– Уверена? Уже за полночь, а поблизости нет ни одного приличного заведения, – говорит он, а затем быстро добавляет: – Я приготовлю тебе ужин.
Я навостряю уши.
– Правда? Для меня?
– Конечно. Чего ты хочешь?
– Можно начать с обжаренной на гриле фуа-гра [16] с икрой…
– Давай серьезно, – бормочет он, бросая на меня предупреждающий взгляд. – Чего бы ты хотела из того, что я реально могу приготовить?
– Паста сойдет. Лучше цельнозерновая, если ты тоже ее будешь есть. И нежирное мясо.
– Хорошо. Дай мне пару минут, чтобы собраться.
Я жду у входа, пытаясь заглушить голод и копаясь в телефоне, дабы придумать очередной глупый подкат для Брента. Когда Кайден, наконец, появляется рядом, то мотает головой в сторону своего грузовика, и я следую за ним.
Поездка в основном проходит в тишине, потому что мы оба дико уставшие. А, возможно, я просто не знаю, о чем с ним разговаривать. Я никогда не встречала человека, общение с которым похоже на прогулку по тонкому льду. Каждый раз, когда мы вместе, я могу разозлить Кайдена одним неверным словом. Но в те редкие моменты, когда он ослабляет бдительность, в нем проявляется неподдельная искренность, которая тут же смягчает мое к нему отношение.
Вскоре мы оказываемся дома, и Кайден моментально направляется на кухню. К тому времени, когда я переодеваюсь в чистую одежду и присоединяюсь к готовке, перед его разделочной доской уже расставлены банки с соусом и овощи. Когда Кайден опускает спагетти в кипящую воду, у меня уже вовсю текут слюнки.
– Долго еще? – хнычу я, нетерпеливо постукивая пальцами по краю кухонного стола. – Я такая голодная, что готова оторвать тебе руку и съесть ее.
– Попробуй, но не думаю, что рука будет вкусней макарон.
– Ладно, – пренебрежительно бормочу я. – У тебя есть пятнадцать минут, прежде чем я накинусь на тебя, как зомби.
– Держи себя в руках, Лаки. Терпение – ключ к победе.
– Ну, я же твой тренер. В следующие шесть недель мне понадобится все терпение, что у меня есть.
Кайден поворачивается ко мне лицом и махает деревянной ложкой.
– Эй, ты должна признать, что я неплохо держался во время спаррингов, – хрипло говорит он. Потом пожимает плечами и отворачивается к плите. – На самом деле жаль, что ты не участвуешь в поединках, поскольку боец ты хороший.
Я поджимаю губы, обдумывая его слова. В действительности, я никогда не видела себя в ММА поединках. Меня интересовала лишь карьера тренера. С тех самых пор, как у меня на руках оказался сертификат, обучение клиентов было всем, о чем я думала, ведь мне удавалось совмещать работу, учебу и заботу о сестре.
– Просто быть тренером мне нравится куда больше, – объясняю я, прислоняясь спиной к раковине. – Я помогаю людям добиваться намеченных целей.
– А как же подполье? Меньше обязательств, больше денег.
Нельзя отрицать мое отвращение к нелегальным поединкам. Даже встречаясь с Джаксом, я не могла отделаться от мысли, насколько безжалостны и унизительны эти бои. Единственная причина, по которой я мирилась с ними, заключалась в том, что Джакс был слишком упрям и зациклен на них.
– Спасибо, не надо. Я уважаю соревновательный дух в спорте, но ненавижу подполье. – Пожимаю плечами. – Но, знаешь, если по какой-то неведомой и тупой причине мне придется столкнуться с накаченным чуваком где-нибудь в вонючем подвале, ты станешь первым, кому я позвоню… Ну, может, не первым, но одним из первых.
– То есть, ты думаешь, я дерусь по «неведомой и тупой» причине? – спрашивает Кайден, жестом показывая мне отойти в сторону, чтобы он мог вытряхнуть спагетти в дуршлаг.
– Большинство людей идут в подполье ради денег, крови, славы или всего сразу. Им плевать на мастерство. Плевать на настоящий спорт.
Он пристально изучает меня, и в уголках его глаз появляются морщинки.
– Интересно. Странное отношение к нелегальным боям у девушки, которая три года встречалась с подпольным бойцом и в настоящее время тренирует другого.
На мгновение я замолкаю, осознавая, что слишком остро среагировала на слова Кайдена о подполье. Но сомневаюсь, что он понял реальную причину моего недовольства.
– Хорошо. – Из меня вырывается сломленный вздох. – Хочешь знать, почему мне не нравится твое участие в этих нелегальных мордобоях?
– Да.
– Кайден, тебе там не место. Подполье попросту не заслуживает иметь такого бойца, как ты, – резко говорю я, и мои слова эхом разносятся по кухне. – Не потому, что ты более искусный спортсмен, чем остальные участники. Хотя я признаю, что у тебя отличные навыки. Просто мы оба знаем, что ребята, участвующие в подпольных турнирах, не самые хорошие люди. Порой они делали ужасные вещи с теми, кто не заслуживал подобного обращения. – Мой взгляд опускается вниз, и я неохотно признаю: – Мы знакомы не так давно, но мне кажется, ты не такой, как все они.
Парень горько ухмыляется.
– Ну, тут ты ошибаешься.
Инстинкты подталкивают меня расспросить Кайдена, что он имеет в виду, но я прикусываю язык.
Это не твое дело, Сиенна. Ваши отношения и так очень сложны.
– Вот, держи, – говорит он, раскладывая макароны по двум тарелкам и протягивая одну мне. – Спагетти с курицей и соусом песто в сливках. Я же говорил, что готовка не займет много времени.
– Спасибо. – Мы садимся друг напротив друга, и я жадно поглощаю пасту. С моих губ срывается стон. – Это восхитительно. Хорошо, что я не набросилась на руку, а дождалась этого кулинарного шедевра.
– Рад, что тебе понравилось. – Кайден наблюдает за тем, как я жадно впихиваю в себя остатки макарон, и его лицо искажает гримаса. – Боже, ты ешь так, словно тебя никто никогда не кормил. Джакс для тебя не готовил?
– Вообще-то, готовил. Ненавижу развеивать твои предубеждения, но Джакс хорошо ко мне относился. Во всяком случае, до его подлой измены.
– Он извинился?
– Нет. – Мои легкие болезненно сжимаются, когда я пытаюсь вдохнуть. – Кажется, он вообще не сожалеет о своем поступке. Но чувства Джакса меня мало заботят. Так или иначе, я отомщу ему.
На некоторое время Кайден словно замирает, сохраняя молчание. Его челюсти сильно сжимаются, когда он вновь возвращается к трапезе.
– За что ты его полюбила? – Полные гнева глаза Уильямса направлены на меня, будто ища ответ на моем лице. – Он чертов мудак.
– Не для меня. – Я качаю головой. – По крайней мере, не всегда им был.
Помню, как была расстроена после ссоры с отцом, а Джакс обнял меня и долго утешал, убеждая, будто мир попросту не готов к тому, что я могу ему дать.
«Ты принцесса ураганов, Сиенна, – шептал он. – Однажды все содрогнутся, лишь услышав твое имя».
Джакс многое изменил во мне. Научил, что компромисс невозможен: я должна принять самые темные и пугающие части себя, даже если никто другой не в силах их понять.
И мне нравилось, что он был единственным, кто смог.
– Джакс всегда был добр ко мне. Помог справиться с трудным периодом в жизни, когда мои родители разошлись, а мама уехала, – бормочу я, ковыряя макароны вилкой. – Без него я бы не стала тем, кем являюсь сейчас.
Кайден пожимает плечами.
– Это не похоже на любовь, Сиенна. Больше выглядит как благодарность.
Я вздрагиваю, когда он так прямолинейно бросает в меня очевидную истину. Не знаю почему, но эти слова глубоко врезаются в мою кожу, я напрягаюсь всем телом и вскакиваю со стула.
– С меня хватит.
Кайдена тут же охватывает сожаление, он встает из-за стола и плетется за мной.
– Извини. Я не должен был ничего говорить.
– Ты ни черта обо мне не знаешь. Хватит думать, что чувства между мной и Джаксом были ненастоящими, – рявкаю я, опуская грязную тарелку в раковину с такой силой, что она могла бы разбиться.
Кайден сглатывает, наблюдая за мной со страхом в глазах.
– Я не это сказал.
– Это читается между строк!
– Слушай, прости, – пытается успокоить Кайден, его тон мягкий и извиняющийся. – Конечно, то, что было у тебя с Джаксом, правда. Иначе ты не стала бы ему мстить.