– Где это я? Куда это я попал? – встревожился первый проснувшийся.

– Иваныч, ты где? Голос твой слышу вроде, а пошевелиться не могу.

– Михалыч, ты тут? Что за место странное? Земля кругом и гнилью пахнет.

– Иваныч, мы походу с тобой допились, нас похоронили!

– А почему рядом? Я вроде завещал меня в родной деревне похоронить, а тебя?

– А я здесь, в городе хотел остаться. Не должны нас с тобой были вместе закапывать!

– Эх, бабы! Бестолковые головы! Ничего по-человечески сделать не могут! Даже в землю зарыть нормально.

– Ты не бабу свою вспоминай, а думай, как выбираться! Я жить еще хочу, мне вообще умирать неохота!

– А вдруг мы с тобой уже того?

– Чего того? Ты дурной, что ли, совсем? Мы ж с тобой разговариваем лежим!

– Ну может, мы умерли и на том свете говорим.

– Обпился ты, Иваныч! Нет ничего на том свете! Сдох и все – гроб, могила и компот на поминки! А мы живые. Я себя точно живым чувствую! В туалет хочу, сейчас лопну!

– Ну да, Михалыч, вряд ли на том свете потянет в туалет. А как быть теперь?

– Как быть, выбираться! Ты знаешь, какой глубины могилы роют?

– А кто ж их знает! Я никогда не рыл!

– Ну как сейчас все делают через одно место, надеюсь, эти лодыри неглубоко вырыли, выберемся!

– Ну, давай поднатужимся. Ты потолще будешь – у тебя быстрее получится крышку оторвать. Выберешься – позови на помощь. А я изо всех сил буду пытаться выжить и надеяться на тебя!

– Ты из ума, что ль, скатился! Не полезу я никуда! Ты в курсе, какими гвоздями крышку гроба заколачивают? Я ж не конь, чтоб их выдирать!

Слово за слово, разругались друзья в пух и прах. Неизвестно, сколько времени скандалили бы они, если б не жены, которые не смогли больше сдерживаться и смеяться вполголоса.

– Иваныч, ты слышишь, вроде наши бабы ржут, словно кобылы?

– Не пойму, Михалыч! Вроде на погосте так и не пристало, да и совестно должно быть, вроде мужей только схоронили.

– И ведь снюхались как-то уже! Когда только успели?

– Не говори! Слышишь, как гогочут? Бесстыдницы. Мужей схоронили и веселятся! Вот и женись после такого. Сорок лет душа в душу, думал, живем. А она вот так? Знаешь, друг, не полезу я никуда спасаться, издохну тут! Куда мне выбираться? Кому я там нужен? Вон и жена рада моей погибели… – всхлипнул бедолага.

– Точно, друг. Только мы с тобой друг у друга и остались. Хорошо, что вместе нас схоронили. Ты только и понимаешь меня. Хорошо, хоть под конец жизни познакомились мы!

Насмеявшись вволю, решили жены, что пора вызволять мужей, которые сполна получили урок.

Открыв дверцы, посмотрели они на своих мужиков, землей перепачканных, и сказали:

– Ну что, появился интерес к жизни? Или так и будете синячить, пока на самом деле в ящик не сыграете?

Первые несколько дней мужики вообще с женами не разговаривали, потом вроде отошли. Но встречаться за бутылочкой перестали. Передислоцировались на дачу. Первым делом собрались, да и разломали в щепки старый шифоньер. На всякий случай…

Двадцать второго числа собрались с мужиками в баню. Встретились, попарились, поржали над анекдотами. Перенесли свои распаренные тела в предбанник. На столе пиво, рыбка – все, что нужно для настоящего расслабона.

– Ну? Кто как завтра праздник отмечает? – Витька оторвал зубами кусок сушеной воблы и запил холодным пенистым.

– На рыбалку с женой поедем, – первым ответил Макс.

– А мы – на дачу, – причмокивая, Серега откинулся на спинку лавки и разложил руки в разные стороны. – Шашлычки, музычка. Кайф.

– Толян, а ты чем завтра занимаешься? – ребята уставились на меня и замолчали.

– Теща завтра приезжает, – с тяжелым сердцем ответил я и залпом осушил банку холодненького.

– А-ха-ха-ха! – предбанник затрясся от раскатистого смеха.

– В театр, наверное, пойдете, – у Витьки изо рта вывалился недоеденный кусок рыбы, – она ж у вас спец по классическому двоеборью.

Это он вспомнил тот случай, когда моя теща сцепилась с одной дамочкой в вечернем платье, когда та перепутала номер места и плюхнулась в чужое кресло. А теща моя низенькая, пухленькая, но очень задиристая. Слова ей не скажи, таким двухэтажным окутает, что в глазах заискрится. Мужики знают, поэтому и в гости не приходят, когда она приезжает.

– Берегись, Толян, завтра у тебя не праздник, а полноценный рабочий день, – Серега стукнул рядом сидящего Витьку по плечу и заржал.

– С утра впряжет на рынок, будешь ей вместо ишака! – Витек, как всегда, поддержал отстойную шутку и ударил кулаком по столу.

– Смейтесь, смейтесь, – отложив в сторону хвост вяленой рыбы, открыл вторую жестянку.

Теща у меня неплохая, только приставучая, спасу нет. Как приедет – хоть из дома беги. А Милка, моя жена, молчит и не перечит ей. Мать все-таки. Да я понимаю, пусть только меня не трогает. Иногда складывается такое впечатление, что теща нарочно приезжает, чтобы меня позлить. То шкафчик надо перевесить, то дверца покосилась. Здесь приклей, там прибей. Давно б придушил, если бы не была матерью моей жены.

С Милкой мы живем уже семь лет. Поженились, когда ей было тридцать три. Теща не была против меня, но и сразу дала понять, что дочку в обиду не даст. А кто ее обижает? С друзьями встречаюсь только по праздникам и иногда в субботу, получку отдаю, как и полагается. Дети? Есть у меня дочка от первого брака. Общаемся, но редко. Бывшая не позволяет. А с Милкой не выходит ничего. Первые два года теща не лезла с вопросами о детях, а после пятого как с цепи сорвалась. У меня, мол, есть дите, а общих с Милкой не желаю. А я-то тут причем? Я ж нормальный. Дочка есть – значит, проблемы у женки. А проверяться не хочет.

Милка моя в Бога верит. Ездит на поклон, свечки ставит, молится. Семь лет уж как впустую. А мать ее шибко верит в приметы всякие. Пиво вредно, жирное есть нельзя, баня всю мужскую силу выпаривает. И откуда она это берет? А позже выяснилось: Мила бесплодна.

Наслушавшись насмешек от приятелей, я поднялся и ушел в парную. Поддал парку, залез на верхнюю полку, задумался. И будто просочился сквозь лавку.

Очнулся я лежа на полу в предбаннике. Голова на пороге, Витек поливает меня холодной водой и посмеивается.

– Мы пошутили, а ты так обиделся, что на тот свет собрался?

– Что случилось? – голова трещала так, будто вот-вот расколется.

Ребята помогли подняться. От перемены позы меня затошнило. Посадив мое обессилевшее тело на лавку, Сергей рассказал, как они услышали грохот и рванули посмотреть. А там я лежу на полу и вдыхаю запах дубовых веток.

С трудом пришел в себя. Оделся и поехал домой. В такси меня пару раз вырвало. Даже дверь не успел открыть. Думал, сдохну, пока доберусь до дома. Ехать почти тридцать минут, но эти полчаса для меня стали пыткой. Через какое-то время вдалеке показался дом, в котором живу. Я так обрадовался, что моментально полегчало.

Расплатился с шофером, подкинул сверху с извинениями и потопал к подъезду. Лучше бы я не ездил сегодня в баню. Кое-как поднявшись на этаж, открыл дверь и ввалился в квартиру.

– Ты что, пьяный, что ли? – перед моим лицом появились ноги в тапочках. – Праздник только завтра, а ты уже на рогах, – слышу обиженный голос жены.

– Чего пристала?

Опаньки! Теща! Собственной персоной! Ну и какого рожна ей приспичило прикатить сегодня, когда завтра еще не наступило? Ну все, думаю, сейчас начнется. И докажи, что не пил. Пивом-то от меня за версту несет. Приготовившись к порицательной беседе, я встал на колени.

– Да будет тебе, сынок, – подхватив меня за подмышки, помогла встать на ноги, – я ж не королева какая. Не надо на коленях стоять.

Ох ты ж, она, оказывается, и шутить умеет? Не верится что-то. Вот орать и кидаться упреками – это она враз, а тут… шутки-прибаутки.

– Судя по выхлопу, не так много он и выпил, – крикнула своей дочери, дабы заступиться за меня.

Снимая с меня зимнюю куртку, тихонько спросила: