– Та-а-ак, – протянул, соглашаясь, Сипягин.

– Или с целью надавить на отца, – предположил капитан Рудин.

– Или он задолжал крупную сумму похитителям, – добавила Лена.

– В любом случае, все упирается в хромую женщину, – подытожил Шиловский и развел руками. – Шерше ля фам, как говорят в Рязани.

Подполковник Сипягин встал и подошел к окну. Минуту стоял, раздумывая, затем повернулся к оперативникам.

– Бочаров, проверь еще раз жителей дома и обойди квартиры соседних домов, окна которых выходят на нужный нам участок.

– Есть, товарищ подполковник, – без особой радости в голосе ответил старший лейтенант Бочаров.

– Рудин, у тебя агентура в том районе среди легкомысленных девиц имеется? – начальник обратился к капитану.

– Так точно, есть парочка «барабанщиц». Спрошу, – ответил Рудин.

– Спроси. Павел Захарович, побеседуйте с коллегами Демчева. Может, там что интересное есть.

– Понял, Михал Михалыч, – ответил майор.

Сипягин перевел взгляд на Лену. Та, хмурясь, рассматривала фото разыскиваемого.

– О чем думаешь, Кирсанова?

– Пытаюсь понять, как его вообще занесло в район водохранилища, – тихо, не отрывая глаз от фотографии, проговорила она. – Не алкоголь же поехал покупать в бюджетном магазине – такие привыкли отовариваться в сетях премиум класса. И жена вела себя подозрительно: не сообщила о пропаже мужа, не позвонила ему.

– А как тебе такая версия: он поругался с женой, психанул и поехал кататься по городу, случайно заехал в непрестижный район, тут его догнала обида, и он решил купить спиртное, чтобы расслабиться?

– Вполне вероятно, – согласилась Лена.

– Вот что, бери жену в работу. Если что – вызывай официально, а истерики пусть дома оставляет. И проверь тот бильярдный клуб – возможно, он там с кем-нибудь поделился своими настроениями.

***

Охранник скептически оглядел ее зеленый «Matiz», но красное удостоверение сделало свое дело – шлагбаум поднялся, запуская пошарпанную малолитражку на придомовую территорию элитного жилого комплекса.

Домов было три, высоченных, с гранитным фасадом, с расположившимися на первых этажах спа-салонами, магазинами, кафе и прочими заведениями, без которых местная элита не представляла себе полноценной жизни.

Лена припарковалась у первого дома и вышла из машины. Уже закрывая дверь, услышала звенящий в кармане куртки телефон.

– Да, мама! – сказала Лена, шагая к подъезду.

– Лена, ты приедешь в субботу?

– Мам, я не знаю.

– Почему? Ты же в отпуске?

– Уже нет. Меня срочно вызвали.

Лена остановилась, одной рукой вытащила из кармана листик с домашним адресом Демчевых и проверила номер квартиры.

– Это как-то связано с фрагментами тела, которые нашли в реке? Я по телевизору видела.

– Нет, расчлененка уже в производстве у Следственного комитета, – Лена нетерпеливо приложила телефон к другому уху.

– «Расчлененка в производстве» – ты вообще слышишь, как это звучит?! Вы там скоро по-человечески говорить разучитесь! – возмутилась мать.

– Мама, не начинай! Это моя работа!

– Опять эта твоя работа! Прав был Максим!

– Мам, давай не будем, а?

– Хорошо, не будем. Ждем в субботу, в шесть вечера. И не в этих твоих джинсах вечных, умоляю! Надень платье и прическу сделай нормальную. И про макияж не забудь.

Лена застыла на ступенях.

– Вы там смотрины решили устроить? Не приеду!

– Лена, в субботу у папы день рождения. Будут гости, а ты в этих своих джинсах…

– Блин! – Лена хлопнула себя по лбу. – Слушай, я помню, конечно.

– Я вижу, как ты помнишь. Папа с тобой поговорить хочет.

Через несколько секунд Лена услышала насмешливый голос отца.

– Дочь, ты сильно не волнуйся. Но если выкроишь время, то буду рад. И, разумеется, приму тебя в любом виде.

Лена виновато улыбнулась.

– Спасибо, пап. Я обязательно постараюсь приехать.

– Пока, дочь.

– Пока, пап.

Лена спрятала телефон, мысленно отругала себя за свою забывчивость и набрала номер квартиры на кнопочной панели видеодомофона. Практически сразу из динамика послышался голос:

– Вы к кому?

– Из полиции. Старший лейтенант Кирсанова.

Она поднесла развернутое удостоверение к панели с видеоглазком.

– Минуту, я Марии Антоновне скажу!

Через несколько секунд голос, нервный и резкий, спросил:

– Кто вы?!

Пришлось снова показать удостоверение и представиться.

– Старший лейтенант? – удивленно спросил голос в домофоне. – А что, повыше званием никого не нашлось?

– Все генералы сейчас лично обходят квартиры и ищут свидетелей.

– Вы там все такие юмористы?! – домофон выдал визгливые нотки. – Вы нашли Вадика?!

– Нет. Мария Антоновна, мне нужно задать вам несколько вопросов…

– Да сколько можно уже?! Вместо того, чтобы искать, выполнять свои обязанности, вы задаете вопросы! Вчера приходил такой бугай рыжий, тоже старший лейтенант, и я ему все сказала!

Лена прислонилась плечом к мраморной стене.

– Мария Антоновна, вы хотите, чтобы мы вас вызвали?

– Я никуда не пойду! Я беременная!

– Я тоже! Однако, хожу по квартирам и стараюсь честно выполнять свои обязанности!

Никаких угрызений совести по поводу своего вранья Лена не испытала. В конце концов, ради дела можно и соврать.

– Вы тоже? – домофон сменил тон с воинственного на растерянный. – Ну, раз вы тоже…

Стеклянная дверь щелкнула магнитным замком и слегка отворилась. Лена потянула за ручку и оказалась в очень просторном помещении, которое даже подъездом назвать было трудно: стены из белого камня, с декоративными вставками из натурального дерева, на полу – кварцевый гранит.

Вдоль стены – ровные ряды почтовых ящиков, и не каких-нибудь перекошенных, грозящих обвалиться под собственным весом и от напиханных внутрь рекламных буклетов, а аккуратных, из матовой нержавеющей стали с выгравированными цифрами. Много дверей, но не с номерами квартир, а с табличками: «колясочная», «инженерное помещение», «выход на парковку»…

Вокруг царила такая чистота и роскошь, что Лене незамедлительно захотелось остаться тут жить, хотя бы в подъезде. Или в помещении для консьержа, площадью квадратов двадцать, и почему-то пустующем. Наверное, до сих пор не могут найти достойную кандидатуру с двумя высшими образованиями и знаниями иностранных языков.

Лифтов было три: два пассажирских и грузовой, и все – блистающие золоченым напылением. Лена подошла к одному, нажала кнопку вызова. Двери открылись бесшумно и мягко, и она оказалась в Зазеркалье. Даже потолок был зеркальным, со встроенными точечными светильниками и мигающим глазком видеокамеры.

Надавив на кнопку 20 этажа, она посмотрела в одно из своих многочисленных отражений. Наверное, надо было надеть форму – так было бы убедительнее, а то эти джинсы, высокие ботинки и кожаная куртка, при всей своей практичности, доверия не вызывают.

Цифры на табло стремительно сменяли друг друга, и вот она уже на нужном этаже. Выйдя из лифта и отметив, что здесь всего две квартиры, она подошла к тяжелой двери, отделанной темным деревом. Потянулась к звонку, но дверь открылась, и выглянула маленькая женщина лет шестидесяти-шестидесяти пяти, в белоснежной, со вкусом сшитой, униформе.

– Здравствуйте, – кивнула Лена.

Домработница посторонилась, и Лена шагнула в квартиру.

Хорошо, что была прелюдия в виде шикарного подъезда – это хоть как-то подготовило к роскоши самой квартиры. Лене вдруг показалось, что сейчас выйдет камердинер в накрахмаленном парике, в золотой ливрее и с серебряным подносом на белой перчатке, и предложит бокал искрящегося шампанского.

Но камердинер, видно, проигнорировал ее приход, зато в просторный холл вышла супруга разыскиваемого. Невысокая, с ощутимо выпирающим животом под атласным халатом. Хозяйку можно было бы даже назвать привлекательной, если бы не брезгливо опущенные уголки губ и несколько высокомерный взгляд.

– Старший лейтенант Кирсанова. Уголовный розыск, – снова представилась Лена. – Доброе утро.