Так стоит ли удивляться, что София была в тревоге и сомнениях? Не дурочка, она понимала, что правда о Гэбриэле Гарету не понравится. Даже будет принята в штыки. Но ради него же самого, ради всех людей, София обязана была открыть ему глаза! Как многие женщины, особенно молоденькие и уверенные в том, что любимы, София недооценивала Гарета. Она видела его только расслабленным, веселым, флиртующим, заботливым. О прозвище «Красный жнец» девушка, конечно, знала, но не осознавала его. Не хотела.

Гарет, заметив исчезновение Софии, отправился за ней, чтобы развеселить и поддержать, и нашел девушку на крепостной стене, созерцающей Белую Горку, Ригину и дали Элодисского леса, сейчас словно присыпанные золотистой пыльцой, сияющие.

– Я вовсе не обиделась! – Не искренне, но горячо возразила София, когда Гарет поинтересовался ее состоянием. – Я задумалась.

– И о чем же думала моя домовитая и образованная невеста? – Завладев ее пальчиками, интимно поинтересовался Гарет.

– Об очень важном. – С отчаянной решимостью ответила девушка.

Глава четвертая: Проклятая комната

– Это королева тебе в уши такую хрень надула? – Голос и взгляд Гарета стали ледяными, он отпустил ее руку и даже отступил на пару шагов. Он вдруг сделался взрослым, чужим и очень опасным. И София только сейчас, неожиданно для себя, осознала, что этот улыбчивый, веселый молодой человек – на самом деле умелый воин и хладнокровный убийца. И эта его ипостась – настоящая и важная, гораздо важнее флирта в саду. Но она была отважная девушка, и искренне верила в то, что действует во благо этого мужчины. Она на самом деле любила его. Да и королеву считала своим другом и не могла предать. Поэтому, не смотря на противный холодок в теле, возразила:

– Она здесь совершенно не при чем! И это не хрень, Гарет! Я понимаю твои чувства, и мне самой ужасно нравится Гэйб, он чудесный, но если беспристрастно посмотреть на все факты…

– Да какие факты?! – От досады Гарет повысил голос. И Софии даже дышать стало трудно, так угнетал ее его гнев. Она не сдалась, но от тяжести, страха, эмоций, от того, что Гарет вдруг стал таким ужасным, она заговорила сбивчиво и путано:

– Пойми, пойми, это очевидно все, только если… потому, что… ну, очевидно все, если подумать! Эльфы, они давно хотят вернуть… но ты же знаешь, знаешь это?

– допустим. – Гарет изо всех сил старался сохранять выдержку. – При чем тут Гэйб?

– Потому, что из-за него… через него… ну, Гарет! – София чуть не плакала. – Я все понимаю, честно, тебе это трудно будет принять… но если подумать…

– И что будет, если подумать? – Гарет сдерживался, но совсем бесстрастным оставаться был не в состоянии. Злость на королеву, да и на Софию, которая, не смотря на все предупреждения, все-таки повелась на уловки старой интриганки, душила всерьез.

– Ты же не знаешь, где он был все это время! – Выпалила София. Ей казалось, что это такой железобетонный аргумент, что даже предвзятый Гарет вынужден сейчас будет признать ее правоту. – Только с его слов… Только с его слов! А что, если все это время он был у эльфов, которые его сделали своим… Он говорит, что не любит эльфов так же, как и ты, но сколько теперь их возле него?! И этот Кину, и остальные… – Она покраснела сильнее. – Вы говорите, что он был рыбаком на Русском Севере, дядя думает, что он был в банде Кошек… Но посмотри, он слишком умный для рыбака, и слишком благородный для бандита! Разве это не очевидно?!

– Хватит! – Не выдержал Гарет. – Я знаю про своего брата все, что только можно знать. А все, что королева придумала, а ты повторяешь – чушь собачья! Чтобы я не слышал этого больше!

– Ты мне еще не муж, чтобы приказывать! – Вспыхнула София.

– Такими темпами я никогда им и не стану! – Огрызнулся Гарет, и, злой, как черт, и как никогда понимая брата, пошел прочь.

– Что за хрень? – Шепнул Гэбриэл, когда Гарет подошел и встал справа от брата.

– Именно, что хрень. – Так же тихо прошептал Гарет. – Забудь.

Но позже он с братом все же поделился. Признал неохотно:

– Если она сболтнет Анвалонцам или кардиналу, неприятных объяснений не избежать. Вот тебе непременно нужна эта квэнни-эльфийская сотня?

– Мы об этом уже говорили.

– Говорили. – Согласился Гарет. – Но проблема-то осталась.

– Да. – Мрачно согласился Гэбриэл. – Осталась.

Традиционно женщины Хефлинуэлла, в том числе и знатные гостьи, располагались в Девичьей Башне и прилегающих помещениях. Но королева – вне традиций, и Изабелла со своей свитой заняла целый этаж Золотой Башни, так называемые Золотые Королевские покои. На вкус королевы, здесь было даже роскошнее и уютнее, чем в официальной королевской резиденции Элиота, Сансет. Если бы Гранствилл располагался не в глубине эльфийского леса, а где-нибудь на берегу Фьяллара, Изабелла проводила бы здесь куда больше времени! Хотя, – не забывала она, – если бы не такое положение Поймы и Гранствилла, принц Элодисский наверняка не дожил бы до этого дня. Прежде королеве казалось, что столицу Элодиса разумнее было бы перенести в Гармбург, например. Больше она уж так не думала… Давно.

Когда новоиспеченный герцог Ивеллонский попросил аудиенции, Изабелла напряглась, но дала согласие. Только что роскошные и уютные, покои вдруг словно подернулись пеплом: все стало серым и угрожающим, даже воздух стал отдавать горечью. Так на нее действовал этот племянник! Когда-то, еще не зная об их близком родстве, Изабелла чуть ли не бредила этим юношей, и хоть не видела его лица, но его тело, его движения, сила, невероятно красивый баритон сводили ее с ума. Она чувствовала в нем нечто особенное, и мечтала заполучить его себе. Тем сильнее теперь была ее ненависть. Да, она его ненавидела. Едва он вошел и подарил ей свой холодный, мрачноватый, спокойный взгляд, как Изабелла вся подобралась и окаменела внутри. Она поняла, зачем он пришел – этого следовало ожидать. Королева по-прежнему находила его привлекательным, и теперь – даже больше, чем прежде, ибо он повзрослел, стал сильнее, увереннее в себе, его мужественность была такова, что даже воздух в помещении стал его частью. Его было так много, что это вызывало протест. Да, чем привлекательнее он ей казался, тем больше Изабелла его ненавидела.

– Иди, погуляй. – Сказал Гэбриэл, мимолетно глянув на баронессу Шелли. Та испуганно взглянула на королеву, и Изабелла взглядом показала: иди.

– Я хочу знать, – заговорил Гэбриэл, едва та закрыла за собой тяжелую высокую створку двери, – когда будет объявлена помолвка моего брата и Софии Эльдебринк.

– Я против этого брака. – Без обиняков ответила Изабелла. Смысла играть с ним, разводить политес, она не видела. – Два месяца назад положение было таково, что даже этот брак был лучше, чем ничего. Теперь это мезальянс. Мой племянник заслуживает лучшей партии. Я отправила письмо герцогу Ланкастеру…

– Брат не желает другой невесты. – Перебил ее Гэбриэл. Перебил королеву! Изабелла вспыхнула, глаза метнули молнии. А тот продолжал, не замечая злобного синего пламени:

– И зачем было внушать девчонке, что я – шпион эльфов, который подготавливает эльфийское вторжение? Я ведь могу и разозлиться.

– И что? – Сморщила нос Изабелла. – Ты сейчас шантажировать меня примешься? Ты думаешь, я испугаюсь, или пойду на попятный? Я не дам им пожениться! И я права!

– Они поженятся.– Спокойно сказал Гэбриэл. – А будешь упорствовать и мешать…

– Не надо меня запугивать! – Зашипела Изабелла, подойдя ближе. – Расскажешь о моих грехах? Рассказывай! Думаешь, это мне повредит? Люди ненавидят только тех, кто лучше их! За мои грехи они полюбят меня еще больше! А я покаюсь, расплачусь, помолюсь при всем честном народе, и буду любима своими подданными еще больше! А вот что будешь делать ты после того, как вскроется твой позор, это вопрос!

– А я боюсь этого еще меньше, чем ты. – По-прежнему спокойно возразил Гэбриэл. Они смотрели прямо в глаза друг другу, и этот поединок взглядов был таким же жестоким и яростным, как и бой на мечах. – Я это позором не считаю, а те, кто посчитает, в крови умоются так, что другим неповадно будет даже думать обо мне как-то эдак. Ну, а что касаемо помолвки и прочего, так я, пожалуй, с отцом посоветуюсь. Обскажу все, как есть, и спрошу совета. Может, и обо всем остальном спросить, как на твой взгляд?