— Я тоже, — грустно улыбнулась Кэмми. — Но ведь рано или поздно всему приходит конец. — И голос её предательски дрогнул.

Вместо ответа Тай снова поцеловал её, а потом прижал к себе с такой силой, словно боялся, что кто-то попытается отнять у него возлюбленную.

«Тай, родной мой, как я тебя люблю!» — подумала Кэмми.

Они неистово целовались. Рука Тая проникла под свитер Кэмми. Расстегнув застежку бюстгальтера, он принялся ласкать нежные соски. Кэмми невольно застонала от удовольствия.

— Надеюсь, тем самым ты говоришь мне «да», — промолвил Тай, и Кэмми лишь тихонько засмеялась в ответ.

Уже далеко за полночь они наконец с неохотой разомкнули объятия. В призрачном лунном свете, проникавшем в окно, их обнаженные тела казались матово-голубоватыми.

— Как потеплело, — промолвила Кэмми. — Уже май, а там и до лета рукой подать.

— Лето… — задумчиво произнес Тай.

— Как мне не хочется уезжать! — с чувством сказала Кэмми.

— Ну и не уезжай.

— Ты же понимаешь, что я имею в виду.

— Я понимаю только одно, — ответил Тай. — Ты стала частью моей жизни. Мне иногда кажется, что мы вообще всегда были вместе, и я больше не хочу с тобой расставаться.

Кэмми подняла руку и ласково погладила его по заросшей щеке.

— Удивительно, но после того, как мы с тобой впервые предались любви, тебе показалось, что у нас тобой это уже когда-то было.

— М-да, — промычал Тай. Взяв Кэмми за руку, он начал поочередно целовать её пальцы.

— Перестань, — засмеялась Кэмми. — Ты меня с толку сбиваешь. Я должна тебе кое-что сказать.

— Я хочу сбрить бороду, — невпопад произнес вдруг Тай. — Она мне до смерти надоела, да и потом мне уже нет смысла больше скрываться. Если хотят меня найти, пусть находят. Из Бейрока я ни ногой!

— Выслушай же меня! — попросила Кэмми.

— Да?

— Тот первый раз… — голос её дрогнул. — Мы с тобой и в самом деле не впервые предавались любви!

Тай нахмурился.

— Как это понимать?

— Мы уже делали это раньше. В Лос-Анджелесе. Я очень рада, что ты ничего не помнишь. Но теперь я больше не в состоянии скрывать от тебя правду. Я и без того чувствую себя виноватой перед тобой.

— Господи, Кэмми, да что ты такое говоришь? — недоверчиво вскричал Тай. — Ты что, смеешься надо мной?

— Нет, Тай, я говорю правду. — Глубоко вздохнув, Кэмми тесно прижалась к нему и продолжила: — Я приехала к тебе вечером, чтобы поговорить о наших родителях. Я хотела, чтобы ты уговорил своего отца навестить мою маму — ей было очень плохо. Но ты был в стельку пьян. И ты…

— Что — я? — голос Тая мгновенно посерьезнел, и Кэмми даже пожалела, что завела этот разговор.

— Ты лежал на кровати, в спальне. И ты… — голос её снова дрогнул. — Словом, ты был совершенно голый.

— Когда это было?

— Точно не помню. Как раз накануне твоего отъезда. Ты меня поцеловал, и мне было очень тебя жалко… К тому же я была едва ли не с детства в тебя влюблена… Одним словом, я не стала противиться, когда это случилось.

— Что — это? — загремел Тай.

— Ты раздел меня, и мы предались любви. А потом, когда все закончилось, ты назвал меня Гейл. И поделом мне — я это заслужила. И я сбежала. А потом, когда хотела с тобой поговорить об этом, тебя уже и след простыл. Мне оставалось только надеяться, что ты ничего не вспомнишь, и, по счастью, так и вышло.

Тай долго молчал. Вид у него был ошеломленный. Наконец он спросил:

— Так это была ты?

Кэмми молча кивнула.

— В моем доме?

— Да.

— Я был пьян, ты пришла, и мы… — Он прикусил губу и замолчал.

— Что — мы?

— Должно быть, это случилось в тот самый вечер, когда мне сообщили о том, что Гейл покончила с собой, — медленно, с расстановкой, сказал он. — Тогда мне показалось, что все это только сон. Я знал, что она мертва, и все же мы лежали в постели и предавались любви. — Чуть помолчав, он произнес: — Значит, ты не шутишь. Это и правда была ты.

— Придумывать такое я бы не стала, — сказала Кэмми.

— О Господи! — промолвил Тая, качая головой.

— Вот почему я к тебе приехала, — решилась, наконец, Кэмми. — Я не могла забыть ту ночь. Воспоминания эти преследовали меня почти постоянно, и в конце концов, как только представился удобный случай, я решила тебя разыскать.

— Какой удобный случай? — недоуменно спросил Тай.

В первое мгновение Кэмми едва все не выболтала, но в самый последний миг спохватилась.

— Этот случай представился мне, когда твой отец сказал мне, где ты живешь.

— Значит, не он все-таки прислал тебя?

— Нет, конечно.

Тай медленно покачал головой.

— Ты меня просто поражаешь. А мне с самого начала казалось, что за твоим приездом кроется какая-то причина.

— Как видишь, это не так.

— Почему же ты мне сразу все не рассказала?

— Не хватило смелости, — призналась Кэмми. — Ты ведь сразу отнесся ко мне настороженно. К тому же… ты бы все равно мне не поверил.

— Да, ты права, — сказал Тай после некоторого раздумья. — Хотя после того, как я тебя распробовал… — Он засмеялся и нежно поцеловал её. — Теперь я верю, что это была ты!

Закончив чтение, Кэмми перевернула последнюю страничку сценария и громко сказала: «Вот это да!». «Это да», — отчетливо отозвалось эхо в пустой комнате. Кэмми аккуратно сложила рукопись и задумалась. До сих пор от прочитанного по спине её бежали мурашки.

Тай оказался необычайно одаренным автором. Должно быть, унаследовал талант от Нанетты, подумала Кэмми. Мастерство же и отточенный стиль, наверно, развил в себе уже сам. Кэмми знала, что Тай всегда много читал, а уж терпения и настойчивости ему было не занимать.

Что же касается самого сценария, то он был во многом автобиографичен. В основе его лежали бурные взаимоотношения молодого человека со знаменитым отцом.

Но не только это…

Слова Тая врезались в её сознание остро отточенным клинком. Если всему написанному в сценарии следовало верить, то отношения Тая с Гейл были куда более сложными, чем он рассказывал. Возлюбленная главного героя сценария тоже, будучи беременной, покончила жизнь самоубийством, однако при этом оставалось неясно, кто был отцом её так и не родившегося ребенка.

Подозрение падало на отца главного героя.

Но ведь это невозможно! Не мог же Самуэль спать с возлюбленной своего собственного сына? Нет, такое даже представить немыслимо! — Так думала Кэмми, в глубине души панически боясь, что это все-таки окажется правдой.

Но ведь случилось же что-то, заставившее Тая бросить все, и в одночасье покинуть Голливуд!

Смеет ли она сама спросить его об этом? Конечно, дело это совершенно личное, но ведь показал же ей Тай сценарий! Это уже многое значило. Как бы то ни было, поступок Тая можно было расценивать как выражение доверия к ней.

Что лишь усугубляло чувство её вины. Может, стоило все-таки признаться Таю в том, о чем просил её Самуэль, и чего ждали от неё супруги Коннелли? Может, Тай поймет, если она расскажет, что сценарий «Ущелья разбитых сердец» использовала лишь как предлог, чтобы узнать его адрес.

— Господи, да кого я собралась водить за нос? — в сердцах воскликнула Кэмми, и вновь эхо прокатилось по пустому дому. Тай отлучился позаниматься в тренажерном зале. Он звал с собой и Кэмми, но она предпочла остаться дома, чтобы без помех предаться чтению. Кэмми показалось, что в глубине души Тай даже обрадовался, когда она отклонила его приглашение. Он, конечно же, предпочитал быть вне дома, пока она читает.

Да, сценарий был изумительный. Не раз и не два Кэмми смахивала слезы. Она живо представляла, какую сенсацию произвел бы этот фильм, но Тай поклялся, что никогда не отдаст свое детище в Голливуд.

Закрыв глаза, Кэмми вспомнила божественные ласки и сладостные ощущения — награду за бессонную ночь. Да и утром сегодня, когда Кэмми блаженно отсыпалась, измучившись, Тай разбудил её столь изысканно, что она невольно мечтательно вздохнула. Откинув прочь покрывала, он обнажил её нежное тело, которое начал тут же покрывать поцелуями. Тай не пропускал ни дюйма её кожи, и Кэмми казалось, будто раскаленная лава растекается по самым сокровенным уголкам её тела. Она лишь беспомощно мотала головой из стороны в сторону, наслаждаясь мучительными ласками.