– А тапочки домашние? Они где?

– В прихожей, под вешалкой, – уточнил Вова. – Если хочешь знать, майор, то я сильно сомневаюсь, что ее тело в такие дребезги разбилось, вылетев отсюда. Выше это было, гораздо выше.

– А я что тебе сказал? – ткнул Денис локтем в бок Костика. – Характер травм, плюс уличная обувь, плюс отсутствие отпечатков… С крыши ее сбросили.

– Могла и сама, – вдруг вставил Вова и почесал затылок. – Я, конечно, не так тщательно осмотрел, как это сделает патологоанатом, но не заметил на запястьях синяков. Но не мне версии выдвигать. Это ваша работа, парни.

Денис постоял в раздумье минуты две и потащил Костика к двери.

– На крышу? – кисло сморщился тот.

– На крышу, брат. Там мы может найти ответы на наши вопросы. Идем…

– На крыше были найдены восемь окурков, предположительно, со следами губной помады погибшей, товарищ полковник. Точно такая же помада была обнаружена в ее доме. В настоящий момент делается анализ ДНК слюны. Если подтвердится, что это именно Хмурова там курила такое продолжительно время, то…

– Погоди, майор, погоди, не части, – остановил его жестом полковник Волков. – С чего ты решил, что она там продолжительное время курила?

– Восемь окурков, товарищ полковник.

– Одна сигарета, в среднем, майор, выкуривается две-три минуты. Если она курила без остановки, то чуть больше пятнадцати минут.

Денис мог бы возразить и рассказать присутствующим, что Настя не могла после первой сразу закурить вторую. Ей надо было отдышаться, заесть вонь во рту жевательной резинкой. А то и зубы почистить. И перерыв у нее всегда бывал минут по двадцать. Он же не дураком был. Знал, когда она выбегала на заправках из машины якобы в туалет, на самом деле там курила. Тайком, украдкой, с непременной жвачкой после. И если руководствоваться ее привычками, то пробыла она на крыше час, а то и больше. Зачем? Для чего? Шагнуть с нее собралась?

Беда в том, что этой информацией он поделиться с участниками утреннего совещания не мог. Иначе сразу бы перекочевал в разряд подозреваемых.

Но вопрос, кого и чего Настя там ждала, не давал ему покоя.

– Хорошо. Предположительно погибшая сама полезла на крышу. Долго торчала там, курила. Телефон? Где ее телефон?

– Он не был найден. И сейчас он выключен.

– Хреново дело, майор. Под самоубийство не подведешь с пропавшим телефоном. Надо пробить все звонки и ее сообщения.

– Занимаемся, – кивнул согласно Денис.

И еле удержался, чтобы не вытереть пот со лба. Какой он молодец, что не дал Насте номер своего личного мобильного! Она знала только один. И тот был зарегистрирован на лицо, давно умершее. Вопросы, конечно, возникнут. И они даже будут стараться отыскать человека, пользующегося этим номером и регулярно назначающего ей свидания. Всей командой будут стараться. Но не найдут.

Его, кстати, порадовало то, что его подозрения не оправдались. Никто не догадывался о его романе с Настей. Ни одного намека со стороны коллег. Ни одного вопроса. Он был осторожен. Он молодец.

– Тогда у тебя только две версии, майор. Либо это самоубийство. Либо ее скинул кто-то. А кому это нужно? У кого мотив? Муж, любовник?

– Муж закрыт до выяснения. Что-то невнятное у него с алиби. Личность возможного любовника выясняем.

– Что соседи говорят?

– Ничего, – широко развел руки в стороны Денис.

И старательно следил за тем, чтобы пальцы не подрагивали.

– Я, кстати, пригласил одну из них сегодня на допрос, – неожиданно вставил Костик.

– Да? Кого? – Денис медленно осел на стул.

– Некая Новикова Валерия Степановна. Преинтереснейшая личность, коллеги. – Костик резво поднялся, уловив интерес во взгляде полковника. – Я тут пробил ее по нашим базам, и…

Костик подержал паузу ровно столько, сколько требовалось для того, чтобы у полковника Волкова глаза сделались округлившимися и азартными.

– Оказывается, Новикова – наша бывшая коллега.

Денис потрясенно замер.

Вот сразу ему не понравилась эта пьющая баба. Сразу понял, что что-то с ней не так. Крылся какой-то подвох в том, что она неделями жрет именно вино, а не водку. И ее манера общения с соседями тоже вызывала вопросы. Синяк-то на шее именно она Насте поставила.

Как же жалко, что он не может и об этом рассказать тоже. И тут же обдало холодом: а она? Она может про него рассказать? Что-то она о нем знает?

Твою мать! Он зажал коленями ладони с такой силой, что заныли мышцы на ногах. Старая карга, явившаяся к нему в кабинет, кажется, знала о нем все и даже больше. Она пыталась его шантажировать. И даже Люсю приплела. Откуда она все узнала? Следила за ним? Это вряд ли. Бабка была неповоротливой. Денис непременно слежку бы обнаружил. Тогда кто? К кому она обратилась за помощью?

А что, если…

– Примерно шесть лет назад в ее жизни что-то такое произошло. Что-то грязное и нехорошее. Сведений негусто, а слухи я пока не собрал. Но она из полиции уволилась.

– В звании? – заинтересовался полковник.

– В звании майора.

– Ничего себе! А лет ей сколько?

– Тридцать пять лет. В разводе. Детей нет. Живет в трехкомнатной квартире на одной лестничной клетке с погибшей. Квартира досталась ей от деда в наследство. Дед был ветераном.

– Чем она занималась и занимается после ухода из полиции? – снова спросил Волков.

«Винище жрет, как не в себя! – хотелось выкрикнуть Денису, но он молчал, продолжая зло размышлять. – И на соседей нападает, если те ей делают замечание».

– На нее зарегистрирована юридическая контора. Штат из пяти человек. Консультации, розыск пропавших, есть даже пара адвокатов, выступающих в суде по всяким мелким делам.

Вот! Вот оно! Вот кто снабдил Настину свекровь сведениями о нем. Хреновые дела. Если информация хранится в базе данных фирмы этой Новиковой, то она этими сведениями запросто может поделиться с органами правопорядка. И тогда он из полицейских, ведущих расследование по факту гибели Анастасии Хмуровой, превращается в подозреваемого.

Но тут опять же ладно, на момент гибели Насти у него алиби. Он был дома с женой.

С женой – ключевые слова!

Люся порвет его в клочья, если узнает о его романе на стороне. А она узнает, если ей придется подтверждать его алиби. И даже не она его порвет, а ее папаша. Вернее, бандиты. С которыми тесть то ли дружен, то ли состоит в близком родстве.

– Хороший свидетель у тебя, майор, – перевел хитро прищуренные глаза на него Волков. – Давай-ка ты лучше сам с ней поработай. Баба матерая, судя по всему. Прости, капитан, но она тебе немного… Не по зубам, скажу, как есть. Итак, подведем итоги. Первая версия – самоубийство. Хмурова для чего-то пошла на крышу, выкурила там полпачки. А потом шагнула вниз. Перед этим она, возможно, мыла окна. Или просто проветривала дом. Либо тот, кто был с ней на крыше, решил обставить все как несчастный случай и окна эти сам распахнул. Зачем? Черт его знает.

– Запаниковал, – подсказал Денис, вознося молитвы полковнику, возложившему на него допрос Новиковой.

– Возможно.

– Это мог быть несчастный случай, – с очередной надеждой подсказал Денис. – И тот, кто был с ней, перепугался, запаниковал и пошел открывать окно в ее квартире.

– Для этого у него должен был быть доступ в квартиру.

– Муж?

– Похоже, – покивал Волков крупной головой с огромными залысинами. – Он мог быть уже на крыше. Первым, я имею в виду. А она пошла за ним. Нервничала, много курила. Что-то между ними произошло. Либо он ее столкнул. Либо она сама сорвалась. Он возвращается в квартиру, распахивает окно. Инсценирует ее выпадение из окна. Отпечатки на месте окурков все собрали?

Костик закатил глаза. Отпечатков там было великое множество. Место любили подростки. Эксперты уже собрали коллекцию из тридцати разных отпечатков, которые, соответственно, принадлежали минимум трем десяткам людей. И оставались еще варианты. Среди них могли быть и пальцы мужа Насти.