Хината подходит к машине, Ричард открывает дверь со стороны водителя и ныряет в глубину «Мерседеса» и, кажется, будто он растворяется в темноте салона.

Она открывает переднюю дверь и небрежно кидает скрипку на заднее сидение через спинку, а затем садится сама.

В полной тишине Ричард везёт её домой. Город усыпан бриллиантами сверкающих окон небоскрёбов, светит в глаза яркими рекламными вывесками, пальмы чёрными силуэтами разрисовывают тёмно-синее небо. Хината пару раз бросает взгляд на жёсткий чёткий профиль своего водителя, но тот абсолютно не обращает на неё никакого внимания, будто едет в машине один. Его руки, которые с лёгкостью сворачивают чужие шеи, сейчас так же легко крутят руль.

Хината прикрывает глаза и думает о Томе. Для неё нет ничего удивительного в его пристрастии. Он слишком правильный: моральная нагрузка, которую он несёт, не даёт ему полностью расслабиться. Так, хотя бы на время, он может попытаться переложить ответственность на кого-то другого. Ей и самой порой хочется, чтобы кто—то взял её проблемы на себя: в такие моменты она звонит Дэвису, и тот, словно с помощью волшебной палочки, их решает – иногда с помощью довольно солидной суммы денег, иногда иначе… Каждый по-своему выбирается из той пропасти, в которую упал. Том так, она по-другому.

Когда она оказывается около своего дома, то даже не прощается с Ричардом: молча выходит и бесшумно закрывает за собой дверь. Машина срывается с места и исчезает за углом, словно её и не было.

Утром Хинату будит яркий солнечный свет, который бьёт в окна небоскрёба. Она сладко-сонно потягивается на большой кровати и только потом опускает ноги на пушистый белый коврик и нехотя встаёт. Хината всегда сначала направляется к окну. Из него открывается чудесный в любое время суток вид на океан. Она скучает по туманному Лондону, который сейчас на другой стороне океана: по его старинным улочкам, по атмосфере старого города.

Сама Хината родилась в Японии, но бездетный двоюродный дядя со стороны матери, в то время управлявший Якудза в Лондоне, забрал её из семьи. Так она оказалась на туманном Альбионе. Удивительное дело: её баловали и ни в чём не отказывали, при этом воспитывали в строгости и почтении к традициям. Престижная школа, а за ней и Оксфорд – естественный путь для обеспеченной девушки. Но, как оказалось, дядя преследовал свои интересы. Мир не стоит на месте, и катаны уходят в прошлое, вперёд идут бизнес, биржи, трудноопределимые яды и снайперские винтовки. Ей предстояло двигать Якудза вперёд. Почему девочку, а не мальчика взял для этой цели дядя, Хината не понимала. Он, улыбаясь, говорил ей что-то насчёт гибкости ума и хитрости, присущим только женщинам. Она же искренне считала Якудза своей семьёй. Убийство не было для неё каким-то из ряда вон выходящим событием, лишь вполне приемлемым решением в определённой ситуации. Но, как и во всякой семье есть проблемы, так и клан в США довёл себя до полного упадка. Теперь Хинате предстоит вернуть ему влияние в Новом Свете.

Уйдя в свои мысли, Хината забывает о времени, но тут неожиданно в голове всплывает разговор с Томом, и она бросает встревоженный взгляд на часы: уже одиннадцать. Стоит предупредить Дэвиса, хотя Хината и сомневается в том, что бизнесмену действительно удастся найти телефон Джима. Она берёт в руки сотовый и быстро набирает знакомый номер, который выжжен в её памяти на случай проблем. Дэвис не отвечает. Ну, конечно, ведь он наверняка задержался в клубе до утра. Да и вымотался, таская девочек по коридорам, так что спит блаженным сном.

Хината быстро принимает душ, позволяет себе лишь слегка задержаться: пару минут сомневается между голубым и белым платьем. Останавливается на голубом и едет к Джиму домой. Не дай бог, она втравила его во что-то, в чём он не захочет участвовать и это принесёт ему проблемы. В животе оживает, пока едва ощутимый, страх, а в голове – лёгкая паника. Он о ней печётся, пока она его не подводит.

Перед глазами живо стоит картинка девушки со свёрнутой шеей. Её остекленевшие глаза будто смотрят Хинате в душу. Девушка была помощницей Джима в каком-то деле, подробностей Хината не знает. А потом, вроде как, продала план Джима за большие деньги каким-то головорезам, выкрав его у Дэвиса из дома.

В тот жуткий день Джим предложил Хинате прокатиться с ним по одному делу, не уточняя по какому именно. Когда они вошли в квартиру той девушки, то Ричард даже слова ей не дал сказать в своё оправдание, легко и быстро свернул шею, только тихо позвонки хрустнули. Хината всё ещё чётко помнит крошечный чемодан на кровати в маленькой уютной комнате и книгу, оброненную девушкой в страхе, которая так и осталась лежать смятой на полу. Ричард грубо наступил на мягкие страницы, когда укладывал тело на пол. «Люблю его» – гласила глянцевая обложка, а под витиеватой надписью целовалась, окутанная неестественно-пышными цветами, парочка. Хината тогда подумала, что, возможно, у Джима был с этой девушкой роман. А сейчас… Джим наверняка уже и имени её не вспомнит. И тогда же её поразило: насколько всё случившееся было буднично и обыденно для Дэвиса. Она и сама далеко не ангел, но Джим не дал той девушке даже слова сказать в своё оправдание, просто вычеркнул из списка живых и из памяти. Это пугало по-настоящему: учитывая непредсказуемость Дэвиса, она и сама может оказаться жертвой, даже не узнав в чём дело.

А дальше в тот день Джим поехал по делам, словно ничего и не произошло, небрежно бросив Ричарду:

– Прибери здесь.

Дэвис вообще никогда и ничего не делает без причины. И тогда он повёз её туда не на красивые виды по дороге любоваться, а для того, чтобы она запомнила этот урок. Впрочем, предавать Джима, она, конечно, не собирается. И не от высоких чувств к нему, а потому что альтернативы ему нет, и в ближайшем будущем не предвидится.

У ворот его дома Хината останавливает машину и набирает код. У неё даже есть ключи от его дома, но вот ему давать свои она не спешит. У Джима нет никаких рамок, и поэтому ей кажется, что она однажды может увидеть его с очередной «Барби» уже в своей постели. Джим понимает и не настаивает. Хотя она сомневается, что его остановят замки и двери, если он захочет войти.

Хината въезжает во двор, ставит машину на парковку, покрытую мелким белым гравием, не спеша выходит из неё и идёт в дом. О, да! Дом Джима стоит, конечно же, на самом побережье океана. Надо просто пройти через все комнаты и можно выйти прямо туда, где тяжёлые волны с тихим плеском накатывают на жёлтый песок, а прохладный бриз охлаждает лицо. Хината медленно обходит весь дом, надеясь, что Джим уже проснулся, но его нигде нет. В конце концов, ей всё же приходится заглянуть в его спальню. Дэвис, предсказуемо, ещё спит, раскинувшись на белоснежных простынях. Тонкое одеяло едва прикрывает тазобедренные косточки, оставляя открывшуюся перед ней картину в рамках приличия. На белой матовой коже выделяются тёмные ореолы сосков. Сейчас он, кажется, ей расслабленным и неопасным. Хината гадает, что же в нём так пугает её, когда он бодрствует и приходит к выводу, что это его глаза: чёрные, словно нефтяные озёра, иногда поблескивающие сумасшествием или азартом.

Только один раз она видела его другим. В тот день Хината пришла по поводу негритянских банд, вторгшихся на территорию Якудза. Они как стаи диких обезьян тащили всё, что попадалось в их цепкие лапы, громили и уничтожали то, что им не принадлежало, а ещё были многочисленны и при этом абсурдно-неуловимы.

Хината тогда долго бродила по дому, заглядывая в каждый уголок, но Джима нигде не было. Она уже устала и подумывала уйти, когда её взгляд упал на лестницу в подвал. Хината спустилась по ней и заглянула в приоткрытую дверь. Комната за ней была совершенно не похожа ни на одну другую в этом доме. Шкафы с толстыми книгами в твёрдых переплётах стояли вдоль всех стен, хотя в комнатах наверху ни одной книги нигде не было. На большом столе, который располагался в центре помещения, лежала шахматная доска, а на ней стояли фигуры, вырезанные из слоновой кости, остальная поверхность столешницы была усыпана какими-то записями. Сам Джим стоял на стремянке и читал пожелтевшую книгу, которую достал с верхней полки. В тот момент она увидела совершенно другого человека: его лицо было сосредоточенным и серьёзным, было очевидно, что он вникает в каждое написанное слово. Хината даже успела прочитать название некоторых книг, прежде чем он её заметил: «Высшая математика», «Теория вероятности», «Психология».