Теперь можно и воспользоваться его членом по назначению. Хината седлает мужчину, как необузданного мустанга, для равновесия чуть придерживаясь за верёвки. И «скачки» начинаются. Комнату заполняет запах секса. Стоны слетают с губ, перемежаясь с криками и звуками прерывистого тяжёлого дыхания. Член Тома раз за разом врывается в неё, заставляя её тело вздрагивать от новой порции удовольствия. Ей хочется сильнее, быстрее, глубже… Темп становится совсем диким и хаотичным. Том не выдерживает первым и с громким криком кончает: его обмякший член выскальзывает из тела Хинаты, и она испытывает разочарование, словно её обманули. Бэрер лежит, закрыв глаза. Ощущения, как бурные волны океана, захлестнули его, и он пытается прийти в себя. Хината молча встает, берёт из тумбочки маленький ножик и разрезает верёвку в нескольких местах, отчего весь сложный узор мгновенно рассыпается.
Тело ещё полыхает от возбуждения, но ей хочется поскорее уйти: она совершила глупость, поддавшись на провокацию Дэвиса. Хината сидит на краю кровати и смотрит, как Том открывает глаза и освобождается от верёвок.
– Иди сюда, – хрипло зовёт её Том, но ей не хочется к нему приближаться. И тогда он, преодолевая её сопротивление, притягивает её к себе.
– Я хочу закончить, – шепчет он ей на ухо. – Давай же. Я подержу тебя.
Хината понимает, о чём он. Она подползает к лицу Тома, нависает над ним, позволяя продолжить свои ласки. Язык Тома снова касается клитора: дразня и играя с ним. Он поддерживает её под ягодицы, пока молодая женщина красиво не выгибается в оргазме, держась обеими руками об изголовье кровати.
– Повторим? – спрашивает Том, едва отголоски оргазма в их телах чуть стихают.
Она отрицательно качает головой – ей, впрочем, как и ему, нужна передышка. Хината понимает Тома: следующий такой раз у него будет нескоро: найдёт он прежнюю любовницу или нет это ещё вопрос. Логично, что он хочет выжать всё, и даже чуть больше, из этого короткого момента.
Хината встаёт и, накинув на себя простынь, молча выходит на маленький балкон. Вдалеке отчётливо видится город: шумный, полный ночной жизни. Здесь же царит тишина.
Том обнажённым следует на ней, растирая чуть затёкшие руки. Он подходит к Хинате сзади и целует в шею. В этом поцелуе только нетерпение и желание, но Хинате этого мало.
Ей нестерпимо хочется, чтобы сейчас там стоял другой человек: более знакомый, более родной. Одноразовый секс всё же не для неё, сколько бы ни настаивал Джим, что ей надо развлекаться и жить полной жизнью.
Рука Тома тем временем уже пробирается под простыню и легко поглаживает ей живот, периодически невесомо спускаясь ниже медленно и тягуче лаская клитор. Хината, наконец, расслабляется, прикрывает глаза и полностью отдаётся этим ощущениям. Том разворачивает её к себе и требовательно целует. Несколько коротких кусачих поцелуев перерастают в один – глубокий. Так, не отрываясь друг от друга, они добираются до кровати и мягко падают на неё.
Хината отворачивается от очередной ласки и, её взгляд упирается в скрипку, которая, кажется, излучает в полумраке коричневый мягкий свет. Удивительный инструмент, кажется, впитал в себя музыку веков и ещё хранит тепло рук гениальных музыкантов. Не успевая даже осознать, что её мысли уже превращаются в слова, она произносит:
– Хочу эту скрипку.
Том с удивлением и непониманием смотрит на неё.
– Ты хоть знаешь, сколько она стоит? – в вопросе Тома на самом деле нет вопроса. Он внимательно вглядывается ей в глаза и неожиданно соглашается:
– Забирай! – и сразу тянется за очередным поцелуем, и у Хинаты возникает ощущение, что он оплачивает этой скрипкой секс с ней.
– Не надо, – брезгливо морщится она.
Хината ловко выворачивается из объятий Тома, и тут же у ворот начинает сигналить машина. Этот звук в тишине ночи кажется особенно громким. Том с недоумением смотрит на неё, словно подозревая в чём-то.
– Машина приехала за мной, – поясняет Хината, хотя это тоже звучит не слишком хорошо: словно у Тома вышло оплаченное время. Вечер точно не удался.
Джим позаботился о ней и есть повод уйти из этого дома. Она торопливо одевается. Как назло, ремешки босоножек скользят в руках, и Хината не может попасть в нужные дырочки – с ней такое бывает. За рулём автомобиля, который уже въехал во двор, сейчас точно Феттель. А Ричард Феттель не должен ждать. Ричард – водитель, помощник, киллер, любимый питбуль, да и, бог ещё знает, кто для Джима Дэвиса. Иногда Хинате кажется, что даже Джим робеет перед своим молчаливым подчинённым, а уж она-то точно. Тем более что, знакомство с этим человеком произошло ни при самых лучших обстоятельствах.
Чем больше она нервничает, тем меньше шансов застегнуть злосчастные босоножки. Том, который уже успевает одеться к этому моменту, замечает её состояние. Он наклоняется, останавливает её руку и застёгивает сам. Она ему благодарна, но некогда выражать эту самую благодарность. Хината коротко кивает:
– Спасибо.
А потом стремительно идёт по коридору к выходу, даже не замечая, что Том идёт за ней.
На улице возле машины её ждёт невозмутимый Ричард, опираясь спиной о тёплый металл. Впервые за всё время их знакомства она рада видеть Феттеля, который увезёт её отсюда.
Чёрный «Мерседес-бенц», занимающий первую позицию в рейтинге самых дорогих автомобилей, кажется, сейчас вросшим в асфальт, сливаясь с ним плавными линиями. А с машиной сливается и сам Ричард. Они выглядят как единая композиция. В чёрной рубашке и такого же цвета брюках он кажется продолжением идеальной угольно-чёрной машины, а волосы цвета воронова крыла усиливают это сходство. Только жёсткий профиль, начерченный прямыми линиями, по-военному чёткая полоска короткой стрижки и идеально ровная осанка отличают его от плавных линий автомобиля. Создаётся стойкое ощущение, что Джим купил Феттеля, как комплектующее, вместе с машиной, и тот прилагался к ней, как неотъемлемая важная деталь.
Хината уже делает шаг к автомобилю, но Том ловит её за руку останавливая. Краем глаза она тут же замечает, как едва уловимо напрягается Ричард. Но Том лишь протягивает её скрипку.
– Ты назвала цену.
– Я сказала «не надо», – повторяет Хината, удивляясь его настойчивости.
– Сделка есть сделка, и я заплачу, – жёстко повторяет Том и вручает ей фактически пятнадцать миллионов долларов в футляре. – Теперь я ничего тебе не должен. Я всегда плачу по счетам
Сейчас Хината видит перед собой совсем другого человека: не того нервного, неуверенного мужчину, которого она встретила пару часов назад в ночном клубе, а того, кого видят тысячи подчинённых, конкуренты и партнёры по бизнесу каждый день. Сжатые в узкую полоску губы, холодные голубые глаза – идеальная маска. Хината, возможно, даже поверила бы, что это его истинное лицо, если бы ещё совсем недавно не видела его совсем другим.
Она снова разворачивается, чтобы уйти – на это раз Том её не трогает: ему не хочется нарваться на реакцию «бойцовского пса» Джима Дэвиса, поэтому только произносит ей в спину:
– Кто был с тобой в клубе?
О! Джим, видимо, произвёл неизгладимое впечатление и на Тома. Мимо такого, как Дэвис сложно пройти и не запомнить: слишком уж он яркий, как во внешности, так и в поведении.
– Какое тебе дело? – спрашивает Хитана. Она считает, что Том не имеет права задавать такие вопросы, но снисходит до ответа. – Он тот, кто умеет решать чужие проблемы.
Том только сейчас замечает татуировку на её запястье и до него доходит, какого типа проблемы решает сопровождавший её в клубе мужчина.
– Передай: завтра ему в три часа дня позвонят и сообщат время, в которое я хочу видеть его у себя в офисе, – неожиданно произносит Том. В его голосе звучит уверенность, которая забавляет Хинату. Если Том считает, что мир крутится вокруг него, то он глубоко ошибается, во вселенной Дэвиса мир вращается вокруг Дэвиса, и только он решает, с кем он будет общаться, и в какое время.
Хинате остаётся только усмехаться. Том так самонадеян и в том, что сможет найти Джима, даже не зная его имени. Но что поражает её ещё больше, так это то, что он уверен – тот будет с ним разговаривать. И вот здесь Хината бы посомневалась. Потому что заплатить Джиму «за внимание к проблеме» желающих много, а Дэвис один: и деньги не всякого страждущего он берёт.
