все же кивнул.
− Я рада, что ты меня понял.
Чмокнув меня в лоб, он отстранился и плавно нажал на педаль газа. Светофор переключился, а машины снова пришли в движение.
− Тогда, может расскажешь, почему ты такая хмурая?
Мой дорогой возлюбленный повернул налево, и мы съехали на шоссе поменьше. Дождь здесь пошел сильнее. В мелкой мороси снова и снова стали проскальзывать крупицы снега. Я поежилась, когда мой взор упал на идущих по набережной людей, практически пополам сгибающихся от холодных резких порывов ветра. Было приятно осознавать, что я нахожусь в теплом салоне автомобиля, а не на улице, вместе с этими самыми бедолагами.
− Что произошло? − снова повторил свой вопрос Анджей.
Забытье мигом рассеялось, и я почувствовала, как кожа под свитером вдруг покрылась мурашками, стоило мне вспомнить Эдуарда, размахивающего перед моим лицом своими бумажками.
− У нас появилась очередная проблема… в лице Эдуарда, − выпалила я.
Пальцы возлюбленного вновь сильнее вцепились в руль. Костяшки мигом побелели.
− Он что, опять…
Я отрицательно покачала головой:
− Теперь дело не только во мне. Скорее… он угрожал тебе.
На удивление, лицо Анджея вдруг просветлело:
− Даже представить не могу, чем таким он мог бы мне пригрозить! Это почти смешно…
Я устремила взор вниз и внимательно уставилась на округлые носки своих сапог:
− Он где-то раздобыл информацию о твоей прошлой жизни.
Любимый вновь посмотрел на меня.
− Старые документы, на которых проставлены печати Германского исторического общества. Там даже есть копия твоего свидетельства о рождении… Того самого, что ты показывал мне в Праге.
− Ты что, боишься? − тихо спросил Анджей, заглушая мотор.
− А ты нет? − пробормотала я, откидываясь на подголовник. − Мы что, вечно должны жить в страхе перед тем, что кто-то начнет вставлять нам палки в колеса? Что кто-то вдруг что-то о нас узнает, сможет шантажировать, угрожать нам и нашим близким…
К глазам впервые за долгое время подкатили слезы.
− Анджей, ну почему все вечно сводится к одному? Почему, как только все начинает налаживаться, в нашу жизнь снова врываются неприятности?
− Успокойся, милая, − прошептал он, вытаскивая ключи из зажигания и поворачиваясь ко мне, − Сейчас это должно волновать тебя меньше всего. У нас куча других проблем. С твоим бывшим парнем я разберусь позже.
Я удивленно посмотрела на Анджея.
− «Разберешься»? Ты хочешь сказать, что…
− Боже, Амелия, ну конечно же нет! – протянул он, недоумевающе на меня посмотрев. − Несмотря на то, что этот… Эдуард самое настоящее дерьмо, которого еще свет не видывал, я не собираюсь об него мараться. Ты не хуже меня знаешь, что мне не раз выпадала возможность от него избавиться… Если я не использовал ее тогда, значит, уже не использую никогда.
Он выдержал короткую паузу, а затем добавил:
− Малышка, прошу тебя… Не думай об этой ерунде. Он всего лишь продолжает свои жалкие попытки тебя вернуть. Эдуард и слова никому не скажет, потому что сам до конца не осознает, что же такое он все-таки раскопал. При первой возможности я заберу у него все документы, а затем «поработаю» с памятью.
Я почувствовала, как бешено колотящееся у меня в груди сердце начинает понемногу успокаиваться от слов Анджея.
− Ты точно уверен, что он не сможет причинить тебе никакого вреда? − не унималась я. − Я безумно боюсь, что…
− Амелия, я же сказал, все хорошо. Пусть тебя это нисколько не заботит. Лучше расскажи мне, как прошел твой день…
Я послушно поведала Анджею о дипломе, докладе, планах Полины на выходные, а также об Ольге и Ясмин.
− Я очень рад, что хоть кто-то наконец заступился за эту бедную девочку, − протянул он, перебирая в ладони серебристый брелок от сигнализации. − Я как-то видел, как Ольга с подружками подтрунивала над ней возле раздевалки, но не решился вмешаться. Сама понимаешь, мужчине не стоит лезть в женские разборки.
− И что эти грымзы делали? − спросила я гораздо громче, чем полагалось.
− Кажется, швырнули ей в лицо платок и сказали, чтобы она им прикрылась… или, что-то в этом роде. Я не уверен.
С губ слетел вздох.
− Знаешь, мне всегда казалось, что подобная травля имеет место быть только в средней и старшей школе. Никогда не думала, что уже довольно взрослые, сформировавшиеся личности, родом из обеспеченных семей, способны на такую неоправданную жестокость.
Я заложила за ухо выбившуюсяя прядь, а затем продолжила:
− Как бы там, ни было, я рада, что Ясмин теперь будет тусоваться с нами. Как думаешь, ребята не будут против?
Анджей улыбнулся, проведя кончиком большого пальца по моим губам:
− Думаю, они будут только «за». Мне тоже нравится Ясмин. Один раз я наблюдал за тем, как она помогала спуститься по лестнице одной девушке с геологического факультета. У бедняжки какие-то проблемы с ногами…
Я кивнула, припомнив невысокую худенькую брюнетку, которая страдала каким-то труднопроизносимым синдромом и все время ходила на занятия с палочкой.
− Надо же, а она еще лучше, чем я думала, − пробормотала я себе под нос и улыбнулась. − В таком случае, я вдвойне рада, что испортила Петровской настроение.
Анджей ухмыльнулся:
− Вы просто неисправимы, фройляйн Гумберт…
Я улыбнулась в ответ, а затем посмотрела прямо перед собой. Только сейчас до меня дошло, что Анджей привез меня к себе домой.
− А что мы делаем у тебя? Что-то случилось? Есть какие-то новости?
− У Даниеля есть кое-какие новости относительно наших… «проблем». Поэтому-то я так и отреагировал на тот факт, что ты осталась одна. Сразу же понесся в университет. Как только Полина отправила Андрея домой, то сразу же прибыла сюда. Все наверху, дожидаются только нас.
У меня вдруг неприятно засосало под ложечкой. Кажется, Даниель выяснил что-то по-настоящему серьезное, раз у Анджея в квартире «общий сбор». Очевидно, Клан возвращался. А вместе с ним и Рихард Мюллер.
− Что ж… тогда идем! − произнесла я как можно задорнее. − Не будем заставлять ребят ждать.
Я потянулась назад и вытащила с заднего сиденья свой рюкзак.
Анджей в мгновение ока выскочил из машины и открыл мне пассажирскую дверь. Мы выбрались на холодный пронизывающий ветер, буквально в несколько шагов преодолели путь до подъезда, а затем скрылись внутри одного из самых знаменитых архитектурных творений города.
Наши шаги отзывались в просторном вестибюле тревожным эхом.
Мой дорогой возлюбленный молча нажал на кнопку вызова лифта. К лицу вдруг прилила краска, и я поспешила стянуть с себя пальто.
Где-то наверху послышался тихий скрежет, и пару мгновений спустя кабина добралась до первого этажа.
Не произнеся ни слова, Анджей пропустил меня вперед.
Я нажала на холодный серебристый кругляш с цифрой «20» и двери, тихо скрипнув, закрылись. Кабина, не спеша поползла вверх.
Мысли в голове так и путались. Сегодняшний разговор с Эдуардом, беседа с Ясмин и новости от Даниеля… Я почувствовала легкую тошноту. Лоб вдруг покрылся холодной испариной, ровно, как и ладони.
«Боже, неужели весь этот кошмар начинается снова? − подумала я про себя. − Неужели мне снова придется вступать в эту бесконечную битву с Кланом и… снова встретить Рихарда Мюллера?!».
Лифт тихо скрипел, поднимаясь все выше и выше, а я с силой растерла переносицу.
К реальности меня вернула прохладная ладонь Анджея, которая вдруг прикоснулась к моей.
Я мигом открыла глаза и посмотрела прямо перед собой. Пальцы любимого медленно прошлись вдоль моей руки. Сначала по запястью, потом по кисти, скользнули по моему плечу и затем остановились на ключице.