— До свидания, Дмитрий! — начала прощаться моя мама. — Приятно было познакомиться! Заходите к нам ещё.

— До свидания, Ирина Ивановна! — в тон ей ответил Дима. — Взаимно! Обязательно приду!

Я проводила его до калитки и сунула ему в руки конспекты.

— Забирай! Дома ещё подготовишься.

— А ты? — спросил Дима.

— И так всё помню, — я беспечно махнула рукой. — Тебе нужнее. На экзамене вернёшь.

— Спасибо тебе, Танечка! Пока! — с улыбкой помахал мне Дима.

— Пока, пока! — помахала ему в ответ я.

Сияя улыбкой, нашла возле бочки маму, она уже наполнила лейки.

— Ты чего такая довольная? — спросила мама, подозрительно оглядывая меня.

— Ничего, — скромно потупилась я. — Просто настроение хорошее.

Мать хитро прищурилась.

— Тебе нравится этот молодой человек?

— Да, — я покраснела.

— Что ж он, кажется, симпатичный, хорошо воспитан и готовит вкусно, — перехватив мой удивлённый взгляд, мама засмеялась. — Да я сразу поняла, что это он весь ужин приготовил. Ты же у меня не умеешь!

— Я обязательно научусь!

— Что ж учись, тем более кажется и учитель нашёлся. Но помни, — голос матери стал строгим: — Учёба в институте важнее всего!

Я послушно закивала.

Овен

… Овны легко находят общий язык с детьми. Ведь сами в душе вечные дети…

Когда я утром проснулся, бабушки опять не было дома. Умчалась на службу ни свет ни заря. Мать рассказывала мне, что бабуля, проработав много лет на производстве, ушла преподавать в профессиональное училище и очень полюбила эту работу. Дослужилась до завуча и пропадала целыми днями у себя в ПТУ. Мне это только на руку.

— Доброе утро! — поприветствовала меня мама. — Можно тебя попросить научить меня готовить?

— Можно, проси, — усмехнулся я.

Мать недоумённо заморгала.

— Ну ты же сама сказала: " Можно попросить…", вот я тебе и разрешаю, проси!

— Я имела ввиду, что хочу научиться у тебя готовить.

— Ну, так бы сразу и сказала. Что будем готовить?

— Не знаю… — растерялась мама.

— Значит урок первый, — учительским тоном начал я: — Смотрим какие продукты есть дома. От них и будем плясать.

Мы раскрыли холодильник.

— Смотри, есть овощи: кабачок, сладкий перец и даже баклажан.

— Мы в теплице их выращиваем, — сообщила мама.

— Ещё помидоры, лук, чеснок, — перечислял дальше я. — Чувствуешь, что из этого можно приготовить?

— Нет.

— Рататуй!

— Это что такое? — изумилась мама.

— Французское овощное блюдо, неужели не слышала?

— Никогда.

— Даже мультик не смотрела? Хотя его, скорее всего, ещё даже не сняли. В общем, будем готовить рататуй! А есть оливковое масло?

— Нет, только подсолнечное.

— Ладно, — махнул я рукой. — Обойдёмся без него.

Мы вымыли овощи, почистили их. Я раздавал указания прямо как шеф-повар.

— Разогрей духовку до 190 градусов. Налей соус на дно. Раскладывай овощи по кругу. Посыпь дополнительно сверху прованскими травами.

При упоминании про специи мама спросила:

— А что ты добавлял во вчерашний салат? Он всем так понравился.

— Да ничего особенного. Просто нашёл в шкафчике приправу для курицы. Вот смотри, — я вытащил его и начал читать состав: — Кориандр молотый, куркума молотая, перец красный молотый, зира, зелень укропа сушёная, корица молотая.

— Даже не знала, что у нас она есть, — призналась мать. — Приготовлением пищи обычно мама занимается.

— Ну, теперь и ты будешь ей помогать. Ещё книги кулинарные читать бывает полезно. Только я точно по рецепту никогда не готовлю, всегда что-то меняю.

Рататуй у нас удался на славу. Мы съели его весь без остатка.

— Давай я посуду помою? — предложила мать. — Вот этим обычно я как раз и занимаюсь.

— Класс, я как раз терпеть не могу мыть посуду.

— Мне ещё сейчас придётся уехать, ты останешься один, — предупредила маманя.

— Ну ладно, я не маленький. Не боюсь один оставаться.

— Я отвезу огурцы маминой подруге, тёте Полине. Мы их вчера вечером в теплице собрали.

Помыв посуду, мать нарядилась в скромное платье, подхватила ведро с огурцами и уехала. Мне быстро наскучило просто сидеть дома, и я решил прогуляться. Трезор с грустным видом сидел на цепи. Завидев меня, он приветливо застучал хвостом по земле. Признал значит. Мне стало его жаль.

— Что, дружище, скучно тебе? — спросил я его. — Наверное, хочешь прогуляться?

Трезор, склонив голову набок, внимательно смотрел мне в лицо. Я отстегнул его и сказал:

— Ну, чего сидишь? Иди, побегай! Я за тебя тут пока поохраняю.

Пёс, не веря своему счастью, радостно взвизгнул и помчался по участку вдоль забора. Я тоже решил осмотреть наши владения. Интересно, как здесь всё выглядело ещё до моего рождения?

Ровненькие грядки с овощами и теплица выглядели ровно также как и в двадцать втором. А вот часть плодовых деревьев, оказывается, успела исчезнуть. Вот те сливы и черешни, похоже, не дожили до моего сознательного возраста. Надо будет, когда вернусь в двадцать второй посадить ещё саженцев. Вон как здорово с ними смотрится участок, весь в зелени. Я обычно мало внимания уделял посадкам, этим обычно занималась мать. Мне же доставалась работа на подхвате — где-то что-то полить, прополоть, собрать готовый урожай. Увлёкшись осмотром участка, я упустил из виду Трезора. Где кстати он?

— Трезор, ко мне!

Никто не отозвался. Похоже, сбежал, шалопай. Выйдя на улицу, я к своему великому облегчению, сразу его заметил.

— Ах ты, бродяга! Зачем удрал?

Схватив за шиворот, потащил обратно на цепь. Трезор недовольно рычал.

— Ты ещё и огрызаешься? Больше никогда тебя не пущу гулять. Вот она чёрная неблагодарность…

Возле будки обнаружилось, что этот прохиндей ещё и потерял где-то свой ошейник.

— Ну и как тебя теперь пристёгивать? Признайся, что ты это сделал специально.

Пёс опять зарычал.

— Да я понял, что ты не в восторге от цепи. Сейчас что-нибудь придумаю.

Я затащил Трезора в сарай и запер там. Мать оставила мне немного денег на всякий случай, пришлось взять их и топать за новым ошейником.

Рынок, к счастью, располагался недалеко от нашего дома. За прошедшие годы он сильно изменился, а я этого даже не замечал. Раньше здесь вон сколько было палаток и зонтиков, а теперь сплошь стеклянные павильоны. Без труда найдя зоопалатку, я приобрёл самый простецкий брезентовый ошейник и двинул домой.

В сарае было тихо. Мне даже показалось, что Трезор и оттуда сбежал, но когда я открыл дверь, он залаял на меня.

— Фу, угомонись! Понимаю, ты на меня обижен. Сидеть запертым в сарае несладко, но сейчас ты вернёшься в свою родную конуру.

Я нацепил на него ошейник, подтащил за него к будке и пристегнул цепь.

— Вот, теперь сиди здесь и никому не рассказывай о своём побеге, а то влетит нам обоим.

После того, как пёс был благополучно определён на своё законное место; я решил отдохнуть, и вышел за калитку. На улице сразу заметил мальчишку лет двенадцати, который возился с велосипедом возле соседнего дома.

— Привет! — окликнул я его. — Что случилось?

— Да вот камеру проколол, надо менять. Это велик отца, он мне дал покататься. Если до вечера не починю, то отец, вернувшись с работы меня убьёт.

— Не повезло тебе, — посочувствовал я парню. — А запасная камера есть?

— Есть.

— Это хорошо, — обрадовался я. — Может и инструмент отыщется?

— В гараже валяется. — кивнул пацан.

— Тащи всё сюда. Меня кстати Ярослав зовут.

— А я Артём. — представился мальчишка и побежал за инструментами.

Мы провозились с великом довольно долго. Я решил его ещё заодно и смазать, и почистить. В итоге велосипед получился как новенький. Артём сиял от счастья и долго меня благодарил.

— Ну, Ярослав, ты крутой! Большущее тебе спасибо! А ты из какого дома? Что-то я раньше тебя не видел.

— Вон оттуда, — махнул я рукой в сторону своего дома.