– Нина, это катастрофа! – вспомнила я и остановилась. – Надо что-то предпринять. Я не могу уехать сейчас в отпуск. Магазин только стал набирать оборот!

– Она тебе даёт долгожданный отпуск?!

– Хуже! Она меня отправляет в Крым!

Тут меня прорвало, и я все рассказала подруге в красках. Даже про покупки и вещи, что она мне собрала. И тут меня словно шандарахнуло:

– Нина… Мне же не в чем ехать!

– Галь, ты сама сказала, что тётя тебе все купила.

– Это невозможно носить. У меня нет пляжных вещей.

– Завтра позаботимся об этом. Маруська приезжает на неделю, и я буду свободна. Это мой отпуск от детей.

Нина радовалась, когда приезжала её святая мать Тереза – сестра Маша. Мария была одинокой и очень любила детей, поэтому раз в два месяца приезжала из Москвы помогать злосчастной младшей сестренке. В такие дни Нина часто приезжала ко мне, и мы где-нибудь гуляли, читали книги и иногда смотрели сериалы.

– Тогда хорошо, – согласилась я. – А ещё лучше мне никуда не ехать. Это Маша может устроить?

– Это тебе могу устроить я! – весело отозвалась Нина.

И почему-то я знала, что очередная идея подруги мне обернётся боком, но я шла следом за ней причём в хорошем настроении. Обожаю позитив Нины. С ней все по плечу! И море по колено!

А придумала она показать тете, что я и с Ниной живу полноценной молодёжной жизнью. Поэтому я неделю живу у неё, тусуюсь в самом крутом караоке-баре на деревне и вокруг меня полно молодёжи. Так что переживать за меня нечего. И ехать в Крым необязательно. Я здесь со всей молодой деревней перезнакомлюсь.

Только сейчас я поняла, как это было глупо. Но тогда мы с Ниной махнули амаретто, после него виски, что спрятал её муж, и эта идея нам показалась просто гениальной. Я даже придумала, как буду работать дома у Нины, чтобы не бросать магазин.

Вечером Нина позвонила пожилой соседке и попросила её приглядеть за детьми, пока мы будем в клубе. Муж подруги сейчас дежурил в ночной смене, поэтому она была настроена погулять. Обзвонила всех подруг, что завела за свою замужнюю жизнь, и пригласила пару каких-то ребят. А про одного сказала:

– А Лева – мой кавалер… – Нина убрала густые волосы в резинку.

Я смотрела на её счастливое лицо и хлопала глазами. Сейчас Нина стояла такая красивая, как в школе. Большие голубые глаза, блондинка от рождения. Ну и что, что полная, зато такая красивая, прям как Пегова!

Нина заметила моё замешательство и рассмеялась:

– Да не любовники мы! Что ты! Он просто ухаживает за мной с самого переезда. Лева такой хороший и готов забрать меня с двумя детьми.

– И тоже тракторист?

– Нет, слесарь. Единственный слесарь на всю деревню. Так и познакомились, когда замки новые вставляли.

– Ты мне про него никогда не говорила.

– А что говорить-то? Ничего нет. Разве я своему Серёже изменю? Или изменяю?

– Да, негусто у вас с женихами. Трубочист, тракторист, слесарь, механик, автомойщик, газовщик.

– А тебе олигарха подавай?!

– Нет, можно простого нефтяного магната или владельца какого-нибудь банка, – с серьёзным тоном пошутила я.

Не говорить же ей, что я мечтаю встретить вампира и причем Эдварда!

Ну и своё мнение по поводу ухажера я Нине тоже не сказала. Даже когда его увидела. Парень оказался приличным. Я в жизни не подумала бы, что он слесарь! Он приехал за нами на «Вольво». Такой светленький с добрыми голубыми глазами. Нос крючком и залысины на голове, но приятный человек. Он знал, кто такой Пастернак, и читал, кроме поттерианы ещё Пелевмна, Джорджа Мартина и все «Дозоры» Лукьяненко. В отличие от её мужа, который и школьную программу не осилил. Правда, Пушкина «У Лукоморья» Лева не узнал, когда отрывок ему зачитала, и подумал, что я сама это сочинила! И Есенина с Блоком перепутал.

Но я молчала. Конечно, по интеллекту Нине больше Лева подходил. Но и настойчивость с постоянством этого Левы меня пугала. Кто будет ждать два года?! Он два года её ждёт. И это она с ним не спит. Даже не целуется! Не маньяк он случайно?

Я молчала. Даже когда Нина спросила:

– Ну как он тебе?

– «Идиота» читал и «Подростка». Как думаешь? – перевела стрелки я.

– Я так и думала тебе понравится. Он мне тоже книгу подарил. «Ешь, молись, люби».

– И как?

– Ещё не начала. Вот Маруська приедет, тогда прочту.

– А Серёжа как отреагировал на подарок?

Нина рассмеялась:

– Ты думаешь, он эту книгу заметил?

Да, глупый вопрос. Да и почти каждый мужчина книг в доме не замечает. Мой папа – один из них. Никогда не замечал мои новинки, пока они на полу стопкой не начали преграждать проход в мою комнату.

Нина созвала с собой в компанию незнакомых мне людей. Я диву давалась, размышляя, когда это она успела с ними познакомиться? Один парень сидел с отрешенным лицом и, не обращая ни на кого внимания, напивался. Другой парень сидел с рыжей девушкой, и они пили просто в угар. Вели себя очень романтично. Но не так, как Эдвард вел себя с Беллой. Этот парень не интересовался жизнью подруги. Он просто проявлял сексуальное влечение. И она была не против. Хотя они познакомились, как я поняла, только сегодня.

Я мечтала не о такой любви, поэтому сидела одна и пила очередной коктейль. Сколько я их выпила, уже со счёта сбилась. Одно моё прекрасное качество организма, которое люблю – это я пью и не пьянею. Нинка хорошо знала об этом, поэтому любила меня брать на тусовки. Конечно, они у нас были очень редко. В те дни подруга отрывалась по полной, а я за ней присматривала.

Сегодня она блистала на танцполе. А ко мне подсаживались пара неблагонадежных парней, но я их отшивала стихами Есенина: «До свиданья, мой друг, до свиданья». Наверняка они посчитали меня сумасшедшей. Но уверяю, ни один из них даже близко не походил ни на Эдварда, ни на вампира. Так что я ничего не потеряла.

Потом мы отправились в караоке-зал. Нинка обожала петь застольные песни. А ребята часто пели шансон, нашёлся даже один уникум и пел из репертуара группы «Мумий-тролль». Я тоже зачем-то решила заказать музыку. Потом я читала вслух стихи Евгения Евтушенко «Людей неинтересных в мире нет» под музыку песни Аллы Пугачевой «Не отрекаются любя».

Впрочем, это все, что я помню. Видимо, последнее мохито было лишним…

Проснулась я одетой и в сапогах на диване. Меня укрывал плед, а рядом ползали дети. Нина кричала, скорее всего, из ванной, так как я услышала шум стиральной машины:

– Маша, суп в синей кастрюле!

– С цветочками?

Да, несомненно, это был голос её сёстры. Что они все в такую рано повскакивали? И тут до меня дошло: это не рано. Нина детей уже супом кормить собралась!

Я села и сразу посмотрела на часы. Почти полвторого дня! Что же вчера было ночью, что я так вырубилась?

В памяти прояснялась дискотека. Я танцевала с Левой… Я танцевала?! Да нет! Быть такого не может! Но хорошо помню, что я шла в туалет и в кого-то ударилась, затем боль в голове… Все.

Я потрогала голову рядом с виском и нащупала шишку. Так вот почему я ничего не помню! Конечно, я никогда не пьянею! И эти танцы с приставаниями к Лёве, скорее всего, сон. Но на всякий случай я подошла к Нине:

– Проснулась! – обрадовалась она.

Нина развешивала бельё в таком бодром состоянии, словно приехала с отпуска, а не гуляла всю ночь в клубе. Я взглянула в зеркало и вздохнула. Конечно, что можно ожидать от заурядной ботанички? Лохматая, с вмятинами на бледном заспанном лице. Кошмар…

– Мы думали, что ты теперь до вечера проспишь, – добавила Нина.

– Почему меня не разбудила? У нас же был план, – напомнила я.

– Я позвонила твоей тете, как мы договаривались, и все ей рассказала.

– И что? Она поверила?

– Мне поверила. И едет за тобой, – сообщила с торжественностью в голосе подруга.

– Как за мной?! Этого не должно было быть! Она же не знает, где ты живешь! Ты ей дала свой адрес?!