Апеллируя к окружающим его лицам на решение о его увольнении в запас Советской Армии, Сталин В. И. распространял клеветнические измышления и склонял отдельных лиц писать письма в правительство. По этому поводу он показал: «Всем, с кем бы я ни встречался после увольнения из кадров Советской Армии, я говорил о чрезвычайной жестокости этого решения и жаловался на тяжелое материальное положение. Эти мои жалобы, в частности, привели к тому, что обслуживавшая меня парикмахерша Кабанова написала анонимное письмо на имя Председателя Совета Министров о якобы тяжелом моем положении и необъективном отношении ко мне».
Признал Сталин В. И. и то, что в апреле 1953 года он активно обсуждал с близкими ему лицами вопрос о возможности дачи им клеветнического интервью иностранным корреспондентам. Это интервью, по замыслу Сталина В. И., должно было дискредитировать Советское правительство в международном мнении.
В марте 1955 года в американской прессе появились сообщения о том, что еще до смерти И. В. Сталина представители американской разведки вели переговоры с Сталиным В. И. и получили согласие последнего перелететь на самолете в Турцию. Как сообщают газеты, Сталин В. И. в обеспечение своего материального положения потребовал перевода на его имя в один из швейцарских банков 300 тысяч долларов.
Допрошенный нами в связи с этим Сталин В. И. показал, что никогда никакого непосредственного контакта у него с представителями иностранных кругов не было, хотя среди его близких знакомых и имелись лица, тесно связанные с иностранцами. В частности, ему было известно о том, что его друг, ныне осужденный (в ходе кампании по борьбе с «космополитизмом». — Б. С.), писатель Войтехов был тесно связан с бывшим послом США в Москве Гарриманом и его дочерью. Затем он заявил: «Теперь для меня ясно, и я не исключаю возможность, что иностранные круги могли использовать мое окружение типа Войтехова и др. для сочинения во враждебных СССР целях различного рода инсинуаций и клеветы с ссылкой на меня как на источника… При моей невоздержанности, усугубленной пьянством, я мог сказать что-либо и забыть даже, кому говорил, а это, подхваченное кем-либо, могло быть передано заинтересованным кругам за кордоном с ссылкой на слова сына Сталина И. В. и затем использовано буржуазной прессой как сенсационное сообщение, объективно направленное против государственных интересов СССР».
Докладывая об изложенном, считаем необходимым Сталина В. И. за совершенные им преступления, предусмотренные статьями 58–10 ч. 1 и 193-17 п. «б» УК РСФСР, предать суду Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР, определив ему меру наказания 8 лет лишения свободы. Просим Вашего решения».
И решение последовало. 12 августа 1955 года Президиум ЦК согласился с предложениями Серова и Руденко.
Вот она, советская юстиция! Человек еще не предстал перед судом, а приговор ему уже определен и даже точный срок заключения назначен.
А в цифрах расхищенных и «неправильно», не по назначению использованных Василием средств бросается в глаза соотношение между тем, что он, возможно, лично присвоил или использовал в корыстных целях, и тем, что так или иначе пошло на общественные нужды. Оказывается, что присвоил он чуть больше 200 тысяч рублей, ну, если приплюсовать охотничье хозяйство, то миллион, а на строительство спортивных сооружений и развитие спорта истратил около 22 миллионов. Да и деяния, ему вменяемые, были делом обычным для подавляющего большинства руководителей такого ранга, в том числе и с генеральскими погонами. Кому из них не доводилось платить фиктивные премии, чтобы иметь наличные деньги для оплаты тех же электриков или слесарей! А какой генерал, занимавший аналогичную должность, не имел охотничьего домика, хотя, конечно, и не столь роскошного, как у сына вождя. И еще раз подчеркну, что все хозяйственные преступления Василия Сталина подпадали под амнистию 53-го года, которую он поминал в свое время недобрым словом и по которой были освобождены его бывшие подчиненные, давшие нужные следствию показания на своего начальника.
Что касается рукоприкладства Василия Сталина, то оно, безусловно, заслуживает осуждения, но этот порок никак не выделял сына вождя из основной массы советских генералов и маршалов. Вот, например, какую жалобу направил И. В. Сталину 19 сентября 1941 года член Военного совета 13-й армии секретарь ЦК Компартии Белоруссии Ганенко: «Находясь на передовой линии фронта истекшей ночью, я с генералом Ефремовым вернулись в опергруппу штарма для разработки приказа о наступлении. Сюда прибыли командующий фронтом Еременко с членом Военного Совета Мазеповым, при них разыгралась следующая сцена: Еременко, не спросив ни о чем, начал упрекать Военный Совет в трусости и предательстве Родины, на мои замечания, что бросать такие тяжелые обвинения не следует, Еременко бросился на меня с кулаками и несколько раз ударил по лицу, угрожал расстрелом. Я заявил — расстрелять он может, но унижать достоинства коммуниста и Депутата Верховного Совета он не имеет права. Тогда Еременко вынул маузер (пошел навстречу пожеланиям подчиненного — чтобы без унижений. — Б. С.), но вмешательство Ефремова помешало ему произвести выстрел. После того он стал угрожать расстрелом Ефремову. На протяжении всей этой безобразной сцены Еременко истерически выкрикивал ругательства, несколько остыв, Еременко стал хвастать, что он, якобы с одобрения Сталина, избил несколько командиров корпусов, а одному разбил голову. Сев за стол ужинать, Еременко заставлял пить с ним водку Ефремова, а когда последний отказался, с ругательством стал кричать, что Ефремов к нему в оппозиции и быть у него заместителем больше не может, тем более что он не может бить в морду командиров соединений. Прошу принять Ваше решение». Иосиф Виссарионович ограничился тем, что затребовал от Еременко объяснения, и оставил его на своем посту. По утверждению Хрущева, Верховный главнокомандующий мордобой генералов поощрял (хотя сам никогда не дрался). Василий унаследовал от отца эту дурную черту, но, по крайней мере, хоть расстрелом никому из подчиненных не угрожал.
Кстати, утка о несостоявшемся побеге Василия Сталина в Турцию продолжала жить своей жизнью. 14 марта в Президиум ЦК КПСС поступил перевод статьи из мексиканского журнала «Тьемпа», опубликованной 26 декабря 1955 года и посвященной деятельности американского ЦРУ. Там, в частности, говорилось: «Много активных и смелых агентов Центрального разведывательного управления находится в Советском Союзе. В середине 1955 года эти агенты сумели войти в контакт с Василием Сталиным и почти уже убедили его бежать из России в Западную Германию. Однако одна частная разведывательная организация, руководимая неким полковником в отставке, которому в течение длительного времени оказывал денежную помощь один нью-йоркский миллиардер, вмешалась в это дело и расстроила его. Целью этого «шпиона-любителя», начавшего заниматься профессиональной разведкой, было выкрасть Василия Сталина, и он добился того, что В. Сталин отказался от переговоров с агентами Центрального разведывательного управления…»
Можно не сомневаться, что, прочитав эту ахинею, Хрущев, Серов и их коллеги от души посмеялись. Первоначальные сообщения американской прессы в марте 55-го, восходящие, возможно, к каким-то пьяным разговорам самого Василия, имели хоть какое-то правдоподобие. После отстранения с поста командующего ВВС, но еще при жизни отца сын Сталина в принципе мог иметь и мотив, и даже какую-то теоретическую возможность свершить перелет на Запад. Но в марте 55-го он не имел никаких шансов на такой побег. Разве что только какой-нибудь предшественник Матиаса Руста приземлился бы во дворе Лефортовской тюрьмы! Сообщение «Тьемпа» должно было успокоить членов Президиума ЦК: значит, за границей до сих пор не знают об аресте Василия Сталина. Кстати, не исключено, что публикации действительно были инспирированы американскими спецслужбами, чтобы вызвать реакцию советской стороны и выяснить судьбу сына Сталина.
Как Президиум ЦК КПСС решил, так Военная коллегия Верховного суда и приговорила. 2 сентября 1955 года Руденко, Серов и председатель Военной коллегии Е. Зейдин докладывали в ЦК КПСС, что Военная коллегия 31 августа — 2 сентября рассмотрела дело Василия Сталина и, «найдя предъявленные ему обвинения доказанными, приговорила его к восьми годам лишения свободы». Однако секретный узник далеко не сразу после приговора покинул внутреннюю тюрьму КГБ. Наверху все решали, что с ним делать дальше, как обеспечить инкогнито сыну Иосифа Виссарионовича. 9 сентября Серов и Руденко направили в ЦК очередное послание, касающееся судьбы Василия Сталина: «Военной Коллегией Верховного Суда Союза ССР 2 сентября 1955 года был осужден к 8 годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях Сталин В. И. Содержание Сталина В. И. в общих исправительно-трудовых лагерях считаем нецелесообразным, так как это будет способствовать распространению слухов о его осуждении и не исключит возможности установления нелегальных связей им самим. Докладывая об изложенном, полагали бы Сталина В. И. для отбытия наказания направить во Владимирскую тюрьму МВД. В этой тюрьме имеется оборудованная механическая мастерская, в которой Сталин В. И. мог бы работать и приобрести специальность. В целях ограничения количества лиц, которые будут общаться с Сталиным В. И., механическая мастерская Владимирской тюрьмы будет укомплектована заключенными со сроком наказания не менее 6 лет. Заключенные, работающие в механической мастерской, в количестве шести человек и Сталин В. И. будут содержаться вместе, изолированно от других заключенных. Просим Вашего согласия».
