«Отлично! Пусть теперь сами уживаются с подарком на первое сентября!»

Упав на выживший диван, указала рукой шокированным мужчинам на кресла.

– Что вы хотели обсудить? – задала я вопрос Антуану, но отозвался его сын.

– Кто такой «Сладкий»? – вопросил лордёныш, садясь в еле живое кресло.

– Не ваше, молодой человек, дело! – глянула я на Хьюго. – Моя личная жизнь – это моя личная жизнь!

Логры на запястьях Хьюго стали краснеть, намекая, что тёмная сила опять шалит. Вот-вот и парнишку в третий раз бомбанёт. А вот выживем мы в этот раз или нет – очень правильный вопрос?

– Брайт, я, конечно, не против, чтобы ты прямо сейчас сорвался в третий раз… – начала я издалека, откидывая голову на спинку дивана. – Мне, как видишь, из-за твоего подарка, почти негде жить! А так… ты дом разнесёшь, меня переселят куда-нибудь. К тому же Болтусу. Я двумя руками «за». Он, думаю, тоже не сильно артачиться будет… а даже если и будет бухтеть – я умею "уговаривать"! Вот только о срыве придётся доложить ректору, а ему комиссии, и они точно тебя запечатают. А мне бы этого не хотелось! Так что остынь, пока не поздно! – подняла голову и предупреждающе посмотрел в синие омуты. Как ни странно, Хьюго послушался моих слов. Даже к внушению прибегать не пришлось.

«Интересно, что больше ему из моих слов не понравилось? Разрушения домика, в который он с шестнадцати лет бегал по три раза в день, перспектива моего переезда к Болтусу или всё же намёк на комиссию с их радикальными способами решения проблем?»

– Не хотите, чтобы Хью запечатали? – поинтересовался Антуан, пока мы с Брайтом-младшим смотрели друг другу в глаза.

– Как бы ваш сын ни достал меня – я не хочу ему такой участи. Я прекрасно знаю, что такое выжигание магии! – перевела взор на лорда, но перед глазами всё равно стоял тот день. День, когда на площади лишили дара «внушения» моего пойманного друга детства. К горлу подкатила тошнота. Пришлось резко нагнуться к коленям и прикрыть рот ладонью.

– Хопс! – подорвался Брайт-младший и бухнулся у моих ног на колени. – Что с тобой? – встревоженно спросил он, снова позабыв о субординации.

Убрав ладонь от лица, увидела кровь на пальцах и попросила Брайта принести стакан воды.

– Что с вами, куратор Хопс? – повторил вопрос отец Хьюго, придвигаясь к нам ближе и пристально рассматривая меня.

– Последствия внушения. Магия бунтует внутри, когда приходится надолго призывать её.

– Я ни разу не видел, чтобы у куратора Болтуса… шла носом кровь, – с явным недоверием к моим словам, поделился Хьюго своими наблюдениями, смотря на отца.

– А он живёт в согласии со своим даром – любит его, ценит, пользуется. Я же свой дар внушения ненавижу и стараюсь пользоваться по минимуму, – ответила, прикладывая принятый из рук Антуана платок с вензелем к носу, хотя могла и промолчать.

– Почему не принимаете? Гармония внутри играет большую роль! – завёл Антуан всем известную шарманку.

«Как будто я этого не знаю!»

– Это же ваш дар! – согласился с отцом сын.

– Если бы не проклятый дар мне не пришлось бы скрываться полжизни от ищеек. Дар сломал мою жизнь, сделал изгоем. А Болтус… в королевстве Загмир его дар не под запретом. Да, за "внушалами" пристально следят, наказывают при доказанных нарушениях, но не выжигают без суда и следствия, как в Эйрисе и Вальмире! Что вы хотели со мной обсудить, лорд? Хватит тянуть время! Я и так скоро от усталости вырублюсь! – глянула я на Антуана, желая быстрее расправиться со всем и лечь спать.

– Я хочу знать, что нам делать дальше?

«Он сказал НАМ, а это уже хорошо. Значит, ему не плевать на сына, как некоторым! Значит, будет бороться за него до конца!»

– Дальше… – протянула я, задумавшись, – …дальше я ищу хорошего специалиста для индивидуальных тренировок, разрабатываю программу его занятий в Академии. На выходные вы можете забирать сына домой. Ребёнок должен чувствовать тепло дома, любовь родных. Он должен знать – после срыва он не стал гадким утёнком, его по-прежнему любят и ждут. Брайт, расстегни рубашку! – резко перепрыгнула я на другую тему, вспомнив один нюанс. Существенный нюанс.

Юноша отшатнулся, как будто я ему что-то сверхнеприличное предложила в присутствие отца.

– Хьюго, у меня нет времени играть с тобой в «не целованного девственника»! Расстегни рубашку – мне надо надеть на тебя другие логры. Иначе будешь ходить, спать и мыться в рубашке из-за них! И давай побыстрее, пока у меня ещё есть на это силы!

Блондин кивнул и, встав, стал сноровисто расстёгиваться. Я же с трудом поднявшись, сходила в кабинет и вернулась с новенькими лограми и лимитером. Усевшись снова на диван из-за слабости, подняла глаза на "любимого" адепта. Видимо, всё необходимое было написано на лице, потому что Хьюго без дополнительных указаний присел передо мной на колени и положил свои, раскрытые вверх, ладони мне на бёдра.

Взгляд прошёлся по обнажённой груди, что виднелась между по́лами форменной рубашки. Для себя я неожиданно подметила, что оно изменилось до неузнаваемости за время летних каникул.

«В конце прошлого года Хью был жилист и худ, сейчас же набрал массу и раскачал мышцы. Приятно смотреть стало!»

Шаловливые ручонки, не спросив разрешения у головы, сами потянулись и дотронулись до голой, тёплой кожи. Хьюго вздрогнул, но не отпрянул, наоборот, поддался ближе, чтобы усилить ощущение прикосновения – будто сам не верил, что я касаюсь его так открыто. Я же, призвав силу, проверила его состояние, чтобы меня не заподозрили в домогательствах к подопечному. Жёлто-зелёный свет прошёлся по телу Брайта, и я печально вздохнула.

«На его ауре опять тёмные пятна. Сколько ни вывожу они вновь и вновь возвращаются. Кто ж тебя так "любит", сопля, что постоянно проклинает? Хотя причина может и не в нём? Надо капать глубже! Откуда он постоянно приносит эту дрянь? Дом, бордель, компания завистников, брошенные после одной ночи воздыхательницы?»

– Сейчас я сниму свои логры и поставлю новые, – поясняла я как ребёнку следующие манипуляции. Уверена он и так догадывался, что злиться сейчас не стоит, но я должна была предупредить, чтоб не дёргался.

Дотянувшись до правого предплечья, я призвала силу и потянула браслет с бусинками на себя. Логр нехотя отпустил временного хозяина и тут же был возвращён на моё запястье. Стараясь действовать аккуратно, я потянула форменную рубашку вниз, обнажая предплечье и замерла. Под белой тканью, прямо на плече, был спрятан рисунок звезды. Такой же необычной, что была на моей шее… и пояснице… и ещё много где.

«Вот только мои звёзды на теле, напоминающие розу ветров, составляли созвездие, а что Хьюго хотел сказать своим рисунком?»

Вскинув голову, я бросила мимолётный взгляд на адепта, и тут же перевела глаза на его молчаливо сидящего в кресле отца. Но Антуан Брайт совершенно спокойно сидел в кресле и, поставив локти на колени, упирался подбородком в замок из рук. Аристократ вообще никак не выказал эмоций на увиденное – глаза остались спокойными, брови гневно не сошлись на переносице, даже дыхание осталось ровным.

«Антуан знает про тату сына? Но у Аристократов нательные рисунки не в почёте!»

– Что-то не так, мисс Хопс? – послышался вкрадчивый, хитроватый голос невозможного мальчишки, пока я лихорадочно продумывала в голове, как объяснить его отцу почему на моём теле, в доступном обозрении, такая же звезда.