Книга шестая: Старый Король

Безмерно опасен, безумно прекрасен.

Дракон, «Мельница»

1.

Что ж, вот я и добралась до финала своей истории. Равноденственные шторма отбушевали, над нашими скалами ярко сияет весеннее солнце. К счастливому финалу движется и моя личная история. Возможно, наконец-то мне можно будет написать: «И с тех пор они жили долго и счастливо…». Кто знает? Я не вижу сейчас преград своему счастью, но прежде я не видела и избавления от несчастий, а оно пришло. Нет ничего в этом мире, что не могло бы произойти с нами – в любой момент, и особенно тогда, когда мы этого совершенно не ожидаем. У Судьбы, как было уже сказано, своеобразное чувство юмора! Нет, я не советую никому непременно верить и ждать вопреки всему. Так можно прождать всю жизнь и упустить массу возможностей – это тоже особенность своеобразного юмора судьбы. Нужно не ждать. Нужно быть готовым – всегда, ко всему. И не отчаиваться. Не говорить себе: все, я всего достиг (достигла) и ничего лучше или хуже у меня уже не будет. Не будет ничего тогда, когда первый ком земли ударится о крышку вашего гроба – вот тогда да, в земной вашей жизни все кончено и ничего не исправишь и не изменишь. Как говорил мой друг – умереть никогда не поздно, но пока есть силы и сердце бьется, будем сбивать масло – или, на худой конец, гадить в сливки. Я сейчас оглядываюсь назад и понимаю: моя история подошла к моменту, когда в счастливую развязку не верил вообще никто; погибнуть вместе с Островом собирались даже эльфы. Собственно, так оно и случилось: развязку нашей истории нельзя назвать счастливой. Прежний Остров погиб; Нордланд и его обитатели навеки стали другими. Кое-кто из моих друзей и знакомых по-прежнему злится и таит обиду, утверждая, что обойтись можно было и меньшими жертвами, можно было вообще обойтись без трагедии, с самого начала пойдя другим путем. Но я думаю иначе. Да простят меня все, кто лишился тогда дома и близких! Я сама лишилась почти всего, и мысль о тех, кто покинул меня навеки, до сих пор причиняет мне боль. Но боль необходима. Если бы Остров отделался легким испугом, или и вовсе ничего не заметил, он ничему не научился бы. И в свое время все равно нарвался бы на трагедию, пришел бы к ней своим беспечным и безрассудным путем. С нашей, личной точки зрения, так и ладно бы – пусть это случится с кем-то другим, главное – не с нами и не с теми, кто нам дорог! Но с точки зрения вечных, раз это все равно произойдет, так зачем делать выбор? «Нет лицеприятия у Бога», говорит апостол Павел, и он прав. Пусть люди делают выбор сами, и сами совершают свои ошибки, а так же сами и исправляют их. Чем отличается ребенок от взрослого?.. Тем, что взрослый осознает свои ошибки и способен видеть последствия своих поступков и отвечать за них. Может, людям пора уже взрослеть? Ведь война началась не с попустительства Стража, или Бога, или богов – кто во что верит. Война началась в головах людей, эльфов и драконов. И уже оттуда выплеснулась в реальный мир. Причем, мало кто из реальных зачинщиков хотел того, что случилось. Большинство рассчитывало на небольшую заварушку, либо вообще собиралось обойтись без конфликта… Только вот реальность все расставила по местам. Я уже как-то говорила, что мы никогда не знаем ВСЕГО. Никто, как бы ни был умен, искушен и информирован, не видит всех камней своего сада; всегда есть что-то скрытое, неожиданное, просто незамеченное. Особенно, когда дело касается людей, их намерений и поступков. Нет абсолютно искренних и открытых людей. Каждый что-то скрывает и в чем-то лжет – порой только самому себе, а такую ложь не распознать самому проницательному знатоку человеческих душ! Кто-то лжет, кто-то заблуждается, кто-то не верит в реальность опасности, кто-то эту опасность просто не видит, поглощенный своей целью. И в итоге выходит то, что выходит… Увы. Раз за разом, из века в век – все идет по одному и тому же сценарию. Как было бы прекрасно, если бы старые сказки не были доброй ложью, и мог бы появиться герой, который нашел бы источник зла и уничтожил его, навеки избавив мир от этой кармы! Но героев полно, а источник зла не уничтожить, потому, что… это мы сами. И опять я вернулась к старому доброму тезису: «Цель оправдывает средства». Боже, сколько зла совершено ради прекрасных целей! Сколько крови пролито! Средства затрачены, но цель – не достигнута по сей день. Чтобы построить царство божие, доминиканцы и иезуиты переходят все границы мыслимого зла, совершая порой запредельно дикие вещи. Но продвинулись ли они к своей цели хоть на дюйм?! Нет! И никогда не достичь этой цели такими средствами. Запуганные, озлобленные, люди ожесточаются и все меньше готовы для этого самого «царства божия». Сдается мне, в итоге они вообще утратят всякую веру и лишатся всякого страха. И что тогда будет, даже представлять не хочу. Я не христианка в том смысле, в котором понимают это люди, но идеи христианства мне близки и многие я разделяю. И мне будет жаль видеть, как, опошленные и извращенные клиром, идеи эти станут людям противны и не нужны.

Часть первая: Ведьма Пустошей

Глава первая: «Наяда»

– Неделю я вам дам, не переживай. – Гарет придирчиво изучал в самом большом зеркале своих покоев свое отражение. Бригантина, которую подарили Гэбриэлу Птицы, Гарету в целом понравилась, но он не был бы самим собой, если бы не превратил свою собственную в произведение искусства, одним из первых оценив именно этот ее потенциал: возможность в ней не только защищаться, но и блистать. В последнее время он становился законодателем нордландских мод и иконой стиля, очень этим гордился и стремился соответствовать. Тонкие стальные пластины его бригантины прятались под дорогим бархатом цвета сочного индиго, украшенным заклепками белого золота и мелкими эльфийскими алмазами. Рукавов у бригантины не было вовсе; надевалась она поверх стеганого толстого лентнера кремового цвета. Даже Гэбриэл вынужден был признать: шикарно смотрится, да.

– А алмазы-то к чему? – Спросил он, по своему обыкновению ерничая над модными пристрастиями брата. – Чтобы каждый захотел их содрать?

– Именно для этого. – Подмигнул Гарет. – Чтобы не все враги убегали от меня с криками ужаса, а, движимые жадностью, набирались бы храбрости и все-таки нападали. А то с кем воевать-то?

– Хвастун. – Фыркнул Гэбриэл, бросая в брата катушкой ниток, которую Гарет ловко поймал. Портной, колдовавший над бригантиной, вздохнул, провожая дорогую катушку скорбным взглядом, но перечить герцогам не посмел.

– По-моему, – заметил Гарет, придирчиво глядя на себя, – вот здесь немного косо.

– Да, ваше высочество. – Согласился портной, делая пометки маленьким обмылком. – Я исправлю сегодня же.

– Когда готово будет?

– Через три дня, ваше высочество.

– Хорошо. – Кивнул Гарет, с тщеславной искоркой в синих глазах оглядывая себя напоследок. Он был уверен, что как только он появится на людях в новом наряде, все кинутся заказывать себе такие же. Только не у всех будет возможность такой иметь.

Гэбриэл, читавший брата, как открытую книгу, усмехнулся. Но ему тоже нравился Гарет в новом наряде, и он думал точно так же, что теперь это станет последним криком моды в Нордланде.

– Всего неделю? – Вернулся он к прежнему разговору.

– Этого и то много. – С искренним сожалением заметил брат. – Жаль, конечно, но сам видишь, что творится. Наверстаете еще.

– Наверстаем… – Вздохнул Гэбриэл. Он уже получил от Алисы порцию упреков. Феечка заявила, что войны постоянно случаются, а медовый месяц бывает один раз в жизни. И они опять повздорили… Гэбриэла передернуло. Он, как всегда, не сдержался и наорал на нее. И теперь Алиса, бледна, покорна и горда, со своими девушками в саду собирала ромашку и календулу для сушки, а он вот: сидел у брата.

– А что, Алискин лютует? – Усмехнулся Гарет, снимая незавершенные обновки. Гэбриэл с кислым лицом пожал плечами.