В моих руках появился меч Тауноса, но в этот момент в схватку вмешался Гниммер.

Он вылетел вперед и, поднявшись вверх, обрушил на бегущего минотавра “огненный вихрь”. Вот что, оказывается, он готовил за моей спиной!

Это заклинание, несмотря на свою мощь, редко применялось магами, так как требовало довольно долгой концентрации энергии. Обычно магические схватки не оставляли времени на нее.

Но сейчас заклинание сработало в полную силу. Перед минотавром появился крутящийся смерч полыхающего огня, распространявший вокруг невероятный жар.

Чудовище в последний момент успело притормозить и остановилось в нескольких метрах от огненной смерти. И все же смерч накрыл его.

Оглушительный рев заложил уши. Гном опустился рядом со мной на траву, гордо улыбаясь и явно напрашиваясь на похвалу. Я же завороженно смотрел, как минотавр борется с пожирающим его огнем.

И тут произошло то, чего просто не могло случиться! Наш враг продемонстрировал настоящее чудо. Он вызвал “водопад”, обрушив его на себя.

Едва вода соприкоснулась с бушующим вокруг минотавра пламенем, как раздалось громкое шипение, и чудовище выпрыгнуло из огненного кольца.

Вид минотавра, вырвавшегося из ловушки гнома, был страшен. Через черные дыры в его коже торчали обугленные кости. Тем не менее его боевой дух не иссяк.

Живучесть этой твари потрясала. Я был поражен. Ни одно из известных мне существ не смогло бы вынести подобного. Теперь я понимал Атарона, который пытался вырезать племя минотавров под корень.

Я еле успел отвести целую серию огненных шаров. Пока занимался ими, противник в три прыжка оказался рядом.

Просвистел топор, и я покатился в сторону, услышав звук рассекаемого воздуха да глухой удар о землю. Недолго думая я перехватил в руке меч Тауноса на манер копья и метнул его во вновь заносящего топор минотавра.

Меч вошел ему в живот, и обреченный рев наполнил лес. Минотавр зашатался и выпустил из лап топор. Колени его подогнулись, и он рухнул в высокую траву.

Я с трудом поднялся и вытер рукой пот со лба. Одно из двух: либо я слишком мало тренировался последнее время, либо минотавр был очень сильным противником. Честно признаться, предпочтительнее звучало первое предположение.

Я подошел к лежавшему неподвижно рогатому исполину и снова поразился его внушительным размерам. И как столь редкое создание попало в Очарованный лес?

– Как ты думаешь, Гниммер, – повернулся я к подошедшему и вставшему рядом гному, – откуда он здесь взялся?

– Не знаю, похоже, случайно забрел!

– Случайно? В Очарованный лес? Минотавр?

Это было слишком неправдоподобно. С одним таким чудовищем я имел дело лет пятнадцать назад. Минотавр, которого я встретил тогда, носил имя Мет и был предводителем, произошедшего три сотни лет назад восстания, которое считалось одним из самых удачных за всю историю Шандала.

Как я узнал уже позже, его возродил Йоних, найдя тело минотавра в одном из захоронений Синего леса, который находился на территории Зеленого королевства и являлся, наверно, самым гигантским кладбищем в Шандале.

Правда, когда я последний раз оказался в Скеле, вотчине некромансеров, в застенках замка Йониха, и мне удалось с помощью фей оттуда бежать, там нас тоже преследовали минотавры. Йоних, похоже, нашел ключ к их созданию или воскрешению, а может, к тому и другому. Остальные великие маги, за исключением Фэйдера, не умели вызывать этих существ.

Лишь Глава Красной гильдии знал артефактные заклинания, способные вызывать минотавров. Но что-то я не замечал, чтобы он пользовался этим своим знанием слишком часто.

Догадываюсь почему. Минотавры отличаются невероятным упрямством и независимостью. Так что Йониху нелегко управлять ими…

Гном оторвал меня от размышлений, громко заявив, что пора отправляться в Феерград. Мол, У него в желудке уже начинается революция… мы шляемся по этому проклятому лесу целых три часа… а тут еще минотавр… и так далее.

В общем, обычное ворчание моего спутника, к которому я уже давно привык и не обращал на него особого внимания. Но сейчас он был прав. Пора возвращаться.

Я снял с груди минотавра изящный медальон, сделанный в виде солнца с горящей в центре рубиновой звездой, и спрятал в карман. Это была единственная вещь, имевшаяся у минотавра, кроме топора, и надо было хорошенько изучить ее. Несомненно, это был какой-то магический амулет.

Топор нашего врага оказался совершенно обычным и был выкован в какой-то дешевой кузнице.

Я забросил его подальше и, прошептав нужное заклинание, взлетел в воздух. Гном последовал за мной, и мы полетели к Феерграду – столице Страны фей.

Через полчаса полета мы опустились на балкон дворца Верховной феи и прошли в обеденный зал. Все, что касалось еды, для Гниммера было свято, и он умел рассчитывать время так, что, где бы мы ни находились, на обед все равно попадали во дворец.

Во главе длинного стола, уставленного всевозможными яствами, сидела Стэлле и улыбалась. Как всегда, на душе стало сразу легко, и я занял стул рядом с ней, улыбнувшись в ответ.

Гном устроился неподалеку и, поприветствовав хозяйку, набросился на еду. Манеры его всегда подводили, особенно когда он был голоден. Ни я, ни Стэлле не обращали на это внимания, уже привыкнув к его выходкам.

– Ну как твоя охота? – поинтересовалась хозяйка своим мелодичным голосом.

– Вот, – я положил на стол амулет, снятый с минотавра, – твои феи были правы. Это на самом деле оказался минотавр. Пришлось с ним изрядно повозиться. Странно, как такое редкое существо вдруг появилось около Феерграда? По-моему, здесь дело непростое. Ты можешь сказать об этом амулете что-нибудь интересное?

К сожалению, я не обладаю способностью фей расшифровывать свойства магических артефактов. Стэлле же владела этим талантом в совершенстве. Она осторожно взяла в руки амулет и закрыла глаза. Гном прервал трапезу и уставился на нее. Я почувствовал, как вокруг Стэлле концентрируется магическая энергия.

По ее рукам побежали голубые искорки, постепенно трансформировавшиеся в голубое пламя, которое обволокло амулет.

Веки феи дрогнули, и в следующий миг она резко дернула руками, словно пытаясь стряхнуть пламя, стекавшее по ним. Почти сразу голубая пелена вокруг амулета рассеялась. Следом очистились руки Стэлле.

Она открыла глаза и посмотрела на меня. В ее глазах я увидел тревогу.

– Расскажи мне о схватке, – попросила она.

* * *

Я коротко поведал ей о случившемся, в том числе и о своевременном вмешательстве гнома.

Фея внимательно слушала, а когда я закончил, сказала:

– Тебе, похоже, повезло, Ван. Ты обязан Гниммеру жизнью.

– О! Надо же! – восхитился гном. – Неужели хоть один раз рейнджер обязан мне чем-то? После этого, Ван, не смей больше говорить, что я обуза на твоей шее. Благодаря мне ты сегодня не отправился к праотцам. Так, Стэлле? Я…

– Заткнись! – грубо оборвал я разговорившегося Гниммера.

Когда он начинал развивать какую-нибудь животрепещущую для него тему, никто не мог его остановить. Тем не менее я верил фее: если она считала, что этот клоун спас мне жизнь, то…

– Объясни, Стэлле, что ты имеешь в виду?

– Амулет на груди минотавра, – ответила фея, – мне известен. Это медальон Скаллэ.

– Скаллэ?

Странно! Никогда о таком амулете не слышал. А вот имя Скаллэ знает, наверно, любой житель Шандала. Это была единственная женщина, которая находилась в любовной связи с магом магов Тауроном.

Правда, это длилось недолго. Насколько я помню, она попыталась поднять бунт против своего любовника, но восстание закончилось неудачей. Далее всякое упоминание о ней исчезает из летописей. Словно летописцы, сговорившись между собой, предали анафеме ее имя.

Вообще говоря, ни для кого не секрет, что Таурон был женоненавистником. Все его “Заветы” просто пропитаны мужским максимализмом. Если честно, кое в чем я с ним согласен. Но все же иногда он хватал через край. Например, его мысль о том, что власть в руках женщины всегда оборачивается злом. С этим я бы поспорил.