Масакадо встретил Хидэсато радушно. Пытаясь расположить к себе Масакадо, Хидэсато сказал: «Глядя на тебя, я думаю, что ты и вправду по силе превосходишь Четырёх Небесных Царей. Если ты ещё действительно потомок принца Кацуравара, то тебе не стыдно занять место того, у кого десять добродетелей. Уже близко то время, когда ты станешь управлять четырьмя морями под Небом. У тебя нет недостатка в воинах, но если ты возьмёшь меня на службу, я достигну того, что может пожелать воин».

Хидэсато старался показаться искренним, и глупец Масакадо радостно ответил: «Объединив наши силы, мы станем управлять страной, наши предки возрадуются. Ведь и у тебя славные предки! Ты же прямой потомок Танкая.^[743] После того как мы усмирим страну, государь и его подданный станут согласно управлять государством».

Пришло время и поднять чарки. Это было вполне естественно. Всё тело Масакадо сверкало золотом. Глупо говорить, что встретиться с врагом — не страшно, и сейчас Хидэсато, конечно, было жутко. Он находился на краю гибели.

Хидэсато поместили в южном флигеле замка, с утра до вечера он нёс службу. Однажды, когда он шёл в помещение охраны, сквозь шторы западного флигеля он заметил женщину лет двадцати — благородных кровей и несравненной красоты. Хидэсато бросил на неё всего один взгляд, но он больше уже не понимал, где сон, а где явь. Он совсем потерял голову. Вернувшись к себе, он повалился на постель, не понимая, что с ним происходит. Как насекомые летом летят в огонь и сгорают, так без всякой причины мы оказываемся на дороге любви, и тогда ты не можешь забыть то лицо, которое увидел лишь мельком. И от этого становится так горько, что думаешь: лучше было бы умереть.

Во дворце прислуживала некая Сигурэ, которая жила в собственном доме. И вот она пришла к Хидэсато.

— На вас посмотреть — сразу ясно, что тут дело не пустячное. Если вам что-то нужно, скажите мне. Если это будет мне по силам, я помогу. Говорите без стеснения, — проникновенно сказала Сигурэ.

Хидэсато подумал: «Мне бы так хотелось спросить о той женщине! Душа другого человека далека, как облака. И даже если я расскажу Сигурэ о том, что у меня на душе, ничего путного не выйдет. Но если из-за этой любви я умру, потомки станут надо мной насмехаться. Однако если рассудить хорошенько, разве живут люди дольше ста лет? Жизнь — роса, пыль на острове Эмбудай. Если олень идёт на зов охотничьего манка, значит, он ищет себе олениху. Когда я тоскую по этой женщине, мне тоже не жаль своей жизни». Он решился. Привстав, он зашептал: «Не стоит только мечтать. Есть немало примеров того, когда свою любовь открывали другим. Ты, наверное, гадаешь, что за мысли обуревают меня? Так вот, как-то раз я направлялся к господину и сквозь занавес женской части дворца вдруг увидел благородную красавицу, смотревшую из-за него. С этого мгновения я заболел любовью, я не знаю, жив я или мёртв. Кто примет во мне участие и утешит меня?» — Хидэсато горько заплакал.

Сигурэ выслушала его. Сопереживая его искренней любви, она сказала: «Вот оно как… Я так и думала, что вы необыкновенный человек. Ваше внимание привлекла госпожа Кодзайсё — дочь кормилицы нашего господина. Любовь трогает сердце любого человека. Если вы желаете ей что-то передать — напишите. А я попробую доставить послание».

Хидэсато очень обрадовался. На тонкой фиолетовой бумаге, пропитанной благовониями, он не стал писать много слов:

Я так тебя люблю

Что было б лучше умереть.

Но я живу,

Пока мечтаю

Встретиться с тобой.

Хидэсато скрутил бумагу в тонкую трубочку и протянул Сигурэ.

Сигурэ взяла его любовную записку и отнесла её Кодзайсё.

— Вот, подобрала. Прочитайте, — сказала Сигурэ.

Кодзайсё, ни о чём, не подозревая, развернула послание и прочла его. «Да здесь песня тайной любви!» — воскликнула она.

Сигурэ приблизилась к Кодзайсё: «Что здесь скрывать! Это вам передал господин Хидэсато. Он просил, чтобы вы ответили. Тут уж отказать невозможно. Пусть это и опасно, но я доставлю ваш ответ. Ничего постыдного в этом нет. Следует проявить хоть капельку сострадания», — уговаривала её Сигурэ.

Кодзайсё покраснела и промолчала. Сигурэ снова заговорила.

— Если этот человек с необузданным нравом умрёт от любви, воспоминания о нём станут мучить вас до смерти. В Индии Дзюцубака^[744] погиб от любви к государыне — любовное пламя сожгло его тело. Разве вы не знаете этого?

Так Сигурэ увещевала Кодзайсё. Но и она ведь тоже — не скала и не дерево. Если человек так страдает по ней, его конец может быть печален… На краешке его любовного послания Кодзайсё написала что-то, сложила бумагу и отдала её Сигурэ. Та обрадовалась и тут же доставила письмо Хидэсато. Трясущимися руками Хидэсато развернул послание и прочёл.

И знать не хочу,

Что сердце твоё

Перемениться может.

Так пускай сердца соединятся

В клятве любовной.

Хидэсато прочёл это и несказанно обрадовался. После этого он стал тайно посещать Кодзайсё, и они стали очень близки. Они так тщательно скрывались, что никто в замке об этом не узнал.

Принц Тайра Масакадо между тем часто наблюдал за Кодзайсе, и она ему нравилась. Время от времени он стал захаживать к ней в покои. Однажды, как раз в то время, когда принц находился у Кодзайсё, Хидэсато застал его там. Удивившись, он посмотрел сквозь щель занавеса. В покоях сидели семь одинаковых мужчин в аристократической одежде сокутай. «Что за странность такая?» — подумал Хидэсато и этой ночью ушёл к себе. Следующей ночью он снова отправился к Кодзайсё. После того как они обменялись несколькими нежными словами, Хидэсато спросил: «Прошлой ночью в твоих покоях я услышал шум, а когда подошёл поближе и заглянул сквозь занавес, то увидел каких-то высокородных господ. Кто они?»

— Это был господин Масакадо. Ты разве не узнал его? — ответила Кодзайсё вопросом на вопрос.

— Если это был он, почему он был не один? Я видел семерых совершенно одинаковых высокородных господ. Странно мне это!

— Разве ты не знаешь? Господин — необыкновенный человек. Человек-то один, но у него шесть теней. Поэтому тем, кто на него смотрит, кажется, что это семь человек, — объяснила Кодзайсё.

Хидэсато удивился: «А как можно понять, который из них настоящий?»

— Тени даже во сне не говорят, а настоящий Масакадо — говорит. Думаю, что это не имеет значения, но всё равно никому не рассказывай! Все семь Масакадо ведут себя совершенно одинаково, но настоящий, когда он поворачивается к солнцу или когда поворачивается к лампе, отбрасывает тень. А остальные шесть тени не отбрасывают. И ещё: хотя и считается, что тело Масакадо всё из золота, но от уха до виска у него человеческая плоть.

Хидэсато очень внимательно выслушал её. «Вот ведь как! Ты рассказала мне очень важные вещи! Мне кажется, со мной говорил Синра Даймёдзи из Оми».

Чувствуя глубокую благодарность, Хидэсато, обратясь в её сторону, прочёл молитву.

Хидэсато решил, что он должен сразить Масакадо одной стрелой. Ночь за ночью он тайно посещал покои Кодзайсё, сжимая под мышкой лук и стрелу. Как он и предполагал, Масакадо снова пришёл к Кодзайсё и стал говорить с ней по душам. Хидэсато из-за перегородки внимательно наблюдал: шестеро человек тени не отбрасывали. Он внимательно всмотрелся в настоящего Масакадо, который отбрасывал тень. В висках Масакадо пульсировала кровь. Хидэсато подумал: «Вот это удача!» Он вложил в лук стрелу и со звоном выпустил её. Хидэсато всегда был умелым лучником, превзошедшим самого Ян Ю, который попадал в цель более чем со ста шагов.^[745] Он ни в коем случае не должен был промахнуться. Как и ожидал Хидэсато, его стрела вонзилась Масакадо точно над ухом. Свирепый Масакадо повалился навзничь мёртвый, а остальные шесть человек вспыхнули молнией и исчезли.