Между ним и хранительницами возник нечеткий поначалу образ элле в белых одеждах. Взявшись за руки и склонив головы, они образовали круг, внутри которого вращалась вспыхивающая молниями спираль. Глаза их были закрыты, лица спокойны и умиротворены, волосы вздымались в потоках воздуха, бьющих из-под босых ног.

В какой-то миг элле синхронно подняли головы и нараспев произнесли:

– Когда среди вечной ночи настанет первый рассвет,

В серебряном солнце родится чистый серебряный свет.

Познает покой обитаемый мир. Возродится Аэд.

Белое Солнце сверкнет в небосводе на следующую ночь,

Расколет Аэд на две части, отнимет у матери дочь.

Огонь обретет два крыла, но не сможет тень превозмочь.

Черное Солнце взойдет вслед за ним в небесах,

Внушит семерым обреченным решимость и страх.

Исчезнет пространство. Навеки умолкнут все голоса.

Проекция задрожала и схлопнулась. Сапфировая искра в межбровье Деаэлру вспыхнула в последний раз и угасла.

В приемной повисло молчание.

– Ты говорила с правителями сейде? – нарушил его король, обращаясь к Деаэлру. – Есть ли вести из крепостей?

– Нет еще, – откликнулась та, – но сделаю это сразу после багровых сумерек. Раньше не получится при всем желании.

– Дея донесла послание до своего короля, – Ассея прошлась по комнате. – Я доношу до тебя. Это не случайность, Таэм, никогда раньше мы не сталкивались с таким сложным, хорошо продуманным пророчеством. Которое к тому же предназначено не королевству персонально, а всему живому в Аэд. Обсуди его с Эмре. Примите меры, пока мы продолжим изучать феномен.

– И каких же мер вы от меня ждете на основе такой скудной информации?

Ассея глянула на хранительницу из предгорий, та поджала губы. Тамлин скривился и в который раз пожалел, что кодекс вежливости не позволяет королям плевать на пол в собственной приемной.

– Очевидно, – произнесла Дея с нажимом на первое слово, – пророчество начнет обретать смысл, как только в Аэд появится серебряное солнце. Оно принесет мир, но мир кратковременный, после которого последует череда катаклизмов неясного масштаба. А потом, возможно, и вовсе коллапс Вселенной. Поэтому кем или чем ни явится в Аэд это солнце, его необходимо ликвидировать. Чтобы остановить цепную реакцию.

– Так, бездна, – Тамлин приподнял бровь, – а теперь проясним терминологию. Ликвидировать – значит убить без раздумий? Или поймать, а потом замучить в лабораториях до смерти? А что, если серебряное солнце само придет во дворец – нести свой свет, а с ним мир и покой? И доверчиво протянет нам ромашку, зажатую в ладошке. Что тогда, хранительница?

Деаэлру даже не дрогнула.

– Иногда нужно совершить что-то ужасное, чтобы предотвратить нечто чудовищное, – ответила она и добавила без тени иронии. – Кому как не вам, ваше величество, знать об этом лучше всех.

Снова повисло молчание. Тамлин с трудом подавил приступ ярости.

– Мои воины, – сказал он, – не станут рыскать по лесу и убивать все, что подает признаки жизни и отливает серебром. Такие вылазки – глупый, ничем не оправданный риск. Это раз. Консилиумов вокруг каждой твари, которую Бездна выплюнет в обитаемый Аэд, тоже не будет. Проверять их на схожесть с туманными критериями пророчества – напрасная потеря времени. Это два. Пытаться вытрясти из говорящих с Бездной больше подробностей я тоже не позволю. Потому что если настаивать на подробностях, кое-кто опять отправится за Сферу в поисках вдохновения, после чего добавит в пророчество новые детали. А прежние предложит убрать за недостатком экспрессии. Это три. На мой взгляд, хранителям нужно заняться чем-то более конкретным, к примеру, – Тамлин указал в сторону балкона, – наблюдением за небосводом. Солнце из пророчества может быть реальным астрономическим объектом.

– Исключено, – Ассея покачала головой. – Красный гигант по соседству с нами под определение серебряного вряд ли подходит. Другие звезды находятся слишком далеко, чтобы их эволюция затронула планету. Сразу скажу, – хранительница глянула на коллегу из Андаро, – что радикальных настроений Деи я не разделяю и не призываю тебя к охоте за миражами. Но считаю, что игнорировать послание мы не вправе.

– Несмотря на то, что ничего в нем не поняли? И вряд ли поймем, пока оно не начнет сбываться? – Тамлин кашлянул, скрывая смех.

Деаэлру усмехнулась.

– Мне кажется, – сказала она, – его величество не доверяет ни мнению хранителей о важности пророчества, ни самому пророчеству как явлению. Мы зря тратим время, Ассея.

Тон андар'эльне был так хорошо знаком Тамлину, что тот не удержался от ответной усмешки. Таким тоном он сам обращался к молодым воинам рода Наэндир перед логовом черных акравид, жалящих болезненно, но не смертельно. Сражение с акравидами было их пробным испытанием в первых вылазках за пределы Сферы.

Король заглядывал в пещеру, шевелил в ней палкой, а потом, чувствуя, что довел обитающих в ней тварей до бешенства, поворачивался к молодежи и сообщал, что никого там нет, ах, как жаль, расходимся, повторный экзамен через месяц.

Атака акравид, что следовала за этими словами, воспринималась юными бойцами уже не с ужасом, а с восторгом и неподдельным энтузиазмом.

Потому что хуже страха перед неизвестным может быть только упущенный шанс с этим неизвестным столкнуться.

И раз и навсегда его познать.

Тамлин закинул ногу на ногу и ответил хранительнице, наслаждаясь звучанием каждого слова.

– У меня, может, и возникли бы сомнения в подлинности предсказания, но не в этот раз. К моим говорящим с Бездной, которым позволяется ходить на головах, я готов прислушиваться даже тогда, когда они говорят откровенный бред. В Мирисгаэ они чувствуют себя свободнее и смелее коллег из Андаро, которые во время транса лишнюю букву боятся произнести. Чтобы не приведи Бездна не навлечь на себя недовольство контролирующей персоны. А то и вовсе сочиняют пророчества на заказ, руководствуясь интеллектом, а не вдохновением.

Он приподнял одну из бумаг на столе – та оказалась девственно чистой за исключением вензеля в виде герба Андаро наверху страницы – и продолжил.

– Интеллект в голове у говорящего с Бездной, Дея, явление куда более редкое и неуловимое, чем рифмованное пророчество на три строфы, посланное всему живому в Аэд. И если бы мои элле эти строки не подтверждали, я бы усомнился не только в них, но и в адекватности того, кто преподносит их мне как нечто самобытное, явленное спасения мира ради. А не чтобы потешить чье-то конкретное самолюбие.

– Поэтому сокола в Наэтлиэ нужно отправить уже сегодня, – Ассея поспешила сгладить углы, – а к сейде выступить сразу после багровых сумерек. Чтобы убедиться, что послание получено всеми формами разумной жизни на планете. Несколько вовремя сказанных слов могут спасти много жизней, если приведут к верным решениям, Таэм. Не только воины, но и хранители заботятся о выживаемости нации. Так, как умеют.

– Что возвращает меня к еще одному вопросу, который у нас к тебе имеется, – снова заговорила Деаэлру, проигнорировав выпад короля, и без обиняков продолжила. – Тебе следует выбрать королеву, Таэм.

– Зачем? – Тамлин опер подбородок о кулак, предвкушая ответ.

– Чтобы передать свою генетическую информацию следующим поколениям, конечно же. Что за нелепые вопросы? Мирисгаэ нужен наследник, желательно несколько, и как можно быстрее. Срок траура вышел, поэтому я настаиваю… – ответила хранительница, но король ее перебил.

– Если настаиваешь, это меняет дело, – голос воина был тихим и вкрадчивым. – Раздевайся и пойдем в спальню. Тут недалеко.

Деаэлру закатила глаза и отвернулась, махнув рукой Ассеатэ – мол, мое терпение иссякло, теперь твоя очередь. Тамлин хмыкнул, придвинул кресло к столу и принялся шуршать бумагами. Недвусмысленно намекая, что аудиенцию на этом лучше бы завершить.

Но Ассея не ушла. Тамлин услышал, как она вздыхает, почувствовал ее безмерную усталость, понял вдруг, что хранительница несколько ночей не спала, разрываясь между помощью раненым, подготовкой к торжеству и экспериментами с пророчеством. И что вопрос, поднятый Деаэлру, ее тоже волнует.