Тишина. Ночь расстелилась черным покрывалом над пустынной землей. На горизонте чернели выступы скал, собирался туман. И только яркие огни станций в черном небе мерцали, словно бриллианты.

Военная машина осталась на дороге. В непроглядном мраке она надежно спрятана, словно тень валуна. Солдаты всегда так поступают, чтобы не привлекать лишнее внимание.

Сработало и сейчас.

Прохладно. Адам и трое солдат стояли у края окопа, бдительно наблюдая за проезжей частью. Я сидела чуть поодаль.

– Должно быть бродяги не успели нас заметить? Я выключал фары перед тем, как повернуть к Пустоши. А в темноте сложно что-то разглядеть, да и услышать, при таком-то ветре невозможно. – Прошептал один из парней. Он вопросительно посмотрел на Адама и выглядел не уверенным в своем предположении.

– Похоже обошлось, – ответил командующий, – Но даже если заметят, будучи в здравом рассудке, уйдут прочь, в пустыню.

– А не в здравом? Что тогда.

Адам посмотрел на высокого худого парнишку, усмехнулся и бодро ответил, – Значит, дадим бой.

Тот напрягся. Перспектива ему не понравилась. Этим ребятам редко приходилось воевать.

Чтобы согреться я завернулась в клетчатый плед, добытый из клиники при выписке. Надо же, всего пару дней назад мы покинули теплую палату крохотного медицинского блока. Там прошли самые тяжелые дни, когда я чуть было не потеряла Адама. Но судьба была к нам благосклонна. Он оправился. В напоминание о ранении остался свежий шрам.

В палате блока, среди белых стен и тусклого света, прошла наша самая счастливая первая ночь. И я бы многое отдала, чтобы продлить единение без забот внешнего мира. Но в военное время решения принимаются быстро.

Как только супруг оправился, он подтвердил свое экстренное возвращение. Но организовать его пришлось самостоятельно. Мы выжидали попутку.

Машин нет, повезло только с группой радистов, в количестве трех человек. Они направлялись к Витруму с груженным кузовом и охотно согласились подкинуть нас до точки назначения.

Дорога опасна, а ребята не участвовали в открытом бою. Они открыто заявили об этом командующему Даттону.

С Адамом и мне было спокойно. Я даже заснула в пути, однако через пару часов меня разбудили голоса. Солдат Рейв заметил лагерь повстанцев в нескольких километрах от нас по прямой. Их немного, человек семь. Такие отряды нападают на караваны машин, движущихся из-под купола города Андарион к пустынным землям. Именно они атаковали нашу колонну с мирными жителями несколько дней назад. В тот день в Черных топях ранение получил только Адам.

– Эмбер? – блондин обернулся ко мне, протянул руку и потрогал ладони, – Холодные. Дать тебе мою куртку?

– Нет, не нужно. Я в порядке.

– Продержишься до утра? Если бродяги не уйдут, к рассвету подоспеет подмога.

– Ты уже с кем-то связался?

– Этого не требуется. Сработает маячок. Мы должны были приехать на базу к семи часам. Не будет нас, придет подмога.

– Все в порядке, – шепчу в ответ, – Я подожду, сколько нужно.

Блондин посмотрел мне в глаза, мягко обведя рукой подбородок. В его взгляде так много тепла и заботы, что мне точно не светит замерзнуть пока муж рядом.

– Эй, Адам, – окликнул шепотом Рейв, – Так странно. Дикари засуетились, как муравьи от пожара.

Блондин обернулся, навалился на край окопа всем весом и надел на глаза прозрачную пластину. Та пискнула, переливаясь голубым и зеленым цветами.

– Хм… Они собирают оружие. Если бы знали, что мы наблюдаем, сделали бы это аккуратно, – подключился второй радист.

– Хотят вступить в бой? – задает вопрос сам себе Адам, – Но знают, что будут под прицелом.

– Странное поведение. Я такого еще не видел, – встревожился Рейв.

Блондин напрягся и аккуратно осмотрелся по сторонам. Вокруг пустыня: песок, равнины и камни. Есть окопы вдоль дороги, залитые бетонными ограждениями и наполовину засыпанные песком. Больше ничего в округе, не считая нашей машины.

– Что-то не так? – шепчу я. Адам кивает.

– Опустись пониже, – просит муж, – Не высовывайся ни при каких обстоятельствах.

Я послушалась совета, сползла, укутавшись в плед. Один из радистов поступил так же. Сел рядом. Не обращая на меня никакого внимания, молодой парень набивал на планшете с приглушенной световой панелью, код. Удивительным образом, в этот раз я понимала команды, запрашиваемые радистом. Цифры и буквы больше не были набором символов. Они собирались в логические значения. Я понимала шифровку. Вспомнила, что умею ее распознавать и набирать.

Открытие вызвало во мне панику. По телу побежали мурашки.

Этого еще не хватало, Эмбер!

В Черных топях я вспомнила своих родителей. Один только этот факт предполагает мое истинное происхождение в Пустоши. А знание сложного программного кода отдает изменой. Только избранные жители Андариона обладают подобным знанием. И то далеко не все.

А те, кто родился вне купола, не могу понимать программирование. Исключение – повстанцы, желающие уничтожить город.

– Как скоро они придут? – Спросила я парня с планшетом. Тот ответил, не отрываясь.

– У меня нет обратной связи. Если повезет, то к утру.

– А если не повезет?

– Поедем напролом и будем надеяться, что нас не подорвут.

Обстановка накалялась. Адам и двое радистов пытались предугадать поведение банды повстанцев. Тем временем ветер усилился и поднял с земли в небо много песка. Видимость ухудшалась.

– Адам! – обратилась я, поднявшись на ноги, – Что происходит?

– Эмбер, не вставай, пригнись, – блондин потянул меня за руку вниз. На земле над окопами были выставлены две огнестрельных установки. Мужчины готовились обороняться. Такое я видела впервые и близость оружия вызывала неприятное чувство. Как будто эти установки могут повести себя непредсказуемо, заклинить или подорваться на месте.

– Что там?

– Они либо уйдут прочь, либо пойдут на нас.

– Что-то долго, – прошептал смуглый, коротко стриженный Рейв, – Мнутся на месте.

– Как будто отвлекают, – озвучила догадку я, припав рядом с Адамом к краю окопа, – Может… А вдруг пустынные скаты?

– Что? – переспрашивает Адам.

– Пустынные скаты, – ужаснулась я, сжав рукав кофты блондина, – Ветер и ночь им на руку. Остальные нас отвлекают!

Адам понял меня мгновенно. Дал команду радистам и перестроился к противоположной стороне. Прозвучал выстрел, затем второй. Звук ветра навязчиво смешался с шорохами. Гром от оружия оказался будто спрессованным, глухим.

Повстанцы, увидев атаку, рассредоточились вдоль лагеря, припали к земле и были готовы атаковать. Из песка показались люди в оранжевых плащах с широкими щитами за спинами во весь рост.

– Щиты отражают атаку, – кричит Адам, – Бейте по ногам.

Шестеро человек стремительно направлялись к нам. Противники стреляли по песку мелкой дробью, уворачивались, но не успели перестроить свой корпус для блокировки. Широкие крылья скатов за спиной из легкого черного металла еще не раскрылись, а оранжевые плащи развивались на ветру будто десятки лоскутов. Лица нападавших скрыты под черными масками с прорезью. Через такие плохо видно обстановку, но в песке, благодаря тончайшей сетки, крупицы не попадают в глаза. Система корпус – скат раскрывается не сразу. Для этого нужно достигнуть точки атаки под песком и раскрыть там же. В вертикальном положении, при сильном ветре, сопротивление мешает системе. Нападающих мы вычислили раньше, чем они успели нанести вред.

Атака противников сорвана, но повстанцы не собирались сдаваться. Уворачиваясь от энергетических ударов установок, скаты подбирались все ближе.