– Генерал, но ведь есть Нэлвские места. Главное, дойти до них, – вступила Ольта. – Именно в тех местах и живут таинственные чудовища. А там расстояние между отрогами гор существенно ниже.
– И окружены мы будем со всех сторон. Вокруг пещеры и высокогорные долины. Все очевидцы говорят, что таинственных жителей гор несколько сотен. Мы не знаем их реальную силу. Даже если у нас получится в течение двух недель мобилизовать все наши силы, всё равно до регулярных десяти тысяч мы не дойдём. А одно чудовище, возможно, способно десяток людей порвать.
– Ольта, думаю, он прав. Но стоять на месте я тоже не намерена. Бехауст, а если не разведчики… Если начать с отшельника?
Генерал остановился, откашлялся. Взял подзорную трубу, поводил по горизонту и сказал:
– Такое возможно, госпожа. Но только если мы сможем быстро эвакуироваться к своим. С кадровой армией, понятное дело, такое невозможно.
– Ольта, телепортатор в нашем отряде есть?
– Есть, госпожа. Килина, сюда!
К ним подбежала молодая чародейка.
– Ваша светлость, моё почтение! – поклонилась она.
– Ты сможешь нас эвакуировать, если мы двинем вперёд, и на нас нападут?
– Да, моя владычица. Несколько человек за несколько подходов. Дальше мне потребуется восполнить ману, у меня с собой всегда несколько бутылей.
– Хорошо. Порлехт, бери своих лучших людей, – обратилась герцогиня к капитану.
– Ваша светлость, я правильно понимаю, что отговаривать вас…
– Вперёд! – яростно пригрозила Нарнетт.
***
– А я думал, вы в прошлый раз прекрасно поняли, что эти земли вам не принадлежат. Но вы продолжаете приходить сюда снова и снова, – объявил сидящий на пне отшельник. – Мои птицы увидели вас издалека, потому мы вышли, чтобы встретить вас. Приструните своих магов, герцогиня. Вы в моём лесу. Это на равнинах вы можете творить чудеса, испепелять сотни себе подобных существ. Здесь другие места. И другая магия.
Нарнетт гневно уничтожала взглядом Абалтуна. Норзе – больше похожий на обычного человека – стоял рядом с хозяином. Напоминал он выражением серьёзного лица дворецкого, закинувшего руки за спину.
Герцогские маги были построены в линию, ожидая сигнала. Два чародея прикрывали тыл, наблюдая за Нэлвскими местами к юго-западу от Малого леса. Ольта стояла рядом с Нарнетт с заряженной огненными искрами рукой. Бехауст, Порлехт и полтора десятка гвардейцев держали руки на рукоятях мечей и арбалетных ложах.
– Моя герцогиня, позвольте мне…
– Ольта, мы пришли сюда говорить, а не применять насилие, – осеклась Нарнетт. – Порлехт, прикажи своим людям не дёргаться.
– Слушаюсь, ваша светлость, – нехотя выдавил капитан. – Отряд, смирно!
Гвардейцы замешкались, но исполнили приказ.
– Абалтун, мы пришли с миром и на твой лес не претендуем. Мы можем поговорить?
– Я вас в свой лес больше не пущу. Чтобы вы в припадке сами на себя кару не наслали. Говори, герцогиня. Я слушаю.
Голос его источал спокойствие. И, что удивительно, он держал одну руку на другой, свесив с коленей. Почти как дворянин. Древние руки отшельника украшали лишь длинные неостриженные когти.
– Зачем ты усыпил меня? Я помню перед тем, как потерять сознание, ты прочитал какие-то чары. А глаза твои блеснули янтарём.
– Припадок. Подобные таинства, если ими не злоупотреблять, могут отсрочить неминуемое. И да, дитя. Меня пугают твои спящие способности. Потому мы и покинули вас. Благодарю, что вы не устроили в хижине беспорядок. Если хочешь узнать подробности о своём состоянии, то только наедине. Теперь – к сути.
Девушка молчала. Бехауст шепнул капитану, что не приемлет такого отношения к благородной госпоже, но тот отговорил его, пеняя на удалую чародейскую силу отшельника.
– Мы потеряли здесь несколько егерей. Куда они пропали? Ты пленил их?
Норзе удивлённо посмотрел на владыку, тот не заметил.
– Друзья-знахари доложили мне, Нарнетт, что за ними следовали какие-то люди, – ответил полузвериным голосом ведун. – Пять человек. Но у самой границы Нэлвии они потерялись, даже мои птицы не нашли. Ваши, я полагаю, лучшие люди следов не оставляют. Я знаю, какой магией владеют люди, вы можете просканировать весь лес, включая мою хижину. Там не будет ни одной живой души.
– Куда они могли пропасть?
– Дезертировали, девочка? – переспросил Норзе. – У вас ведь с этим делом беда, не любят ваши слуги господам задницы лизать. Особенно, когда свои задницы к костру подставлять приходится.
Абалтун вскинул руку в сторону слуги. Его рот моментально связался неведомо откуда взявшейся магической иглой, напоминающей огромную занозу. Уста чудака стали покрываться жуткими кровоподтёками.
Люди гневно и пугливо фыркали, особенно волшебники. Возобладал страх, что подобных игл из воздуха может появиться много.
– Прошу простить его. Норзе мне почти как сын, не изгонять же его. Кроме него в этих горах больше никого нет. Знахари разве что заходят и всё. Но я с ним согласен. Ваши люди могли дезертировать. Никакие деньги не стоят собственных жизней.
– Жизней? – переспросила Нарнетт, ещё не оправившись от увиденного наказания. – Что им угрожало здесь? Мы видели сотни следов, а мой граф еле спасся со своими людьми. Кто здесь живёт?
Абалтун глянул за спины своих гостей, словно ожидал кого-то увидеть там. В нескольких иттах к юго-западу начинались Нэлвские места, а по их правой кромке шли тропы с юга до Малого леса. Или Дер'юхайра, как лес называл Абалтун. Горизонт был чистым. Лишь где-то вдалеке пели оставшиеся на зиму в горах птицы, довольно редкое явление.
– Я не знаю, кто это такие, Нарнетт. Знаю лишь то, что в мой лес они не заходят.
– Почему? Кто ты вообще такой?
– Боятся, – серьёзно ответил ведун. – Я связан с этим лесом могущественным колдовством. Если вам будет угодно, можете считать меня друидом. Но я лишь отдалённо похож на друида, потому что те защищают природу, а я – весь мир. В меру своих скудных сил. Лес – это лишь географический объект, к которому привязано моё колдовство. Если бы я жил в пещере, меня бы защищали подземные грибы, скалы, что угодно. Если бы я болтался в море, меня бы защищали водоросли, кораллы, остовы погибших кораблей. Меня бы защищало море. Здесь, в лесу, меня защищает лес. И я защищаю его в ответ. Поэтому я не допущу даже малейшей угрозы со стороны ваших магов или солдат с факелами. Может быть, я умру. Но с собой заберу многих. Знаешь, сколько мне лет, дитя? Понимаешь ли ты, что я старше любого эльфа, некоторые из которых старше вашего королевства?
Служилые начали сменять гнев на испуг и удивление.
– Но ведь ты поселился здесь несколько лет назад… – задумалась дворянка. – Как и странные символы в лесу стали появляться не так давно.
– Я десятки лет создавал рунические символы, дитя. Которые позже нанёс на деревья внутренней чащобы. Сразу, как только поселился здесь. У себя на севере я тоже наносил их, чтобы они защищали меня от нежити. Эти символы связаны с моей духовной энергией. Они связывают нас с Дер'юхайром или с другим природным объектом. Нас, то есть мой народ. Точнее, то, что от него осталось.
– Почему ты переселился сюда? Почему вступил в симбиоз с этим лесом? – спросила Ольта.
– Потому что меня изгнали с севера. Мертвецы, которых вы не добили четыреста лет назад. И которые появились из-за вас, людей. Помнишь, что я тебе рассказал во время нашего знакомства, Нарнетт? Смерть – часть этого мира. Рано или поздно она должна была обрести телесное воплощение… И это воплощение изгнало меня и уничтожило мой Цветник. Город-сад, за которым я один ухаживал почти триста лет. Они убили мою единственную дочь, превратив её в себе подобное чудовище. Однако сейчас я готов к бою. И отступать я не буду. Пускай они прорвутся через горы, я убью их столько, сколько не убил ни один ваш король за последние четыре сотни лет с момента окончания Великой войны.
Отшельник продолжал буквально вырыгивать свои слова, словно больной или раненый медведь. На окружающих это производило впечатление, близкое к уважению. Нарнетт не понимала, добрый или злой по своей натуре отшельник. Закралась мысль, что таким его воспитал окружающий мир. Мир варварства и отсутствия законов. Мир, когда магия правила миром, а не преподавалась в университетах. Абалтун одним своим голосом и спокойным внешним видом показывал, что за свои слова он готов ответить. Готов подтвердить их. Хотя ему этого и не хотелось.
