Голова болит. Пробиваю голову последнего невидимки, подбираю карту. Пустышка. Пустышку можно наполнить собственным навыком, если повезёт, и потратить на это свои же очки опыта. Такая себе штука, для командной игры. Баньши кончились, стрелки кончились, оставшиеся прут на здание, но уже без огонька, пацаны, как и договаривались, периодически скидывают свой доспех, чтобы напомнить нежити о наличии в здании «комиссарского мяса».

Трусцой бегу к месту гибели друагра.

Системный счётчик стоит на ⅞. Теперь, он выглядит как просто сморщенный скелет, с частично сохранившейся дубленой кожей и мумифицированным мясом, облаченный в куски кольчуги, сжимающий меч и бессмысленно смотрящий в летнее небо. Жалкий и не вызывающий никакого уважение.

Инквизиторы Шая знали и пользовались вовсю специализированной магией против нежити. Собрать бы их, напитать магией, вдарить по площадям, потом пройтись и добить. Но, во-первых, такая магия загасит меня самого, во-вторых, её просто нет.

Играем теми картами, которые раздала судьба.

Смотрю в сторону ворот кремля. Оттуда на меня пялится драугр, сжимающий волшебный посох. Створки с лязгом захлопываются.

— Слава, скажи, что там аэроразведка?

— Работает. Близко не подлетаем, они наловчились стрелять по дронам.

— Педики. А армейцы, держат оборону на своем посаде? Бургер кинг не сдали?

— Скучают, у них никого.

— Ну понятно, мы же их оттянули, других не прислали. Ясно. Свяжешь меня с Цезарем?

Пока Слава манипулировал со связью, вернулся к бригаде народного гнева, которая добила оставшихся, сейчас ходила и основательно «шманала» перебитых.

Они были в восхищении от количества побежденных, от взятых уровней (а мне система давала сущие крохи, намекая что я не в том направлении эволюционирую), горы лута, золота с трупов (да, блин, они снимали кольца и обыскивали как полагается пиратам и разбойникам, то есть много тщательнее чем я), карт, жетонов и всего прочего.

Открыл на телефоне карту, снова запросил Славу, пообщался. Цезарь был на задании, связь только через час. Но можно активировать экстренный канал.

— Не надо. Без сопливых гололёд. Как там Авангард и тьма в нём?

— Коптерами перевезли им рацию, соорудили там два укреп района, вокруг поставили таблички «проход запрещён», местных не пускаем.

— Поговорили?

— Нет. Офицеры стесняются, а Цезарь ещё занят. Надо бы их рацией научить пользоваться.

— Понял. До связи.

— С нашими приборами это не обязательно. В широком смысле канал активен постоянно, только дальность невелика, аккумулятор нужно периодически заряжать нужно и…

— Понял, не транди. Кто командует обороной пасада?

— Трещенко. А что?

— Вызови мне его. И почему ты по рации редко заикаешься?

— С электроникой проще. Соединяю.

— Да, — рявкнул мне ухо незнакомый хриплый голос.

— Трещенко, это Восковитин.

— Аааа, это Хамло клыкастое, что ли⁈

— Оно, драть твою бабушку, самое. Самоходное хамская установка собственной персоной. А будешь хлебальник разевать, нарисуюсь и рожу тебе начищу, понятно, Трещина? Слушай сюда. Пошли малую разведгруппу в направлении МФЦ, потом дальше, до самой приречной зоны. Держитесь вне видимости стен кремля. Если заметишь зомби, телеграфируй координаты, мы зачистим. Жопой своей некусаной не рискуйте, отступайте. Выполнять. Связь через Пельштейна.

Военный не питали ко мне уважения, но это потому, что я с их точки зрения звание получил из ниоткуда, веду себя по-хамски, причина моего статуса им не понятна.

А я хотел проверить догадку.

Пока в течении часа мы огибали туристическую зону, встретили всего полторы дюжины зомбарей, что не производило впечатление на мою бравую команду.

Мана восстановилась. Тремя блинками приблизился к стенам кремля, активировал чувство маны и вообще все чувства который у меня есть. Со стен в меня прилетела стрела. Поморщился. Только куртку испортили. Активировал невидимость и сокрытие, отбежал чуть в сторону.

С Трещенко больше не говорил, но через Пельштейна получал информацию. Занятная картина в целом.

Группа Кастета засела в модной кафешке неподалеку, грели себе пирожки, варили кофе, сами накрывали, сами гостили. Главное в безопасности, здание кафе старинное, окна бойницы, если что можно и запереться. Чувствую, не вариант им сегодня дома ночевать.

Стал посреди пустынной улицы, активировал невидимость, принялся упражняться с палашем, постепенно привыкая к весу, балансу, длине, скорости реакции. Невидимость чтобы никто не пялился, не смущал. Изящное оружие, что сказать. Бердыш штука простая, оружие стрельцов-удальцов. Палка с топором, при ударе с полной длины древка поражающая способность потрясающая. Но «палка» о двух концах, длиннее замах труднее остановить, проще блокировать. Это для тяжелых противников с крепкой шкурой. Тоже немного помахал. Пехотный нож на поясе, за эти дни сроднился.

— Во-воскобойников! — спросил меня Пельштейн в ухе. Голос какой-то странный, заикаться начал.

— Восковитин я. Что-то с Цезарем?

— Не-нет. С то-тобой там член клана хочет по-по-говорить. Соединяю.

— Дэээ, — протянул я, читая характеристики кирасы. Тяжелая, ковалерийская, давала защиту от огня, была на восемьсот грамм тяжелее. Значит, её буду носить. — Кто там? Мозг, ты?

— Как ты увидел меня в стелсе? — спросил моё ухо женский голос.

Какое-то время соображал, о чем вообще речь.

— Как тебя зовут?

— Зачем тебе?

— Дашь на дашь. У меня невидимость прокачана до четвертого, а у тебя, наверное, второй-третий. Плюс сумеречное зрение, это нейтрализующий навык. Так что ты со стелсом булки свои не расслабляй. Так как тебя зовут?

— Грубый ты. А правда, что нейтрализующий навыки позволяют видеть людей голыми, сквозь одежду?

— Не правда, милая девушка. Так что я тебя не видел голой. Пока что не видел.

— Шутки как у четырнадцатилетнего.

— Сама такая!

Связь оборвалась.

Не успел я прийти в себя и переварить этот странный разговор, как на связь вышел Цезарь, как ни в чём не бывало спросил зачем я его бойцов оскорбляю ненормативной лексикой? Ага, это он, наверное, про Трещенко. Ябеда.

Вопрос проигнорировал.

— Предлагаю тебе взять служебный виллис и дуть на центральную площадь вместе с оркестром, товарищ диктатор и верховный понтифик. Можешь много свиты не брать, пусть они слезки просушат. Я тебе тут кое-что покажу. Да, Мозга прихвати.

— Шкет, я всегда мозгами пользуюсь, в отличие от тебя.

— Иронизёр, полководец и резидент камеди в одном флаконе.

— Ты хочешь сказать, шкет, что мы перевели их в режим глухой обороны?

— Хочу. Пока мои пацаны…

— Росгвардейцы.

— Ху… в смысле, они самые. Короче, пока наша команда чёрного плаща проверила окрестности кремля по кругу до реки с запада, команда смелых лесных сурков Трещенко повторили манёвр с востока, охватывай кремль широким кругом. Зомби, за редким исключением, нет. Согласно данным авиаразведки внутри кремля построен системный алтарь. Плюс я его чувствую магическим чутьём. Теперь им остается принести на нём в жертву триста тридцать три, не спрашивайте почему такая цифра, просто над ним висит счётчик, живого разумного взрослого человека — и они запустят какой-то гребучий магический ритуал. Скорей всего тут будет форпост кровавой богини Нёргал с большим и неприятным для остальных функционалом. Понимаешь, что это значит?

— Что ты не научился обращению с генералами? И нужна тактическая авиация?

— Это значит что они заняли оборону сугубо временно, теперь их поджимает сроками. Ночью пойдут на прорыв и захотят свеженького мяска, желательно в сравнительно целом, живом виде, чтобы принести в награду своей жопошной владыке. Она ещё не настоящая богиня, пантеон не сформирован ни в каком виде. Но потенциальные боги очень этого хотят. Тебе известно, чтобы наши правители вели переговоры с кем-то из божественных дегенератов?