Он мне снился. Узнал я всё сразу:

Эти улицы, сад и она –

Та девчонка из пятого класса

С поцелуями, словно весна.

Я приехал, вернулся как прежде,

Но друзей и подруг не видать…

Только осень листвою небрежно

Будет тихо лицо целовать.

И тоска на душе не сокрыта.

Навсегда годы юности в нём –

В позаброшенном и позабытом,

В том родительском доме моём.

05 ноября 2011 г.

Мама

Моему другу А. И. Муцалханову

Зеленеют под солнцем деревья,

Над горами седыми – туман.

Показалась родная деревня.

Здравствуй, мой золотой Дагестан!

Пахнет яблоком, грушей и сливой

Возле дома пленительный сад!

И разлаялся друг мой игривый.

– Дай же лапу! Я так тебе рад!

Не поверив, глаза протирая,

Зарыдала любимая мать.

Ты не плачь, я с тобой, дорогая,

Чтобы руки твои целовать!

На чужбине болит моя рана!

В серость будней ушёл с головой,

Но мечтал о горах Дагестана

И как встречусь сегодня с тобой…

Заучите, что в тяжкие годы

И когда на душе холодней,

При утрате, печали, невзгодах –

Рай ищите у ног матерей!

07 марта 2023 г.

Родился 3 апреля 1953 года в селе Старая Ведуга Воронежской области. После службы в рядах Советской армии поступил на архитектурный факультет Воронежского инженерно-строительного института (специальность «архитектура»). По окончании института работал в различных организациях на разных должностях, связанных с проектированием и строительством.

После выхода на пенсию сочиняет стихи и шутки, отдавая дань увлечению молодости, когда он играл за команду КВН на Центральном телевидении. Размещает свои стихи в сети «ВКонтакте» (https://vk.com/id635874142).

В 2019 году в издательстве «Кварта» вышла из печати его первая книга стихов и шуток «ПОЭТ и ШУТ».

А ваши губы пахнут диким мёдом…

Прохладе с гор пора уже в долину

Магнолии туманом освежить

И южного курорта сердцевину

От Цензора небес на время скрыть.

И с вами я, оставшись без присмотра,

Под шёпот волн кувшинчик «Хванчкары»

Цежу глотками, солнечную бодрость,

Смакую юга щедрые дары.

От моря тянет золотистым йодом,

Магнолий белых тает аромат,

А ваши губы пахнут диким мёдом,

Их сладок вкус и чуть солоноват.

Ах, боже мой, красавица-весталка,

К чему сегодня, через столько лет,

Прикрыв глаза, я вспоминаю жаркий

(Он стал таким) тот вечер тет-а-тет?

Как беззаботно упустил я счастье,

Не удержав, не предложив руки.

Иль, может быть, не в нашей это власти?

Любовь приходит свыше – как стихи…

Заветный телефончик ваш утерян,

Лечу на юг, пусть там никто не ждёт.

Судьбы моей давно удел отмерен,

Но вдруг случайно, чудом повезёт?

Не засыпай, шофёр, держи баранку,

За поворотом есть морской вокзал…

А память крутит старую шарманку,

И волны сердца бьются о причал…

В святом углу

У бабушки в углу иконка,

Лампадка тлеет фитильком,

А за иконкой – похоронка.

А рядом с Богом – Дед с Отцом.

От них как будто больше света

В избушке с низким потолком,

И верит бабушка, что это

Всё предначертано Творцом.

Одной лампадкою согреты,

Все в мире братья на крови.

Прости ей, Боже, ересь эту,

Поскольку Суть Твоя – в Любви…

Ворошиловский меткий стрелок

На стене порыжевший портрет:

Шалопай восемнадцати лет,

Чуб волною зачёсан назад,

Простодушный улыбчивый взгляд,

На рубашку нацеплен значок –

«Ворошиловский меткий стрелок».

Может, если б он выжил тогда,

И у них было б всё точно так:

Растерялась с годами любовь

И порядком друг другу бы кровь

Подыспортили к старости лет,

Только нет его, нет его, нет…

Сколько лет я гляжу на портрет,

В этом доме живу сколько лет,

Но тебя заменить ей не смог,

Ворошиловский меткий стрелок.

Рассудила нас с другом война,

Мне – награды, и жизнь, и жена,

А ему – неоконченный бой

Да бессмертная эта любовь.

Восхождение

Горы дремлют в когтях ледниковых объятий.

Взглянешь вниз – замирает душа.

Уплывает земля, как на майском параде

Лёгкий шарик из рук малыша.

Пять минут передышки. Отметка – пять двести.

Ветер снежный отрог закурил.

Эту гору с Серёгой мы сделаем вместе.

Хватит фарта, упрямства и сил.

Лишь бы только погода не срезала крылья

И лавины прошли стороной.

Осыпают нас горы алмазною пылью

И бинтуют следы за спиной.

Мы не горы штурмуем, сердца разрывая,

Облаков потревожив покой.

Из болот мы себя до вершин поднимаем,

Проверяя на вшивость горой.

Что нас в горы влечёт? Очумели от скуки?

Иль опасность уж так хороша?

Но слабеют при встрече от радости руки,

И поёт, распрямляясь, душа.

Кленовый листочек

Я в чулане нашёл

Деревенского старого дома

Свой гербарий в тетрадке

За третий, наверное, класс.

Там кленовый листочек,

Как старый и добрый знакомый,

Словно с формы канадцев,

Лежал до поры про запас.

И подумалось вдруг,

Что и я согреваюсь надеждой

Сохраниться в Поэзии,

Хоть бы единой строкой,

Словно лист – настоящей

И так же как Парус – мятежной,

Что лишь в поисках бури

Для сердца находит покой.

На привале

Никогда ничего не пиши о войне,

Нет тех слов, чтоб серьёзно, без мата.

Не трепись, помолчи, дай остыть тишине,

Не мешай на привале ребятам…

Вон в две дырки сопит вологодский пацан,

Он из наших, из тех, кто в тельняшке,

Он, возможно, во сне у родного крыльца

Что-то шепчет на ушко Наташке.

Рядом с ним прикорнул возвратившийся в строй

(Повезло, что осколочный в мясо)

Дядя Фёдор. «Забой» у него позывной,

Он шахтёр – это хуже спецназа…

Есть и с орденом – Мишка, точней Моисей,

Он на голову точно контужен,

Всё ему нипочем, всё лишь «азохен вей»

(За карман малолеткой осужден).

Жаль, Серёга Ткаченко ушёл на покой,

На зелёные райские кущи,

Его конь над рекой, да и он молодой…

А над нами – осенние тучи.

А над нами военною пахнет грозой,

Серафим шестикрылый за нами,

Нас с молитвами ждут и с победой домой.

Мы вернёмся, родные! Мы с вами!