— Ты чего хватаешься?! — возопила птаха, чей полет безжалостно прервал.
— Нечего носиться сломя голову и калечить тех, кто сказался на пути! — строго сказал я, разглядывая разъяренного любителя катания на скейте.
Ростом мне по плечо. Голенастый. Угловатый. Коленки в ссадинах. Кеды ужасающих размеров — последний всхлип подростковой моды. Необъятные шорты, майка едва ли не длиннее, чем они. Кожаная куртка до пупа... Или до того места, где пуп обязан находиться, взъерошенные патлы всех цветов радуги. Типичный сорванец, удравший с уроков.
— Это кто кого покалечил? — На меня грозно смотрят из-под разноцветной челки.
— Эй, держи его!
В считаные мгновения наш дуэт разрастается в трио: подросток примерно такого же возраста и вида, только одежда, судя по всему, совсем недавно побывала в одном из фонтанов парка.
— Ах ты, гад!
— В чем дело?
— Да я тебя сейчас... — Мокрый тянется к крашеному, но мне почему-то не хочется наблюдать потасовку несовершеннолетних хулиганов.
Делаю шаг навстречу, ловлю запястье и, продолжая движение, поворачиваюсь и бью по сгибу ноги своего противника, тот падает на колени, вопя то ли от злости, то ли от боли, потому что его вывернутая за спину рука вздымается вверх.
— Не — сейчас, и — никого. Понятно? Любую проблему можно решить, не прибегая к насилию. Согласен?
Он выражает свое полное согласие с моими словами поспешным кивком. Отпускаю побелевшее запястье, и парень улепетывает прочь, а я спрашиваю у крашеного:
— Его ты тоже толкнул? В фонтан, полагаю?
— А чего он Люс хотел отнять! — оскорбленно заявляет пацан.
— Люс?
Он запускает правую руку в шевелюру, роется там несколько секунд, потом протягивает мне что-то блестящее и... шевелящееся!
Ящерка. Симпатичная. Меленькие чешуйки отливают на солнце лазурью.
— Твое животное?
— Не-а, папулино. Я ее только прогуливаю.
Кончиком пальца поглаживаю прохладную спинку.
Ящерка настороженно замирает, несколько мгновений словно раздумывает, а потом ловко перебирается мне на руку.
— А ты ей понравился! — констатирует крашеное чудо, глядя, как животинка весело нарезает круги у меня на ладони.
— Ух, ты! Где ты это взял?
Вездесущий Амано. Глаза горят азартом исследователя. Ах да: он же у нас биолог...
— Что-то ты быстро освободился...
— Ее не было в номере, — отмахивается мой напарник и тянет руки к лазоревой спирали. — Дай-ка посмотреть поближе...
Но рептилия смешно фыркает, раздувая складки кожи на шее, и ныряет под рукав моей рубашки. Остренькие коготки царапают кожу, останавливаясь где-то...
— Ой, она уже на груди!
Амано без долгих размышлений следует указанным маршрутом. Трещит ткань. Пуговицы летят во все стороны. Скашиваю взгляд: на левой стороне груди знакомый уже лазоревый росчерк. Вот только... Уже не трехмерный, а плоский, как картинка. Что за...
Пальцы моего напарника пытаются накрыть ящерку. Тщетно. Животинка мигом набирает объем и уносится прочь. Куда-то на спину. Топоток лапок затихает... пониже моей поясницы. Как раз в том самом месте, где начинается...
— Куда она делась?
— Э... Она, видишь ли... — Не знаю, краснеть или бледнеть.
— Где она?
— Какая тебе разница?! Оставь зверя в покое!
— Это не зверь! Это пресмыкающееся! И совершенно легендарное!
— А мне по фигу! Она не желает к тебе идти, понял?
Тем временем пацан бесцеремонно выдергивает сзади рубашку из моих брюк и оттягивает ремень, заглядывая в...
— Угомонилась. Теперь будет спать несколько дней.
— Где? — Амано пытается заглянуть мне за спину, я отскакиваю в сторону, лихорадочно заправляя рубашку на место.
— Руки прочь!
— Да я только посмотрю...
— Извращенец!
Пацан смотрит на нас как на полоумных. В принципе он совершенно прав: нормальные люди так себя не ведут.
— Вот что, парни, у меня времени в обрез, а тут так вышло... Люс давно не отдыхала, поэтому, найдя укромное местечко, сразу заснула. Будить бесполезно. Отрывать лучше не пытаться.
— Я так и буду ходить с ней?! Приятная перспектива, ничего не скажешь.
— Максимум неделю, — утешает пацан. — Потом она проснется, и отдашь ее, сейчас скажу кому...
Роется в карманах, в конце концов, извлекая основательно измятый клочок бумаги.
— Так... Рассветная Аллея, двадцать три семь, Морган Кейн. Запомнил?
Молчу. Амано тоже молчит. Смотрит то на меня, то на пацана.
— Ты чего, язык проглотил?
— Я... Э... Я и есть Морган Кейн.
— Правда? Класс! Вот это повезло, так повезло! Прямо в руки, ну не совсем... — хихикнуло создание. — То-то Люс сразу к тебе прильнула... Она же к твоему генетическому набору приучена.
— К моему?
— Ну, к набору твоего отца! Какая разница? В общем, я свое дело сделала, папаня будет доволен... Пока, парни!
Она (да, теперь уже точно — она) поманила меня пальцем. Я наклонился и получил теплый поцелуй в щеку:
— Спасибо, что заступился!
Миг — и разноцветная фигурка умчалась по направлению к отелю.
Амано подозрительно сузил глаза:
— Заступился? Это когда же ты успел?
— Да... само как-то получилось.
— Так, где прячется ящерка?
Мой напарник начал надвигаться на меня с таким выражением лица, что захотелось исчезнуть.
— В надежном месте!
— В каком именно? — Следует нехорошее уточнение.
— Тебе я его показывать не собираюсь!
Делаю шаг назад.
— А я и не буду спрашивать твоего разрешения! — Амано засучивает рукава.
И что же делать мне? Покориться судьбе в лице переполненного энтузиазмом биолога? Ну, уж нет! Буду спасаться бегством. Если получится.
