Она, судя по всему, по-английски не говорила. В глазах читалось абсолютное непонимание. Со столовой послышался голос Патрисии. Она активно раздавала приказы на итальянском, словно всю жизнь только этим и занималась.

Мы с Эйдом переглянулись. Не удивительно, что чета Риччи смотрела на нас как на нищих. Квартира, где мы жили была скромной, по сравнению со светлыми апартаментами наших соседей. Белый интерьер с черными акцентами, панорамные окна, золотые люстры в едином стиле и плотные шторы из парчи. Рядом с ними глянцевый рояль.

Горничная повела нас по гладкому блестящему полу в столовую. Маленькое черное платье, висевшее на мне, казалось не достойным находиться в столь изысканном помещении, даже в виде половой тряпки. Эйд в черных брюках и белой рубашке идеально вписывался в окружающую цветовую гамму. С его ростом, он мог выполнять функцию вешалки.

Глазам предстала еще одна женщина в фартуке и форме. Она сервировала стол. За ним на изящных креслах, обтянутых тканью в тонкую черно-белую полоску, сидели Патрисия Риччи, а на расстоянии метра ее муж – Дамиано.

Я сжала рамку картины в руке. Это полотно у подъезда, в другом конце города, нашел Эйд, когда ходил обновлять нам гардероб. Пришлось быть изобретательными в одежде. Не хотелось дискредитировать себя в глазах, надеюсь, «будущих» состоятельных клиентов, поэтому вещи из стоковых сэкон хэндов отправлялись в ателье.

Этим занимался блондин, пока я проводила сеансы, собирая деньги с обычного населения. Глаза проскользили по присутствующим. Красное платье хозяйки квартиры идеально подходило по цвету к платку в кармашке на пиджаке ее мужа. Тот нервным движением поправил черные усы. Самым ярким пятном, но не по цвету, оказалась Изабель Дюбуа.

Взгляд упал на вырез синего короткого атласного платья. Золотистые волосы пружинили от каждого томного вздоха женщины. «Опять будет ее грудь сниться» обреченно подумала я, растягивая губы в дружелюбной улыбке.

– Добрый вечер, – Эйд первый сообразил, что делать с дополнительной компанией.

– Изабель Дюбуа, – представилась она с едва различимым акцентом.

Парень представил нас и поцеловал протянутую ему ладонь блондинки, а затем выдвинул стул, приглашая меня присесть. В прямом взгляде Патрисии читалось недовольство:

– Я не привыкла ждать гостей.

В душе от ледяного тона похолодало, но на моем лице отражалось дружелюбие. Я пыталась напитать им атмосферу вокруг:

– Муза не отпускала.

С картиной, найденной Эйдом, я уселась в кресло и через стол протянула подарок хозяйке квартиры. Красное полотно оказалось в ее тонких руках.

– Меня так вдохновило наше знакомство, что кисть сама скользила по холсту, – излишне воодушевленный голос разносился по просторному помещению, эхом отскакивая от гладких блестящих стен.

Глаза следили за реакцией на подарок. «Давай же, будь доброй! Какой женщине может не понравиться картина, нарисованная специально для нее?!» летело в голове умоляюще, словно это не было враньем. Дамиано любопытно покосился на непонятную возню на холсте. Изабель почти легла на стол, глядя на изображение непонятно чего.

Ее грудь полностью просматривалась. Я легонько пихнула ногой Эйда, севшего на свободное место между мной и Дамиано. Голубые глаза с выреза синего платья переместились на мое лицо, казалось, те извиняются за неуместное разглядывание чужого тела при фальшивой жене. Блондин ладонью преградил себе обзор на Изабель, ерзающую корпусом на столе.

– А что на картине изображено? – сладко протянула блондинка.

Довольная ходом разговора я активно жестикулировала, изображая эмоциональность:

– Это сложно объяснить. Но при встрече я словно коснулась ауры Патрисии. Она такая яркая и необычная!

Уголок губ на худом лице чуть дрогнул. Но Патрисия не потеряла строгого вида. «Поздно! Я заметила, как ты сдержала улыбку! Мы точно подружимся» кричал внутренний голос победно. Полная решимости прибрать к рукам денежки всех присутствующих, я очаровательно улыбнулась приветливому Дамиано. Пока Патрисия давала горничной указание унести картину, я думала о том, что с ее мужем найти контакт будет сложнее. Он выглядел дружелюбным. Всегда. Это настораживало.

Я не понимала, почему на ужине присутствует Изабель, но нам с Эйдом это на руку. Влиться в общество богатеев основная цель. Точнее внушить им веру в мистику, а потом рассказать про одну гадалку, которая за символическую (конечно, нет) сумму, решает все проблемы.

Дверной звонок разнесся по помещению. Мы с Эйдом переглянулись.

– Будут еще гости? – уточнил блондин.

– Конечно, у нас весьма дружное соседство, – живо заговорил Дамиано.

Он каждое слово сопровождал движением, будто не мог усидеть ровно ни секунды. Женщина в белом фартуке скрылась в соседней комнате. Изабель поерзала на сиденье. Непонятное напряжение разорвал мягкий голос появившегося. Рыжий мужчина с добродушным простым лицом прошел к хозяйке квартиры. Его безвкусный коричневый костюм ужасно не подходил к интерьеру, но Патрисия улыбнулась и протянула кисть в сторону нового гостя:

– Здравствуйте, Кит. Как ваше самочувствие?

Мужчина пожал двумя руками протянутую ему изящную ладонь. Мы с Эйдом пялились на неизвестного. По спине пробежал холодок. Что-то было неправильное в происходящем. Этот ужасно одетый человек вписывался в окружение еще хуже, чем мы с блондином, однако Патрисия лебезила перед ним. Спустя секунду удалось понять, что не только она так поступала.

– Спасибо за заботу, дорогая Патрисия. Уже лучше, – сообщил прискорбно Кит.

Рыжий мужчина повернулся к Изабель. Она кокетливо выгнула спину и так же как хозяйка квартиры протянула рыжему свою ладонь. В этот раз мужчина ее поцеловал, а когда оторвал губы от руки блондинки, то его щеки побагровели. Я могла поклясться, что видела как блеснула слюна Кита на руке Изабель, когда она мило улыбаясь, смогла забрать ту от него. Наконец, настала очередь Дамиано. Он поднялся с места, прежде чем они поздоровались.

– Я так рад, что вы смогли прийти! – воскликнул усатый. – После всего произошедшего мы думали, вам ограничат общение с нами!

Продолжая активно трясти рукой в приветствии, Кит произнес с жаром:

– Как же! Дело раскрыто! Теперь я абсолютно свободен в общении!

Услышав заявление рыжего все в раз охнули. «Зараза!» пролетело в наших с Эйдом сошедшихся взглядах. Нераскрытые преступления носили ореол мистики и таинственности. То что нам и нужно было! Но панику вытесняло любопытство.

– Вам наверное очень тяжело, – сочувственно произнесла блондинка. Она подалась вперед, грудь чуть не выпала из синего платья. Ладонью женщина провела по плечу мужчины, опустившегося на кресло между ней и мной.

Стараясь не ежиться, я поздоровалась с Китом и представилась Марией. Затем мужчины пожали руки через меня, не поднимаясь с сидений.

– Кит Коллинз.

– Милош Сава, – представился Эйд.

Услышав фамилию рыжего, я свела брови. Коллинзы – погибшие в нашей квартире супруги. От мысли, что этот человек, как то связан с мертвой семьей стало не по себе. Но вытянуть деньги с близких родственников всегда проще. Особенно со скорбящих, а таким Кит Коллинз не выглядел. Чуть грустный, но больше казалось, что ему не терпится поделиться с остальными новостями, а им не терпелось послушать.

Две женщины в фартуках возникли в столовой с подносами. Дымящиеся блюда поставили на сервированный стол. Рис с креветками.

С утра завтраку я предпочла поспать дополнительные пол часа, а по после работы опаздывала на ужин. Глядя на морепродукты у меня не было ни малейшего представления люблю ли креветки, потому что никогда их не пробовала. Надеясь, что странное блюдо вкусное, я сразу приступила к еде.

Женщины в фартуках разливали напитки. У носа возникла бутылка с белым вином, я прикрыла рукой бокал:

– А можно чай?

На меня направились удивленные взгляды соседей. Эйд же спокойно ждал, пока женщина наполнит его бокал. Блондин знал, что я ненавижу выпивку. Мать беспробудно пила. Раздражал даже запах алкоголя, но Эйд если нужно было влиться в компанию позволял себе бокал другой. Парень, после попадания алкоголя в кровь, старался держаться от меня на расстоянии. За что я была ему благодарна.