— А когда свадьба? — спросил как ни в чём не бывало, смотря не на Андрея, а на Эллу сквозь толстую лупу очков.
На него же с другого конца стола глядели две пары ошарашенных глаз. Застывшие с приборами, как будто им сказали «морская фигура замри». Будущий свёкр, наверное, понял, что немного переборщил со спонтанностью вопроса, и начал потихоньку идти на попятную, но не отходить от сути вопроса:
— Ну, сынок, я понимаю, что ты завтра прям не побежишь в ЗАГС, но вы ведь, наверное, что-то уже надумали? Или вы ещё приглядываетесь друг к другу?
— Пап, давай мы как-то сами этот вопрос решим? — начал Андрей, первым отойдя от ступора, но не успел закончить свою мысль.
— Нас с матерью всё устраивает. Вы только заранее предупредите, чтобы мы на дачу не уехали. Мы, знаете ли, заядлые дачники. У Людочки там такие грядки. А помидоры — закачаешься, с кулак, — сказал Пётр Егорыч и двусмысленно выставил свой кулак, показывая его не столько Элле, а Андрею.
Как показалось Элле, этот жест явно относился не к помидорам. Андрей попытался отвлечь девушку разговорами о детстве и юношестве в надежде, что упёртый старик угомонился со сватовством.
Рассказ получился долгий и интересный, Элла наконец-то почувствовала, как её спина понемногу расслабилась и она внутренне начала отпускать ситуацию, разомлев в объятиях любимого. Ей было как-то спокойно.
— Отец, смотри, голубки никак не наворкуются, — шепнула Людмила Фёдоровна мужу и, тихонечко потянув за рукав, уволокла на кухню. Сославшись, что ей необходима помощь с чаем.
— Они у тебя всегда такие активные? — спросила Элла, когда они остались наедине, а в кухне так громко закипал чайник, что её шёпот вряд ли был слышен.
— У отца после моих тридцати восьми лет появилась навязчивая идея женить меня. Он воспитан ещё в тех традициях, когда были смотрины и за молодых в большей мере всё решали родители.
— Так это у нас … — Элла от испуга прижала ладонь ко рту, не закончив фразу.
— Да нет, вообще моя личная жизнь — это не их дело. Просто чтобы отец отстал и не женил меня с каждым столбом, я сказал, что в дом приведу ту самую.
Элла сначала хотела что-то спросить — та ли она самая, но Андрей сжал свои объятия покрепче и поцеловал в горячую щёку. Она ничего не смогла сказать, только тоненькой ниточкой счастливая слезинка побежала по щеке. Так приятно было осознавать, что кто-то её назвал «той самой». И не надо из себя что-то строить, доказывать и нестись к каким-то несбыточным целям. Она счастливая сидела под крылышком любимого человека у полуосыпавшейся ели, смотря, как в окне отражаются огоньки от гирлянды, смахивающие на мерцание окон придорожного кафе. Кафе под названием «Жизнь», куда, держа её за руку, потихоньку направлялся Андрей.
Глава 40. Завтрак ближе к ночи
Отсиживаясь на очередном совещании в абсолютно несвойственной для себя манере — сидел и смотрел в окно, вместо того чтобы слушать докладчика и задавать нужные вопросы. Удивительно, но сегодня, Суховецкий как никогда скучал по Элле.
Он уехал, как всегда, не дождавшись, пока любимая проснётся. Оставив на столе чашку кофе и приготовленный завтрак — это стало их маленькой традицией по будням. Андрей обожал смотреть, как она завтракает, но не мог каждый день позволить себе наблюдать за этим, так как должен первым быть в цехе и вести планёрки с рабочими. Чтобы как-то скрасить такие моменты, Элла придумала своего рода игру. Она, перед тем как садиться завтракать, ставила телефон перед собой и снимала всё на видео. Как завтракает, как пьёт воду с лимоном и разрезает красиво яйцо-пашот, и хрустит гренком, намазанным помятым в кашицу авокадо. Позже она стала монтировать эти видео и выкладывать в соцсети. Её страничка быстро стала набирать популярность. Эта категория видео была названа «Завтраки от А.».
Андрей разглядывал сегодняшнее видео во время совещания и улыбался, теряя суровый рабочий вид. Больше всего ему хотелось сейчас шагнуть вперёд, очутиться вместе с ней на их кухне. Заграбастать в объятия, прижать к себе, втянуть её неповторимый запах, зажмуриться и замереть так, чувствуя свою половинку всем телом, всей душой. Рядом. И не отпускать никогда. Но он держался, как вкрученный в землю железный штырь, крепился как мог.
«Наверное, ещё рано вот так с наскоку жениться? Надо пережить этот момент. Перетерпеть несколько минут, и всё пройдёт», — уговаривал он себя, но ничего не получалось и не складывалось в этот день. Как он ни старался наладить рабочее настроение, всё зря, словно наваждение какое-то. Мысли всё равно возвращали к Элле.
«Э-э-э-э не-е, старина, по-моему, ты наконец-то влип. Как бы выразился отец», — подумал про себя Андрей, когда за весь рабочий день единственное, что он сделал, — это переложил две стопки бумаг у себя на столе. Глянул на часы — три часа дня. В это время чаще всего он вертелся, как волчок, погружённый в работу.
«Одно из двух, или это старость, что вряд ли, или это пришло время», — решил внутри себя Андрей и, встав из-за стола, собрал вещи и на выходе сказал секретарю:
— Я на телефоне, но соединять только в экстренных случаях.
— Хорошо, Андрей Петрович. А вы сегодня ещё будете?
— Наверное, нет. Ни сегодня, ни завтра. Я это, в коротком отпуске, на дня два, а может, и три. Как пойдёт.
Секретарша понимающе кивнула. Во взгляде её читалось что-то вроде: «Ну, бывает, и на таких крепких мужиков может навалиться хандра. Крепитесь».
В машине он сидел и разглядывал плывущие по небу облака, словно собираясь с мыслями, а затем резким движение повернул ключ зажигания и рванул вперёд.
Элла по привычке, сложившейся ещё в карантин, работала в этот день из дома. В удобных трениках и безразмерной кофте с мягким флисом. Сидела за рабочим столом и подставляла лицо первым лучам мартовского солнца. Было очень приятно. Она то и дело отвлекалась на голубое небо, на прохожих и сразу заметила, как к дому припарковалась машина Андрея.
«Забыл, что ли, что-то?» — подумала она и поспешила отпереть дверь.
Когда запиликал звонок, Элла уже отпирала замок. Андрей стоял с огромным букетом роз, держа его не в руках, как в роликах в соцсетях, а подмышкой, и что-то выуживал в кармане пиджака. Эллу немного ошарашила картина происходящего. Она пыталась понять, что же он там ищет в кармане, а в голове прокручивала важные даты. В последнее время навалилась куча работы, и она спокойно могла что-то забыть. Что-то личное, чему она чаще всего не сильно придавала значение. Мужчина шагнул через порог.
— Давай без ненужной неловкости обойдёмся, — распорядился Андрей, весь какой-то красный, нервный, с лёгкой испариной на лбу. Он вытащил то, что искал, — коробочку из красного бархата — и протянул её Элле, а затем бухнулся на колено, рискуя пробить им проход к соседям.
— Андрей, с тобой всё хорошо? — кинулась к нему Элла, тоже оказываясь на коленях, подставляя мужчине плечо для опоры, когда тот слегка завыл от боли.
Они уселись на полу прихожей перед распахнутой входной дверью, и Андрей пододвинул к Элле огромный букет алых роз. Затем вложил в её руку коробочку.
— Выходи за меня, — сказал он почти шёпотом и, растянув петлю галстука, стянул его через голову, бросая в сторону. Он смотрел на свою возлюбленную усталыми и мокрыми глазами в ожидании ответа.
Элла, ошарашенная происходящим, боялась открывать ювелирную упаковку. Странное чувство внутри, не страх, скорее, боязнь испортить момент. Она так долго его ждала. Не от Андрея, а вообще. Вот они сейчас два сумасшедших, сидят на полу почти на лестничной площадке, и так хорошо. Так, как, наверное, никогда не было. Он смотрит на неё, ждёт, тяжело дышит. А она не знает, что сказать.
— Элла, любимая, я очень волнуюсь и почти не соображаю от этого. Пожалуйста, не молчи, — сказал обессиленным голосом Андрей, чувствуя, что у него начинает кружиться голова.
— А что тут говорить? Я согласна, — ответила ему Элла и, отложив коробочку в сторону, постаралась посильнее к нему прижаться и зарыдала.
