– Он самый, – подтвердил начальник. – Бьет копытом, требует найти сына.

– И при чем тут я?

– У меня людей не хватает, Кирсанова.

– Вы хотите включить меня в группу?

– Странный вопрос. Разумеется! Ты штатный сотрудник уголовного розыска, а не самозанятый фрилансер. Я отзываю тебя из отпуска в связи со служебной необходимостью и включаю в оперативную группу. И вообще все это неправильно.

– Что именно?

– То, что ты сейчас сидишь в ванне и задаешь мне, начальнику, вопросы. Вот придешь и получишь всю информацию. Понятно?

– Так точно, товарищ подполковник! – выкрикнула Лена, поднеся телефон к самым губам.

– Ты, Кирсанова, не нервничай, – начальник отреагировал спокойно. – Отпуск потом догуляешь. Завтра жду в 8:45 на планерке. И потом, тебе это будет даже полезно.

– Почему? – уныло спросила она.

Начальник ответил не сразу, нерешительно покряхтел, затем добавил немного смущенно:

– Лен, прекрати страдать: развелась – так развелась. Не ты первая, не ты последняя. Ты молодая, перспективная. Красивая, в конце концов. Найдешь еще кавалера, не хуже первого. Вот будь я моложе – женился бы на тебе. Да только у меня радикулит и жена не разрешит.

Лена грустно улыбнулась: ей почему-то всегда казалось, что она умело скрывала свои переживания.

Начальник попрощался и отключился, а она еще долго сидела, глядя в стену, на ровные межплиточные швы. Через десять минут, почувствовав, как от холода тело покрывается гусиной кожей, дернула за пробку и встала под душ.

А потом долго рассматривала себя в зеркало. Сипягин, конечно, наврал: ничего особо красивого в ней нет. Обычная такая внешность, среднестатистическая, в толпе не выделишь.

Лена приблизила лицо к зеркалу, вглядевшись в серые глаза, провела по тонкому с легкой горбинкой носу, потрогала тяжелые от воды русые волосы. Ну, хорошо – симпатичная, но не более того. Взгляд спустился к шраму на левом плече. Потрогав зарубцевавшуюся кожу, Лена вздохнула и потянулась за полотенцем.

Завыл перфоратор, к нему присоединились треск дрели и стук молотка.

Может, оно и к лучшему, что ее вызвали? Отдохнуть ведь все равно не удастся.

***

– Кирсанова, привет! – поприветствовал майор Шиловский и добавил с сочувствием, показывая на пустое кресло за столом начальника. – Не дал отдохнуть?

Лена кивнула в знак приветствия и тут же отрицательно помотала головой. Села напротив майора, рядом с капитаном Рудиным, угрюмым здоровенным парнем с тонкой щеточкой усов, которые на его широком блинообразном лице смотрелись словно одинокий кустик саксаула в бескрайней пустыне.

Еще один оперативник, старший лейтенант Бочаров, рыжий и конопатый, ограничился молчаливым приветственным взмахом руки.

Дверь открылась, и все встали перед вошедшим подполковником Сипягиным: высоким, худощавым и совершенно седым.

– Да сидите уже! – отмахнулся он и сел за свой стол. Окинул внимательным взглядом подчиненных, дружно опустившихся на стулья.

– Все в сборе? Очень хорошо. Кирсанова, доделала ремонт?

– Да, ночью, – ехидно, в тон ему, ответила Лена.

Сипягин усмехнулся и опять стал серьезным и важным.

– Ладно, ремонт и прочую лирику оставим на потом. Итак, повестка дня, думаю, всем известна, но давайте повторим для старшего лейтенанта Кирсановой. Введем коллегу в курс дела, так сказать. Кто у нас самый осведомленный и нежадный на информацию? Бочаров, излагай.

Рыжий Бочаров тряхнул золотыми кудрями, раскрыл папку и протянул Лене фотографию симпатичного мужчины, примерно ее ровесника, лет двадцати семи или около того.

– Вечером 19 апреля ушел из дома и не вернулся Вадим Николаевич Демчев. 28 лет. Работает в торговом центре «Адриатика» на должности коммерческого директора. Женат. Жена – Демчева Мария Антоновна, 23 года, беременна. Не судим, не привлекался. В общем, примерный семьянин, заботливый муж и труженик.

– Труженик? Это ты так пошутил? Знаю я его папашу, тот тоже труженик, – презрительно фыркнул майор Шиловский и тут же осекся под неодобрительным взглядом Сипягина. – Виноват, Михал Михалыч.

– Я понимаю вашу неприязнь, Павел Захарович, но наша задача – людей искать, а не давать им нравственную оценку.

– Да это понятно, – вздохнул Шиловский. – Продолжай, Бочаров.

– Вышел из дома в семь часов вечера, сел в свою машину марки «BMW» и через десять минут засветился на камерах бильярдного клуба «Абриколь». В клубе пробыл час, затем уехал, куда – неизвестно. Но в половине десятого попал на камеры наблюдения супермаркета «Копеечка», что в районе Колкинского водохранилища. Кассир вспомнила его и охарактеризовала, как очень нервного и раздражительного покупателя.

– А что он купил? – спросила Лена, отложив фотографию в сторону.

– Ирландский виски «Jameson» в подарочной упаковке, стоимостью пять тысяч восемьсот рублей.

– И такое продают в «Копеечке»?

– Продают, но никто не покупает, – терпеливо ответил Бочаров. – И, кстати, это был последний раз, когда он расплачивался банковской картой. Дальше: на уличных камерах наблюдения супермаркета видно, что к его машине подошла женщина, они о чем-то поговорили, затем она ушла.

– Она не села в машину?

– Не могу сказать точно. Он медленно поехал вперед, возможно, за ней. Если она и села, то это произошло вне зоны обзора камер.

– Приметы женщины?

– Тут тоже сложно. Ее видно только со спины. Одета в короткую куртку, джинсы, на ногах – что-то вроде полуспортивных ботинок. Сильно хромала. Вот она.

Перед Леной легла черно-белая распечатка. Длинные волосы, светлая куртка, джинсовые брюки. Поисковые приметы – так себе, если честно.

– Что со свидетелями?

– Никого. Охранник в магазине ничего внятного сказать не смог.

– А дальше?

– Автомобиль разыскиваемого обнаружен в переулке Трубный у дома номер 23. Смартфон разыскиваемого находился в машине. Мною, при содействии участкового и двух оперов с «земли», был совершен поквартирный обход. Никто ничего не видел. Неизвестно, заходили ли они вообще в тот дом.

– Подвал, чердак? – спросил Сипягин.

– Пусто. Чердак вообще закрыт, судя по ржавому замку, его давно не открывали.

– Сотовый телефон проверили? – спросила Лена.

– Ничего такого не обнаружено. Ни фотографий, ни подозрительных контактов, ни сообщений. Но я отдал техникам для детального изучения – если что нароют, сообщат. Было, кстати, восемнадцать пропущенных вызовов, и все – от отца. Он и сообщил о пропаже сына на следующий день.

– А от жены?

– Ни одного.

– Странно, – задумчиво сказала Лена. – Жена должна была первой забить тревогу.

Бочаров почесал золотистые бакенбарды.

– Мы пытались поговорить с ней, но там… – он махнул рукой. – Там натуральная истерика и токсикоз. А еще обещания нас всех урыть, если мы не найдем ее драгоценного Вадика.

– Морг, больницы проверили? – спросила Лена.

Скучавший капитан Рудин потрогал франтоватые усики и угрюмо пробасил:

– Проверили – не поступал.

Подполковник Сипягин пару раз призывно хлопнул в ладони.

– Так, теперь все в курсе, получается. У кого какие мысли?

– Несколько, Михал Михалыч, – ответствовал майор Шиловский.

– О как! Поделись хоть одной, Павел Захарыч.

– Ну, версия номер раз: никакой криминальной составляющей тут нет – Демчев-младший решил развлечься. А эта хромая женщина – его старая знакомая или вообще проститутка.

– Или старая знакомая проститутка, – поддержал Бочаров под одобрительный кивок майора Шиловского.

– Или просто старая проститутка, – хихикнула Лена.

– Или… – подскочил Рудин, но никто не узнал версию капитана, потому что подполковник Сипягин хлопнул по столу ладонью и озверело уставился на подчиненных. В кабинете повисла неудобная тишина.

– Вы мой кабинет с песочницей перепутали?! Не оперсостав, а детский сад какой-то! Еще версии, Павел Захарович?

Шиловский пожал плечами.

– Версия за номером два: криминальная составляющая есть – Демчева похитили с целью выкупа.