– Запредельного, – ответил Тамлин и воспроизвел перехваченную в развалинах мыслеформу.

Ментальные образы несли в себе отпечаток живого существа, которое, заходясь в гордыне своей значимости, вместо слепого повиновения законам природы смеет предвосхищать исполнение личных желаний.

Смеет мечтать и надеяться.

"Кто ты?"

Вопрос задали двое, но звучал он цельно и неделимо. Так два голоса, поющие один мотив, сливаются в унисон и в рожденной мелодии перестают существовать по отдельности.

Эмриат умолк, изучая мыслеформу.

– Ты слишком долго избегал развалин, – наконец произнес он. – Чересчур долго, чтобы их посещение обошлось без последствий. Твоя лань могла быть постстрессовой галлюцинацией.

– Не спорю. Но могла ею и не быть.

– Ну, хорошо, предположим, что белая лань существует, – Эмриат положил подбородок на сплетенные пальцы. – А ты не думаешь, что именно она привела тех ящеров в Аэд?

– Отчего же. Велика вероятность, что лань – просто отвлекающий маневр. Значит, ее нужно, как любит говаривать Дея, нейтрализовать. Еще она может быть новым витком в эволюционном развитии парнокопытных. А это значит, она нужна нашим генетикам.

– А еще ты вполне себе допускаешь, что жить ей осталось недолго с таким-то фенотипом, когда она в ночном лесу как звезда на небе – видна издалека любому хищнику, – подхватил Эмре. – И что ж тогда делать искателю, если на его тайну ненароком покусится голодный медведь? Нет, эту лань надобно изловить, поместить в изолятор, а потом уже разбираться, что она такое. Ведь есть еще призрачный шанс, что ее появление в развалинах в ту ночь, когда там находился ты, не простое совпадение. А сама косуля – некое послание, адресованное лично тебе.

– Все так, – признал король, – и такую возможность я вполне допускаю.

Эмриат допил вино и поднялся из-за стола.

– Я знаю, зачем ты здесь. И почему так откровенен. Ты хочешь вернуться туда, выследить лань и если и не поймать ее, то хотя бы убить, чтобы забыть о ней навсегда. А в моем лице ищешь если и не одобрения, то диагноза, – он усмехнулся. – Только что ты предоставил мне такой подробный слепок своей психики, какого я от тебя триста лет не мог дождаться. И хочешь, чтобы я как мастер межличностных отношений проанализировал его и развеял твои сомнения относительно реальности лани. Или же их подтвердил.

Тамлин поморщился.

– Скажем проще. Мне нужно знать, не схожу ли я случаем с ума.

– Не сходишь, – элле в задумчивости покачал головой. – Ты вполне вменяем. А я, наверное, нет. Потому что склонен одобрить твою авантюру.

Эмриат прошелся взад-вперед по гостиной, потирая ладони.

– Предлагаю сделку, – сказал он. – Обмен попустительством по отношению к твоим и моим обязанностям.

– Слушаю, – ответил удивленный Тамлин.

– Твой конь домчит тебя до развалин за пару часов, – Эмре остановился посреди комнаты и скрестил руки на груди, испытующе глядя на друга. – Обратная дорога займет столько же времени. На поиски треклятого оленя такому охотнику, как ты, часа будет даже много. Хотя вряд ли ты найдешь именно то, что хочешь, помяни мое слово. Итого – пять часов, по истечении которых ты должен вернуться во дворец. В противном случае я подниму на твои поиски всех мирисга’элле, а Ассея оторвет мне голову за то, что я все знал и ничего ей не сказал.

Теперь Тамлин недоверчиво покачал головой.

– Даже не представляю, чего ты попросишь взамен. Золота и драгоценностей? Гарем из красоток со всех королевств? Отменить мой приказ по расписыванию горшков твоим портретом?

– Я хочу, – Эмриат с наслаждением качнулся с носков на пятки, – чтобы ты поехал вместо меня на летний обмен в Андаро. Как того требовала Деаэлру. И провел эти дни в компании Элланиат. Как того требую я.

– По рукам, – Тамлин допил вино и поставил кубок на стол. – Заканчиваем болтовню и приступаем к работе.

– Эту твою фразу уже цитируют, ты в курсе?

– Пускай цитируют. Я говорил, что ты лучший друг, какого можно отыскать в Аэд?

Эмриат скептически хмыкнул.

– До лучшего друга мне недостает здравого смысла прямо сейчас пойти на первый ярус, рассказать обо всем Ассее и спасти шкуру нашего драгоценного короля.

– Пусть управляющий не переживает напрасно, – губы Тамлина дрогнули, скривились. – Согласно сложившейся в Мирисгаэ легенде, короля лесного королевства невозможно убить.

– И я это слышу от элле с перерезанным сухожилием.

– Я выступлю через три дня, рука уже заживет. Виэт с ударной группой к тому времени зачистит территорию у дворца. Со мной ничего не случится. Как обычно, – ответил Тамлин и вышел из покоев.

– Как обычно! – буркнул Эмриат, когда двери за королем затворились. – Эту фразу последние триста лет я слышу, когда спрашиваю, почему так быстро заканчиваются медикаменты в репарационных. Или вино в погребах. “Вы и сами знаете, господин Эмре, все как обычно!” Ах, сестренка, если бы ты только видела его сейчас. У тебя бы разорвалось сердце.

Изумрудные глаза управляющего утратили задор и помутнели. Но в следующую секунду его взгляд упал на стул, который король, вставая, отодвинул к стене.

В глазах Эмре снова вспыхнули искры. Он распахнул дверь в спальню и произнес:

– Прелесть моя, иди-ка сюда. Есть у меня одна мечта, которую я давно хотел осуществить вместе с самой прекрасной эльне в Аэд.

Одеяло на постели управляющего зашуршало. Эмриат зажмурился и блаженно улыбнулся.

– Итак, – Деаэлру Ранто прошлась по лабораторному изолятору, – позвольте напомнить, зачем мы здесь собрались.

Пятеро мирисга’элле – все в полной воинской экипировке, с небольшими отличиями в цвете, покрое и дизайне костюмов – взволнованно переступили с ноги на ногу. Сопровождающие хранительницу андар’элле поглядели на братьев по разуму так сочувственно, как если бы видели их в последний раз.

– Перед вами походный костюм короля Мирисгаэ, пятый за сезон, – Деаэлру взяла с единственного в изоляторе столика разодранную ветошь и развернула на всеобщее обозрение. – Сработанный из кевлара со вставками остеоглоссовой чешуи и титановым плетением на эластичных частях. Пропитанный антимагической жидкостью, теоретически устойчивый к любым воздействиям, включая яды, кислоты, пламя и острый пар.

Элле уставились на ветошь. Ветошь качнулась в руках хранительницы, готовая рассыпаться даже от пристального взгляда в ее сторону.

– Наработки мастеров Мирисгаэ в области стрессоустойчивых тканей никуда не годятся, – Дея отшвырнула остатки костюма в угол. – Разве что полы в лаборатории помыть, и то не факт, что антисептиком не разъест. Пришлось лично разрабатывать и везти в Мирисгаэ новые образцы, их испытанием мы сейчас и займемся. Никто не передумал? Я никого не удерживаю, дверь вон там.

– Его величество жизнью рискует в каждой экспедиции. А господин Эмре говорит, что все мы балбесы, недостойные таких радений, – мирисга'элле в костюме поднял жаропрочные очки на лоб. Яркие зеленые глаза и прядь золотых волос, выбившаяся из-под капюшона, выдавали в нем ремесленника. – Вы, госпожа, наверное, тоже так считаете, но только мы не балбесы вовсе. Вы ведь как думали? Пустите слух об испытаниях нового костюма для воинов, а на них никто не явится!

– Да уж, – хмыкнула Дея. – В лабораторию в итоге сбежалось пол дворца, даже драки были за место в очереди.

– Это потому, что мы все прекрасно поняли, для кого этот костюм предназначен, – подхватил ремесленник. – Так что, этсамое, – он опустил очки на глаза, – заканчиваем болтовню и приступаем к работе.

Элле в костюмах согласно закивали, в очередной раз проверили, плотно ли прилегает экипировка, и выстроились у дальней стены.

Деаэлру снова хмыкнула, подхватила со столика свиток и принялась зачитывать его содержимое.

– Согласно отчету Ассеатэ Виртаэн, за прошедший сезон король попадал в репарационную по нижеследующим причинам. “Нырнул в кипящий источник, чтобы выловить оттуда юную повелительницу огня. Оная упала в родниковый омут во время первой вылазки, запаниковала и в общем-то и сделала источник кипящим. Общая площадь ожогов – пятьдесят семь процентов. Вердикт костюму: недостаточно термостойкий”.