— А как так получилось, что ты стала арт-директором? — решил начать дружескую беседу Андрей, когда они сели за столик и официант принёс им чайничек облепихового чая и лёгкие десерты.

Они сидели на втором этаже уютного маленького кафе «Rotonda»²⁹, куда они решили зайти погреться. На мягких диванчиках, под приятные отголоски музыки с первого этажа хотелось расслабиться, шептать друг другу что-то на ушко и сидеть обнявшись.

— Да как-то само собой. Мне всегда нравилось рисовать. Что-то придумывать. Анализировать, как созданы рекламы. Папа заметил эту мою способность и отправил на подготовительные курсы при Академии искусств. Там я познакомилась и со своими подругами. С первого раза мы, конечно, не прошли. Зелёные были. А потом запихнули всех малявок за пояс и со второго раза стали дизайнерами. Там вообще, что ни день, то приключение у нас было. Мы не умели тогда, да, впрочем, и сейчас не умеем спокойно жить, — улыбнулась воспоминаниям Элла.

— О-о-о, хотел бы я на вас тогда посмотреть.

— Мы дружим до сих пор. Впрочем, ты знаешь. Может, когда-нибудь при случае познакомлю, — она ехидненько сощурила глазки и сделала губки бантиком.

— Обязательно, — потребовал Андрей и закрепил: — Всё, ты пообещала.

Элла резко перевела дыхание, переключив голос с приятно-повествовательного на резкий расспрашивающий:

— Ну а ты, Андрей, как стал таким важным человеком?

— Самым банальным образом — по блату.

— А ничего там не грозит мне или компании, которую я представляю, у тебя в фирме? Если ты работаешь по блату, — иронично приподняв бровку, спросила Элла.

— Ну кое-что я всё-таки умею. Не совсем уж блатной товарищ, — усмехнулся Андрей и от чего-то легко и просто, без каких-либо душевных неудобств, принялся ей рассказывать.

В общем-то ничего выдающегося в биографии Андрея Петровича и не числилось. Профессию выбрал, что называется, идя по стопам отца. Тот после службы работал инженером на крупнейшем на тот момент предприятии «Эльфа». К инженерной работе у сына имелось врождённое дарование и стремление, помноженное на талант предпринимателя. Причём во всех сферах жизни, как в профессиональной, так и в обычной житейской бытовой, у Андрея всегда водились деньги. В школе он учился замечательно, точные науки давались ему легко и просто. Поступил в институт после школы, учился с интересом, стал негласным лидером всего курса. Рос он подростком с характером, не сказать, что самым простым. Упёртым, целеустремлённым и чётким внутренним стержнем. К окончанию института встал непростой вопрос о трудоустройстве и профессиональной жизни в целом. Производство по всей стране загнулось, развалившись на маленькие индивидуальные предприятия. Андрей мог, конечно, пойти и трудиться куда-нибудь за гроши менеджером и скорее всего, при его стремлении и характере, доработался бы и там до топ-менеджера высшего звена, а то, может, и больше. Но всё это настолько не его и так далеко от желаний и талантов, что Андрей готов был куда угодно, лишь бы в предпринимательской стезе, а не тупо протирать штаны.

У отца Андрея имелось несколько закадычных армейских друзей, и они оказались ближе, чем родные братья. Каждый из них сделал весьма приличную карьеру в жизни. Вот один из них, Николай Юрьевич, разглядел в парнишке талант и сходу предложил ему место своего зама. Так Андрей оказался сразу в дамках. Отработав на этой должности целых восемь лет, двинулся дальше и позже уже создал и возглавил свою собственную фирму по производству рекламных растяжек и баннеров по всей стране.

— Это здорово, когда нравится дело, которым занимаешься, — разделила с ним запал в рассказе Элла. — И это большое везение — найти это самое своё дело.

— Да ничего выдающегося в моей биографии нет. Никаких больших потрясений и жизненных перипетий я не проходил. Работал и работал себе. Хоть и по блату, — усмехнулся мужчина.

Элла опустила глаза. Удивляясь, как много готов рассказывать о себе и о работе Андрей, как интересуется её прошлым и вообще ею. Всё было как-то по-новому. Не так, как это бывало на всех остальных свиданиях, которые были до этого. С ним, да и с другими её ухажёрами. Она смотрела в пустую чашку, разглядывая, как на дне катались две облепиховые ягодки.

— Так хорошо сидим. Хочешь ещё чаю или, может, вина? — предложил Андрей. — Давай закажем что-нибудь?

— А может, не надо ничего заказывать?! — остановила его Элла. — Мой дом совсем рядом. Вчера мама заезжала. Она пирог испекла с капустой и грибами. И компот есть. И ещё пирожки с мясом. Мне, если честно, столько самой просто не съесть. Хочешь, угощу?

— Ну как можно отказать пирогу с капустой и компоту? — улыбнулся Андрей.

Они болтали всю дорогу до Эллиного дома. Шли, петляя по улицам. Элле стало тепло в пиджаке Андрея, так приятно. Для себя она отметила, что он в хорошей форме несмотря на возраст. Хотя какой там возраст? Проводив девушку до самой двери, Андрей посмотрел на Эллу, спросив с сомнением:

— Ну… что… Я пойду, наверное? Уже поздно.

— А как же пирог? Пошли спокойно и не спеша поужинаем, — предложила Элла, слегка потянув Андрея за рукав.

— С удовольствием! — согласился с таким планом Андрей и пожаловался: — Этого ты даже представить не можешь, с каким удовольствием.

Пока Андрей возился в прихожей и мыл руки, Элла, как заправская хозяйка, разогрела пирог с пирожками, заварила свежий чай и всё это выставила на столике в крохотной кухне. Сели. Теперь уже спокойно, ощутив лёгкий гул в ногах от того, что прошагали за вечер весь Старый город вдоль и поперёк.

— Как вкусно!

— Да это всё мама. Никак не может смириться, что мы с сестрой уже выросли. Вот и возит нам свою стряпню. Отец один с её кулинарными способностями не справляется. Сказал, что ещё одной дырке на ремне его эндокринолог просто не переживёт.

— Я его понимаю. Это действительно очень вкусно.

Элла улыбнулась. Она напрочь забыла, как, оказывается, приятно наблюдать, когда мужчина наслаждается пусть и маминой, но всё равно стряпнёй. Как хвалит, как проводит тыльной стороной ладони, вытирая рот, потом вспоминает, что так нельзя, и ищет глазами салфетку, не выпуская лакомый кусочек из рук.

— Что? — Он посмотрел на неё внимательным изучающим взглядом.

— Не знаю, — глядя Андрею в глаза, призналась девушка. — Сама не знаю.

— Объясни, что ты чувствуешь? — он смотрел на неё внимательно, став в момент сосредоточенным и насторожённым.

— Это трудно, Андрей Петрович, — снова обратилась к нему с отчеством Элла. — Я и себе-то этого объяснить не могу, а уж тебе. Мне, честно говоря… Ай, да ладно.

Резко выскочила из зыбкой, возникшей между ними атмосферы откровенности. Андрей это не просто увидел, а прямо почувствовал, как будто что-то захлопнулось, закрылось у неё внутри.

— Ты на меня ещё обижаешься, Элл? Думаешь, меня всё ещё стоит опасаться? — осторожно спросил мужчина.

Она молчала. Молчала и смотрела на него в упор, что-то непростое решая про себя. Андрей не торопил. Ждал, неосознанно затаив дыхание, чувствуя странную важность этого момента, словно они подошли к чему-то значимому, переломному. Он смотрел на неё. Смотрел. И уловил. Ощутил, когда она решилась.

— Нет, — чуть вздохнув ответила Элла, не отводя глаз от прямого взгляда. — Мне кажется, ты был прав, это просто я какая-то пуганая. Наверное, да, в какой-то мере я переживаю за свою свободу и независимость. Мне непонятны те чувства, которые я испытываю к тебе. Ты для меня… — Она покрутила рукой, пытаясь подобрать определение. — … Настоящий мужчина, что ли? — Она снова запнулась. — Не могу описать. Странно всё. Не было так никогда. Это меня немного обескураживает и, наверное, немного пугает.

— Меня тоже пугает, — признался Андрей отчего-то севшим голосом.

Они смотрели друг другу в глаза, и в следующий миг произошло что-то поразительное, нелогичное, даже, наверное, невозможное. Андрей придвинулся, оказался интимно близко. Это было сильнее их. Сильнее любой их воли. Всех рассудков и предрассудков. Сильнее страхов, правил и желаний. Оно властвовало над ними, над их душами и телами. И не имело никакого отношения к похоти. Рука Андрея нежно нырнула в её волосы на затылке, он чуть наклонился и утонул в её глазах. Совсем близко, потом медленно прижал к себе и обнял. Она в ответ обхватила его за шею. Они так и сидели, обнявшись и прижавшись друг к другу.