– Прекратить шум! Чего надо? – раздался грубый голос с другой стороны двери.

– Где моя племянница, ублюдок?! Отвечай! – Карл трясся от бессилия и злости, наполнившей каждую частичку его тела.

– Ха! Неужто дверь выломать решил, дед? Побереги силы. Сейчас сообщу, что ты очнулся. А там, глядишь, и про девчонку твою чего узнаешь. С тобой как раз хотел главный поговорить.

Какой ещё главный? Неужто Рейнар. Уж сейчас Карл Эльдштерн скажет ему всё, что думает о его стражниках, темницах и заговорах. Хотя в глубине души алхимик и понимал, что ничего серьёзного он сделать в такой ситуации не сможет, ему просто хотелось выплеснуть накипевшее. Когда за дверью вновь послышались шаги, он уже был готов наброситься с кулаками на каждого, кто войдёт в камеру. Дверь со скрипом открылась, и ринувшийся в дверной проём Карл был тут же встречен толчком в живот, от которого у него перехватило дыхание и пропало всякое желание сопротивляться.

Под противный смех старик скрючился от тупой боли и упал на холодный пол камеры.

– Доброе утро! – голос принадлежал тому же стражнику, с которым алхимик разговаривал ранее. – Ну вот, Том, я ж говорил, он кинется. Дикие люди, эти имперцы, чуть что, сразу набрасываются. А старый добрый пинок в живот мигом отрезвляет!

– Смотри не переусердствуй, Хоб. Как бы у него селезёнка не лопнула. Слыхал, что Раухель сказал? На допрос он нужен целый и невредимый. Иначе оба по шее получим.

– Да чего ему будет. Я ж легонько совсем…

Пока Карла вели куда-то по тёмному коридору, ему оставалось только бубнить проклятья на родном ригенском. В конце концов, алхимик попал в помещение, которое сложно было назвать просторным, но, во всяком случае, оно было больше его камеры. Там его усадили за деревянный стол и, велев ждать, оставили одного.

Единственным источником света здесь были пара свечей в середине стола. Дышалось здесь чуть легче, но, несомненно, это место было частью той же темницы. Карл прождал несколько минут, потирая ноющий живот, и вдруг дверь распахнулась, впустив невысокого человека. Подробнее рассмотреть его Карл смог только когда тот медленно подошёл к столу, выдвинул стул и сел напротив. Лысая голова, полное чисто выбритое лицо с маленькими глазками. Незнакомец сложил руки в замок и несколько секунд пристально глядел на алхимика, не говоря ни слова. «До чего же неприятный тип», – подумал Карл.

– Для начала прошу прощения за доставленные неудобства, – наконец нарушил молчание незнакомец, – Под этими словами я имею в виду как путешествие в замок, так и сравнительно короткую, но столь же неприятную прогулку сюда. Видите ли, обстоятельства требуют немедленных действий, а промедление – роскошь, которую я, увы, не могу себе позволить.

Лысый говорил не быстро, но и не медленно, тщательно проговаривая каждое слово.

– Какого дьявола я здесь делаю? – прохрипел старик. – И кто ты, чёрт возьми, такой?

– Для начала, хочу предложить вам это, – словно не услышав вопроса, продолжал человек. Из кармана камзола он извлёк очки с круглыми стёклами и положил на стол. – Вы человек немолодой, и я счёл нужным предоставить вам очки. Прошу вас, примерьте.

Карл схватил очки и тут же надел их. Мир вокруг заметно прояснился, однако приятнее физиономия собеседника не стала.

– Прекрасно. Теперь можно перейти непосредственно к делу. Позвольте представиться, Йоахим Раухель, командующий тайной службой лорда Дериана Рейнара. Согласно моим источникам, вы Карл Эльдштерн, алхимик, уроженец Ригенской империи и брат небезызвестного Альбрехта Эльдштерна. Верно?

Алхимику было не по себе от манеры его собеседника разговаривать. Его лицо, кажется, не выражало никаких эмоций, кроме нейтральной лёгкой улыбки самыми краешками пухлых губ, голос же при этом был мягким и спокойным.

– Вернее некуда, Раухель, – огрызнулся Эльдштерн и продолжил, передразнивая интонацию собеседника: – И я буду крайне признателен, если мне предоставят сведения о том, что, во имя всех богов, я здесь забыл. И под «здесь» я имею в виду любое место, кроме моей алхимической лавки! Вы её хоть запереть догадались?

– Не беспокойтесь. Вашему имуществу не причинят вреда, оно перешло в распоряжение лорда дракентальского и надёжно охраняется. Но вот временно или навсегда – это уже зависит от вашего желания сотрудничать. Вам известно, в чём именно вы обвиняетесь?

– Да, мне сказали те ублюдки, что ворвались в лавку. Я не считаю себя виновным в этом бардаке. Кто бы ни прикончил Алистера Рейнара, я тут не причём.

– Но мы располагаем иными сведениями, – Раухель положил на стол кипу бумаг толщиной с палец. – Вот, здесь написано, что во время вашего проживания в Аймхе вы неоднократно были уличены в сомнительных экспериментах, в том числе со смертельными ядами, которые были обнаружены в вашей лаборатории в Дракентале. Верно ли это?

– Да, но в больших дозах любое лекарство – яд. Да и какой алхимик не работает с ядами? Я виновен в том, что я алхимик?

– А здесь сказано, что не так давно вы продали ингредиенты для смертельного яда? Это верно?

– Верно. Но я понятия не имею, для чего он был им нужен.

– То есть вы не исключаете, что проданный вами яд мог попасть в замок?

– С того момента, как склянка пересекает порог моей лавки, я за неё не в ответе. Скажите лучше, где моя племянница!

– До её персоны мы ещё дойдём, – не меняя голоса, мягко перебил Йоахим Раухель и взял из кипы очередную бумагу. – Также здесь написано, что вы неоднократно высказывались против Алистера Рейнара и желали ему смерти в крепких выражениях.

– Вот это уж полная брехня! – возмутился Карл. – Я приехал сюда совсем недавно и понятия не имел о местных лордах. Не говоря уже о том, что вы бы не могли этого знать при всём желании.

– А если я скажу, что у меня есть свидетели ваших высказываний, со слов которых и была сделана эта запись? – Раухель повернул голову, обращаясь к двери. – Можете войти.

Дверь раскрылась, и в комнате оказалась высокая женщина, чья пора юности давно прошла, но она явно была с этим не согласна. Морщинистое лицо с надменным выражением покрывала пудра и румяна, справа над губой красовалась мушка, а чёрные с проседью волосы собраны в пышную причёску. Она была одета в закрытое чёрное платье, скрадывающее фигуру, а руки покрывали перчатки такого же цвета.

– Вы узнаёте эту женщину, господин Эльдштерн?

– Да как же не узнать. Её сестра была замужем за моим сыном. Одно непонятно, – процедил алхимик сквозь зубы. – Какого дьявола Ида Морнераль забыла в Дракентале?

– Я уже не вправе навестить племянницу? – обиженно отозвалась женщина. – Да только, вот незадача, она попала в беду. По твоей вине, Карл.

– Для тебя я господин Эльдштерн, змея! – алхимик вскочил со стула, но всё равно смотрел на неё снизу вверх. – И не смей даже приближаться к ней, слышишь меня!

– Вижу, вы не ладите, – спокойно сказал Раухель. – Впрочем, ваши семейные отношения меня не касаются. Я пригласил госпожу Морнераль лишь для того, чтобы сообщить, что она может помочь в нашем общем деле.

– Нет у нас никаких общих дел, – проговорил Карл с ненавистью в голосе. – Особенно с ней. Эта дрянь спит и видит, как бы добраться до наследства Эльдштернов. Кажется, теперь я понял, откуда ноги у всего этого растут. Ладно, меня ты со свету почти сжила, но до Рии тебе не добраться!

– Ты дурно на неё влияешь, Карл, – произнесла Ида Морнераль, многозначительно подняв палец. – Мало того, что увёз в такую даль, так ещё впутал в эту историю с отравлением…

– Я не имею к этому отношения!

– Неужели? Я могу ещё немало рассказать о тебе, господин Раухель прекрасный слушатель.

– Послушайте! – взмолился алхимик. – Эта женщина лгала вам. Не знаю, что вы записали с её слов, но могу поклясться, что там ложь! Всё до последнего слова!

– В любом случае, со мной девочке будет лучше. Мы вернёмся в Риген…

– Там бушует чума!

– Ох, действительно. Будет скверно, если бедняжка Рия заболеет, – Женщина хищно улыбнулась, обнажив белоснежные зубы.