– Это так важно?
– Да, потому что… Потому что это сделала я!
Сонные глаза Адама стали шире, но вместо вопросов, я увидела удивление, а затем смех. Он так задорно смеялся, потянув меня в свои объятия, что страх быть отвергнутой забился крошечной блохой в сознании и лопнул. Я была обескуражена.
– Ты не перестаешь удивлять.
– Я серьезно, – отстранившись, я коснулась ладонью лица блондина, – У меня ведь был Эбен. Понимаешь? А после той встречи… После того, как я выстрелила в тебя…
– Я уже просил не переживать об этом? – Сдержанно улыбнулся Адам, проигнорировав упоминание брюнета. Я кивнула, опустив взгляд на плечо, где виднелся белый шрам с неровными краями.
– Вчера, когда мы были близки, я вспомнила тебя и свою нездоровую любовь.
– Нездоровую?
– Да, ведь я долго наблюдала за тобой, – пожала плечами я, заметив интерес в глазах супруга, – Это правда!
– Просто, странно. Ты была пустынным скатом. Именно так ты мне ответила, когда мы пересеклись на той площадке.
– Видимо была… Ох, Адам, мои воспоминания – это огромный шкаф скелетов… Да, я наблюдала. Сначала переживала оправишься ли, а потом, когда узнала, что ты подходишь в очереди под распределение системы, убедила человека, которого все называют Архитектором, что тебя нужно отключить. Во мне заиграла ревность, Адам. Я сделала это, потакая своим желаниям.
– Стоп, стоп, как ты сказала?
– Я отключила тебя…
– Ты назвала позывной. Архитектор?
Я кивнула. Адам из веселого и добродушного внезапно стал тем самым воином, которого я видела на службе. Он напрягся и отпустил мою руку, не сводя с меня глаз.
– Помнишь что-нибудь о нем?
– Почти ничего. Я уважала его и, похоже, очень боялась.
– Итан Брайс, – сквозь зубы произнес супруг, – Если память не изменяет тебе, то ситуация тяжелая. Он знает очень много и прекрасно руководит повстанцами. Андарион объявил его в розыск.
– Итан Брайс? Я уже слышала это имя.
– Я спрячу тебя, Эмбер, – прошептал Адам, потянув меня к своей груди и поцеловав в макушку. Я обняла его в ответ, прижимаясь крепче. Мне действительно нужна была защита. По реакции супруга я убедилась, что опасалась прошлого не зря.
– Ты простишь меня за распределение?
– Черт побери, – выдохнул военный, горько усмехнувшись, – Это подарок, а не выходка. Теперь у меня нет поводов для ревности.
– Ура, – вяло протянула я, подняв глаза к блондину, – Я очень устала.
– С тобой все будет в порядке.
– Куда же ты спрячешь меня?
– Подумаю. – Прошептал он, накрывая мои губы поцелуем.
Бабочка на стене. Я нашла тот самый карандаш, которым ее рисовали, под кроватью и продолжила рисунок. Нарисовала горы, которые так искусно имитировал купол Андариона, снег и солнце. А Адам большую часть времени, которое мы были вынуждены провести в крохотной комнате, занимался разработкой плана. Так я думала. Примерно к полудню блондин абстрагировался от меня. Он вывел экран через устройство связи на ровную поверхность деревянной плашки, предназначенной здесь как раз для решения проблемы с использованием устройств и на ней проверял все необходимое. Я могла бы с легкостью прочитать все его запросы, но предпочла оставаться вне плана.
Супруг обещал помочь, значит я буду доверять ему.
Если на утро мы обошлись парой привезенных Адамом с собой батончиков, то в три дня пришлось отправится в общую комнату, где проводили время те, кому невмоготу оставаться в капсулах. Именно в общей комнате можно было раздобыть обед. Но Адам взял меня с собой неохотно. Теперь его желание прятать меня усилилось. Я же настояла на том, что среди военных не может быть угрозы, ведь Олва здесь нет.
Мы прошли в длинный коридор, который я уже видела вчера, а от него прямо к огромной двери. В коридоре было очень душно. Настолько, что создавалось ощущение, будто я вдыхаю горячий пар.
– Как же там снаружи, если здесь так?
– Ужасно, – подтвердил блондин, – Но местные умудряются перемещаться между домами.
– Я заметила, они все смуглые.
Под ладонью Адама запищал очередной сканер и дверь с грохотом открылась. Мы вошли в достаточно просторное помещение с таким же тусклым освещением, как и в комнате. Мрачности добавляли и серые стены, отлитые как будто из бетона. В центре стояла огромная колонна, служившая опорой, вокруг нее установлены диваны и лавки. Внимание привлекли книжные полки. Всего два стеллажа, но уже большой подарок. Даже в Андарионе подобная роскошь предоставлялась только в Дома Мира.
– Я могу почитать что-то из этого?
– Там безобидное чтиво, – Адам повел меня к стеллажу, минуя стойку с продуктами и плиты, на которых предполагалось готовить самим, – В основном изданное здесь же. Долгие дни без дела нужно чем-то заполнять.
– Их не проверяют на цензуру?
– Нет. Книги военных обо всем, кроме войны.
Я заметила много читающих солдат и еще одного, в самом углу комнаты. Но тот писал. Остальные же занимались своими делами. Многие обращали внимание на нас с Адамом. Причиной тому было не мое прошлое, а скорее то, что я женщина. На весь бункер здесь можно было встретить от силы трех представительниц прекрасного пола. Все они жены.
– Тебе не по себе? – тихонько спросил Адам, когда я взяла в руки одну из книг.
– Есть такое. Они смотрят на меня как на ископаемое.
– Любопытствуют.
– Просто любопытствуют?
– Ранее я был здесь один. Перед распределением мои воины спрашивали, какой ты окажешься?
– Значит оценивают подхожу ли я тебе?
Блондин рассмеялся.
– Скорее, на что могут рассчитывать в свой час распределения.
Одиночество самый серьезный бич военных. Еще в Андарионе я слышала отвращение в сторону защитников системы. Побывав в полях, я понимала почему. Не могут дамы, взращенные как цветы, перебираться по пустыне и ночевать в крохотных сарайчиках. Они созданы для уюта, красоты и воспитания детей.
Бабочка на обложке. Один в один как та, что в комнате. Я открыла книгу и увидела стихи. Они о пустоши, о свободе и о станциях. Вроде обычные детские, но с другой стороны…
«Они так желали мира на земле, что убежали с «мирной» земли в одиночество»
– Идем, – потянул за руку Адам, – Надо приготовить поесть и вернемся обратно в комнату.
– Да, – рассеянно ответила я, вчитываясь в текст, – Конечно.
В общей комнате было относительно прохладно, но у работающих плит снова стало жарко. У меня проступила испарина на лбу, а Адам, искусно колдующий над сковородой, тоже слегка вспотел. Его белая футболка потемнела на груди и под мышками, а пряди волос упали ко лбу. Сейчас он улыбался, когда мне удавалось поймать его взгляд. Блондин даже смутился, переспросив, все ли так?
– Все так, – я поправила ему челку и поцеловала в щеку, – Просто я понимаю, что запомню этот момент.
– У нас еще будет много таких моментов.
– Будет, – растянув губы в улыбке, я покосилась на книгу, – Конечно будет.
Пара ломтиков зернового хлеба на белой тарелке, яичница и паштет, сделанный руками Адама, украсил зеленый лук. Парень прихватил с собой две бутылки витаминной воды красного цвета из холодильника.
Мы направились обратно к себе и провели время за обедом. К вечеру я дочитала стихи неизвестного автора. Он сделал много отсылок к станциям. За все время в Андарионе и в Пустоши к огням в небе почти никто не обращался в разговорах. А неизвестный автор буквально помешался на них.
– Ты занят?
Адам отвлекся от монитора на деревянной плашке.
– Нет, я… Просто пытаюсь понять, как поступить правильно.
– У меня есть просьба, – Я забралась на кровать с ногами и взяла супруга за руку, – Перед тем, как ты попытаешься меня спрятать, я могу увидится кое с кем?
– Ты хочешь увидеть Эбена?
– Ох, Адам.
– Прости, я знаю… Просто, с кем еще здесь?
– С Розмари.
– Ты серьезно? Она ведь где-то у самых границ к чернеющим лесам. Там еще хуже, чем здесь.
