— Но я же могу опоздать!

— Это нам на руку. Тогда твой Дима точно тебя заметит.

Мать ушла в свою спальню. Какая она у меня всё-таки мямля. Даже в одежде боится проявить решительность и экстравагантность.

— Ну как? — спросила маманя, выходя из комнаты.

— Просто отлично, — честно ответил я. — Впрочем, погоди!

Дёрнул за оба рукава сразу и выдрал их из швов.

— Вот так ещё лучше. У тебя красивые руки, нечего их прятать. Тем более лето на дворе.

— Ярка, я не могу пойти в институт в таком виде! — засопротивлялась мать. — Ты не представляешь, какой вредный преподаватель сегодня будет вести консультацию! Он многократно нам повторял, что к нему на занятия нужно приходить в прилично одетыми. А девушкам ещё обязательно с макияжем!

— Ну и плевать на него! Тебе же главное Диму впечатлить. Ты, кстати, каждый день так жутко красишься как вчера? Тогда неудивительно отчего он от тебя шарахается.

— И ничего не жутко! — обиделась мама. — Очень даже красиво и модно. Тем более даже преподаватель одобряет…

— Значит, сегодня вообще пойдёшь ненакрашенная. Будем играть на контрастах. Приелась твоему Диме однотипная картинка, это я как дизайнер говорю.

Тут мать взглянула на часы и всплеснула руками.

— Так и знала! Опаздываю! Впервые в жизни опаздываю в институт!

Она страшно засуетилась, схватила сумку, буквально набегу напялила босоножки, крикнула мне:

— Запасные ключи висят возле входа, вдруг понадобятся!

И убежала, не закрыв дверь. Я вышел в палисадник вслед за ней. Трезор увидел меня и бешено залаял. Ага, это проблема. Если он постоянно будет так на меня реагировать, то можно и спалиться. Надо что-то придумать.

Путь к сердцу псины лежит через желудок. В холодильнике оказалось полно еды. Я взял целую селёдку и вышел с ней на крыльцо. Трезор насторожился.

— Смотри еда! — сказал я и подбросил рыбину. Пёс поймал её на лету и потащил в конуру. Ко мне потерял всякий интерес.

Я вернулся в дом. Странное дело, за прошедшие годы он мало изменился. Комната матери выглядит практически один в один как в двадцать втором. Простые белые стены и потолок, крашеный пол. На стене возле кровати висит старый ковёр. Мать по сей день не соглашается его выбросить, якобы это память о какой-то тётушке, умершей сто лет назад. Нет только телевизора, который мы купили не так давно.

В моей спальне отличий чуть больше. Вместо компьютерного стола стоит старинный комод с трюмо, и нет присущего мне бардака. Бабушка моя, похоже, аккуратистка. Я вновь открыл её шкаф и осмотрел вещи. Ровные стопочки нижнего белья и кофточек, носочки аккуратно сложены парами. Так, так, а это что такое? Мужская одежда? Откуда она здесь? Какие-то старомодные рубашки и трико. А какой там нынче год? Девяносто шестой? Мой дед, кажется, умер в девяносто пятом, видимо это его одежда. Странно, что её до сих пор не выбросили. Я повертел в руках старую мужскую шляпу, и мне в голову пришла блестящая идея.

Весы

…Весы удивительные люди: способны найти в любом человеке что-то хорошее…

Осторожно постучав, я вошла в аудиторию. Наш преподаватель, пожилой Николай Яковлевич монотонно что-то объяснял. Увидев меня, он поперхнулся на слове, замолчал и изумлëнно стал меня разглядывать.

— Ершова? — видимо не поверив глазам, спросил он.

— Я, Николай Яковлевич. Простите за опоздание.

— Ангел мой, вы сегодня просто очаровательны! — просиял преподаватель, и с хитрой улыбкой добавил: — Не иначе влюбились? Ах, молодость, молодость! Проходите на своë место.

Краснея и не глядя по сторонам, я села возле Димы.

— Отлично выглядишь, — улыбнулся он. — Тебе идëт такой стиль.

Надо же, впервые за всё время я получила от него комплимент по поводу своего внешнего вида. До этого приходила всегда наглаженная, напомаженная и Диме не было до меня никакого дела. Тут стоило только напялить на себя какую-то невообразимую рванину и не накраситься, как он сразу обратил на меня внимание. Более того, краем глаза я заметила, что на меня вылупились, едва не разинув рот, ещё несколько одногруппников.

— Теперь я так буду выглядеть всегда! — цитата из культового фильма пришлась как нельзя кстати.

— Это на тебя так тот парень влияет? — неожиданно спросил Дима.

Вот это да! Неужели он ревнует?!

— Какой парень? — на всякий случай переспросила я.

— Ну, тот, с которым ты вчера была в клубе. У вас всё серьёзно?

Я растерялась.

— Не знаю, сложно объяснить…

— Понятно, — кивнул Дима.

— Ершова и Кольцов! — окликнул нас Николай Яковлевич. — Вы сюда пришли готовиться к предстоящему экзамену или обсуждать свои личные дела? У вас есть вопросы?

— Нет, — хором ответили мы с Димой.

— Ну, смотрите! На экзамене я никому поблажек не дам! И если в вас, Татьяна, я уверен, насколько я помню, вы не пропустили ни одной лекции, то вас Дмитрий я хочу предупредить, что помимо билетов буду задавать дополнительные вопросы. Надеюсь, что вы, несмотря на пропуски, всё же усвоили мой предмет. Какие ещё будут вопросы?

— Вот хотел спросить по поводу философии Возрождения… — завел Игорь, который прогулял полсеместра.

— Таня, выручай! — горячо зашептал Дима мне в ухо. — У меня половины лекций нет. Николашка на экзамене точно завалит.

Я принялась рыться в сумке и поняла, что в спешке забыла конспекты дома.

— Дима, прости! Моя тетрадь, кажется, дома осталась…

— Я могу тебя проводить после окончания этой тягомотины. Ты далеко живёшь?

Что происходит? Ущипните меня! Парень моей мечты хочет проводить до дома!

— Нет, не очень. Пешком около получаса.

— Ну, тогда договорились? Провожу тебя до дома, и ты мне там дашь конспекты.

Я закивала.

Николай Яковлевич ещё помариновал нас минут сорок и, наконец, отпустил.

— Всех жду на экзамене! — на прощание сказал он.

Уставшие и голодные мы вывалились из аудитории.

— Слушай, Танюша, а ты хочешь есть? — спросил у меня Дима.

— Ну, немного да, — удивлённо ответила я.

— А давай зайдём в столовую перекусим?

— Давай.

В нашей студенческой столовке кормят вполне сносно, но скромно. Впрочем, и цены тоже скромные, как раз для студенческого кошелька. Людей было немного и мы, взяв по порции картофельного пюре с зелёным горошком, расположились у окна.

— А здорово, что уже лето! — воодушевлённо завёл разговор Дима. — Скоро каникулы и свобода! Ты что на каникулах делать будешь?

— Я буду по хозяйству маме помогать, — покраснев, сказала я. Сейчас Дима решит, что я самая скучная собеседница на свете. — У нас огород есть, он много хлопот доставляет.

— А я мечтаю в путешествие куда-нибудь махнуть. Может проводником на поезд дальнего следования устроится? А что, удобно! — Дима ещё больше оживился. — И страну можно посмотреть и деньжат заработать.

— Замечательная идея! — одобрила я.

— Ты когда-нибудь путешествовала?

— Только на море с родителями ездила.

— А за границей не была?

Я покачала головой.

— Нет, никогда.

— Вот было бы здорово в Индию съездить. Там такие интересные фрукты растут! Я в журнале читал. Пробовала когда-нибудь джекфрут?

— Вообще первый раз про такой слышу, — честно сказала я.

— Так его к нам не возят. Наверное, вкусный. А знаешь про дуриан?

— Это что такое? — изумилась я. Ну и название.

— Тоже фрукт. Вроде бы он жутко воняет, но вкусный. Не знаю как это сочетается. Интересно было бы попробовать.

Мирно беседуя о неведомых мне экзотических фруктах мы закончили трапезу и вышли на улицу. Надо же, сколько всего знает Дима, такой эрудированный. Я восхищённо смотрела на него.

— Ну что, пойдём? Мой дом вот в той стороне, — махнула я рукой и заметила какого-то чудака в красной шляпе и солнечных очках, который приближался к нам. Что-то в его облике показалось мне знакомым, но я не стала пристально его разглядывать, а сосредоточилась на Диме. Какой он всё-таки красивый!