– Понимаешь, – начал Игорь, – я ни во что подобное никогда не верил, пока сам не столкнулся… давай, поднимай.

Я не умею описывать странные не поддающиеся логическому объяснению и законам здравого смысла истории, и перескажу так, как сам слышал от лица Игоря.

Да и какая уже разница, где и когда это случилось, приехали мы с ребятами за город шашлыков пожарить, девчат с собой позвали. Песни под гитару, мясо, вино и погода такая, что хоть всю ночь гуляй: ни ветерка, ни палящего солнца, словом, благодать.

– Прям, как у нас, – заметила Маша.

Сидели мы так несколько часов, все было нормально, ели, пили, но не так, чтобы упиваться.

Володя пригласил Наташу на медленный танец под аккомпанемент Колиной гитары и песни про какой-то там хрустальный замок, ну, может слышал, в котором молодая колдунья жила и к себе путников зазывала, а потом они исчезали без следа.

Всякое говорили про те места. Мы, признаться честно, может быть поэтому туда и сунулись, но я, как кандидат технических наук, могу сказать, что в подавляющем количестве случаев так называемые аномальные зоны содержат огромное количество радиоактивных элементов, а инопланетянами там и близко не пахнет.

– А как же все эти свечения? – поинтересовался я.

– Ты, вроде, парень не глупый, а такую ерунду несешь, – отвечал Игорь. – руды там лежат, понимаешь, а зеленые человечки придут, если закусывать не будешь. Вот тебе еще сыр, ешь и слушай.

При упоминании о зеленых человечках Маша невольно хихикнула:

– Так значит, и к нашему костровому тоже гости заявятся, вон сколько согревался да не закусывал.

– Тебе не холодно, может плед принести?

– Да вроде нет, ты продолжай, что там дальше было, – улыбнулась Маша.

А дальше, если верить Игорю, было так:

– Да отпустите же меня, мне надо, понимаете, надо туда пойти, иначе мы все здесь умрем, никто из нас не вернется домой! – раздавшийся голос одного из наших ребят, назовем его Димкой, заставил романтически настроенные парочки покинуть насиженные палаточные места, чтобы посмотреть, что случилось, третий по счету танец оборвался, точно лопнувшая гитарная струна, а Коля так и остался сидеть, не понимающе перебирая струнами.

– Перепил? – скорее констатировал я.

– Да в том-то и дело, что нет, – сокрушенно покачал головой Игорь. Я всякого в жизни повидал, но тут ни о какой белой горячке и речи не идет. Точно волокло его что-то или кто-то в лес, а он сперва кричать начал, мол, пустите, пустите, хотя сидел он все за тем же костром. Потом резко вскочил и побежал, а глаза совершенно безумные. Не скажу, что Димка был сильным человеком, но первые две попытки повалить его на землю он отбил с легкостью, которой мог бы позавидовать Костя Цзю. И только, когда мы навалились в полную силу, незадачливый пьяница был скручен и доставлен в свою палатку под четкое наблюдение двух наиболее крепких ребят. Надо ли говорить, что в сторону леса кое-кто поглядывал с опаской, а некоторые из девчат предложили не оставаться с ночевкой под предлогом, а вдруг дождь. Перспектива укрываться в лесу так и осталась перспективой.

Маша невольно кинула взгляд в сторону леса.

– Боишься, что и тебя кто утащит? – саркастично поинтересовался я.

– Эх, молодежь, молодежь, – раздавшийся из-за моей спины голос Ивана Борисыча, казалось, прозвучал настоящим громом. – Один – скептик, другая – романтик, а в страшилки одинаково верите, тогда дайте и мне слово, коль спать не собираетесь.

Костер разгорелся с новой силой, Маша куталась в принесенный мною плед, а наш опытный Борисыч начал свою страшную историю…

– …эх, берегись! – воскликнул Саня, опрокидывая очередной ковшик воды на раскаленные камни.

– Аж уши зажгло, – довольно проговорил Серега, откупоривая банку прохладного Хольстена. – Сейчас бы еще в снег да девчонок с соседней деревни позвать.

– Мечтать не вредно, – философски заметил Саня.

Дрова в старенькой буржуйке горели весело, а запаренный березовый веник издавал одуряющий аромат свежего леса.

– Ну, тогда я первым париться, – безапелляционно заявил Саня, глядя на сосредоточенного вокруг содержимого жестяной банки друга.

– А я, пожалуй, освежиться выйду, – и с этими словами Серега, не выпуская заветной банки из рук, вышел в предбанник.

Стрелки часов почти достигли полуночи, однако любителей ночных банных посиделок сей факт никоим образом не смущал.

«Хорошую баньку мы с батьком построили, – думал про себя Серега, сидя на аккуратно выструганной табуретке. – Не то, что предыдущая развалюха, перешедшая по наследству от деда Егора».

Внезапно ему показалось, что по ту сторону двери предбанника кто-то есть. Ощущение чьего-то незримого присутствия не оставляло никаких шансов для сомнений.

Меньше всего Серега хотел прослыть трусом, учитывая их с Саней репутацию деревенских хулиганов, но оказаться там, где все отчетливее он чувствовал наличие чего-то или кого-то незнакомого, он не хотел совершенно точно.

– Ну ты там не околел еще! – задорно прокричал Саня, выскакивая за глотком ночной прохлады.

Довольный возможностью ретироваться в наполненную жаром баню Серега лишь пробурчал нечто невразумительное, и уже через считанные секунды ночь огласили его возгласы в духе: «хорошо!», – «вот так банька чудной получилась!»

Пагубная привычка курить в любое время суток и при любых обстоятельствах заставила Саню перед выходом в Серегин огород все-таки накинуть на себя висящую на крючке простынь.

Ночной воздух оказался прохладным, а дремлющая над деревней луна решила спрятаться за невесть откуда возникшее облачко.

Привычная порция никотина принесла еще большее расслабление распаренному организму. Едва заметный шорох заставил Саню обернуться туда, откуда выступали контуры предыдущей Серегиной бани. Снести ее или каким-либо образом переоборудовать все никак не доходили руки, поэтому ее эксплуатировали в роли склада для всего ненужного.

В метрах десяти в отблесках июльских звезд стояла она. Саня на что угодно мог бы поспорить, что в тот момент он видел именно девушку молодую и необычайно красивую: черные волосы стекали по необычайно хрупким плечам, а в голубых глазах можно было увидеть отражение вышедшей из своего укрытия луны.

И только одежда выдавала в незнакомке не искательницу полуночных приключений, а совершенно другую сущность.

Непонятного фасона банный халат отлично гармонировал с идеально белоснежной кожей лица, а едва заметное матовое свечение, окутывающее силуэт, создавало картину нереальности происходящего.

– Ты чего там уснул? – нарочито бодро поинтересовался Серега, выскакивая из бани в чем мать родила.

– Ты это самое, – сбивчиво начал Саня. – Хоть бы прикрылся.

– А кого мне стесняться в собственной бане? – парировал Серега, но увидев незнакомку в банном халате тут же осекся.

Она не делала попытки подойти ближе или отдалиться, а, кажется, просто смотрела на выходящей из новенькой банной трубы радостный дым.

Внезапно ее голубые глаза полыхнули нестерпимым пламенем настолько ярким и пронзительным, что Саня и Серега одновременно зажмурились, а когда зрение вернулось…

– Пожар, пожар! – завопил первым очухавшийся Серега. По крыше новенькой бани пробегали алые всполохи, отчетливо запахло гарью, но возникший из неоткуда огонь также быстро погас, как и начался.

– Что это было? – севшим голосом спросил Серега своего товарища, глядя на совершенно целехонькую банную крышу, по которой еще пару минут назад танцевали безжалостные огненные языки.

– А я почем знаю, – почему-то резко ответил Саня. – Ладно хоть никого не разбудили, и пожара не случилось.

– И что это было? – одновременно поинтересовались мы с Машей.

– Сам я, к счастью, с ней не сталкивался, но от покойной бабки слышал про Банницу – хозяйку бани, – отвечал Борисыч, – будто появляется она после полуночи в банях и горе тем, кому доведется с ней столкнуться.