Тамлин глубоко вздохнул. И остался недвижим. Дикий вепрь, черный пес, голодный оборотень – не все ли равно.

Из чащи вышла лань, остановилась у подножия разрушенной башни, прядая ушами. Тамлин моргнул. Более восхитительного животного он не видел за всю свою жизнь. Молочно-белая шкура лани искрилась в лунном свете опаловыми отблесками, жемчужные копытца серебрились мягким пушком. А глаза…

Избегая резких движений, он поднялся и протянул к лани руку. Лань дернула подбородком, опуская голову и всматриваясь в него исподлобья. Ментальные щиты их дрогнули, каждый вторгся в чужое сознание и с потрясением обнаружил себя в другом и другого в себе.

Позади Тамлина захрустел валежник, а потом и заскрипели камни. Лань затрепетала ноздрями и умчалась прочь. Элле, взбешенный до предела без видимой причины, стащил с плеча лук, круто развернулся и выпустил в темноту несколько стрел. Лесную тишину пронзил визг и скрежет когтей по камню.

Выждав немного, король закинул лук за спину, обнажил клинки и направился на границу подлеска. Найти в темноте пятна свежей крови с помощью омматиды не составило труда.

– Йолле еще на подходе, а у нас уже столько сюрпризов, – буркнул Тамлин и перевернул подрагивающую тушу кончиком меча.

Под клинком лежал внушительного размера ящер, покрытый темной чешуей. Голова с массивным гребнем пробита стрелой навылет, в раззявленной пасти торчат два ряда зубов, конец хвоста усеян шипами.

Тамлин придавил хвост сапогом – из шипов выступила тягучая жидкость.

“Яд. Скорее всего, не известный. Нужно собрать немного для хранителей”, – подумал король, но тут в чаще снова затрещало, да так громко, что переполошились спящие птицы.

– А вот и основная группа подоспела за разведкой, – элле оттолкнул окоченевшую тушу ногой. – Бездна, как же сложно быть добрым! Все время приходится убивать тех, кто не добрый.

На этот раз воин выбрал другую тактику, через несколько мгновений был в седле и мчался во дворец во весь опор.

Преследователи не отставали.

Тонкий серпик Эйет то и дело прятался за облаками. Поднялся ветер, в лесу потемнело. По спине пробежал холодок, забрался под воротник. Тамлин снял с плеча лук, не замедляя бега лошади обернулся и выстрелил в планирующую на него тень. Тень дернула узкими крыльями и упала в придорожную грязь.

Свою смерть нашли еще шесть теней, и на этом запас стрел у Тамлина иссяк. Воин приник к взмыленной конской шее и сильнее сжал лошадиные бока.

Конь рванулся вперед, хрипя и роняя клочья пены.

“Активирована аномалия Уинлен. Хранители и воины – на защиту периметра, остальным укрыться во дворце”, – отправил мыслеформу Тамлин, когда голубое зарево Сферы показалось на горизонте.

В ответ прилетело с полдюжины посланий от стражей, но разобрать, что они говорят, королю не удалось. Поверх их импульсов, как рысь, которая решила лапой придушить выводок мышей, легла еще одна мыслеформа.

“Активность аномалии замечена два часа назад", – властный голос отдавался в затылке неприятным покалыванием, – "как и отсутствие во дворце короля. Сфера усилена, воины на позициях и готовы к тебе…"

"Воинам за Сферу выходить запрещаю", – отрезал Тамлин, но замолк и в смутной тревоге поднял голову.

Затем вскочил на седло и оттолкнулся от конской спины, группируясь в прыжке.

Под ним со скоростью горной реки, беснующейся между камней, пронеслась стая теней.

Тени налетели как шквал и смели бы всадника с тропы вместе с лошадью. Воевать с такой ордой было бессмысленно, уцелеть под их натиском – невозможно.

Элле и клубок из лошади и крылатых созданий ударились оземь и покатились по траве, тронутой изморозью. Воин – вперед, по направлению к спасительному куполу Сферы, а лошадь – назад, навстречу преследователям, переворачиваясь в воздухе и загребая копытами землю.

Одна из теней облепила Тамлину предплечье. Ромбовидная пластина на хвосте прорезала ткань костюма, кривые когти вспороли швы, зубы вцепились в запястье и сомкнулись с такой силой, что прокусили мышцы до кости. Тамлин вскочил, свернул бестии шею, содрал ее с руки и не оглядываясь побежал к голубой мембране.

“Лошади конец”, – подумал он, слыша за спиной предсмертные визги животного, пока стрелы и дротики свистели над головой. “Жаль”.

Под сенью дуба стоял Виэттар Наэндир с блочным луком в руках. Деаэлру Ранто, прямая и строгая, стояла над ним на площадке наблюдательного пункта.

– Жертвы? – спросил король, когда оказался в безопасности.

– Жертв нет, – отрывисто отозвался Виэт, пуская стрелу в полет. – Аномальный всплеск был мощным, но быстротечным. Мы в безопасности.

– Продолжайте прицельный обстрел, – король соорудил из остатков рукава жгут и затянул его на кровоточащей руке.

– Слушаюсь, – Виэттар поклонился.

– Виэт.

– Да?

– За Сферу без лишней надобности не суйтесь. Стрелы соберете на рассвете.

Виэттар кивнул и растворился в сумраке. Тамлин зашагал по бутовой аллее ко дворцу. Деаэлру поглядела ему вслед, сжала пальцами перильце и выдохнула с таким облегчением, что стоящая рядом юная воительница, прекрасная как едва распустившаяся лилия, с изумлением покосилась на нее. Было удивительно видеть эту андар’эльне, сердце которой поэты называли каменным, такой… Такой…

– Оружие тебе выдали, а ментальные щиты поднимать не научили? – хлестнул воительницу ледяной голос.

– Про… простите, госпожа, – пролепетала девушка, закрывая доступ к мыслям.

– Мда. Девиз Мирисгаэ давно бы нужно сменить на “Живи как знаешь, главное живи”. Уважения к нормам этикета ноль, почтения к хранителям никакого. Зато уровень смертности ниже некуда.

– Разве это плохо, госпожа? Что мы стали дольше жить.

Деаэлру смерила ее взглядом и отвернулась.

– Тот, кто верит, что у него еще много времени до смерти, о смысле жизни задумываться перестает.

Эльне не нашлась с ответом, но хранительница его и не ждала. Она подобрала платье и спустилась по лесенке на аллею. Глянула на пятна крови в траве, закусила губу, то ли досадуя, то ли негодуя. И не оборачиваясь покинула наблюдательный пункт.

Вечером следующего дня Виэттар заглянул в приемную и доложил королю о результатах разведки.

Аномальный всплеск действительно длился одно мгновение. В лесах обнаружено два новых вида животных и одно плодовое растение, похожее на дикую грушу. Разведывательная экспедиция носила ознакомительный характер. Тем не менее, есть пострадавший: элле Аоэт, который на свой страх и риск решил попробовать, каковы экзотические плоды на вкус. И двое раненых: воины, которые отправились искать его в кустах, куда повелитель стихий после десятой съеденной груши со стоном умчался. Они так хохотали, что разбудили дремавших неподалеку пролемуров, и те в гневе закидали их упомянутыми грушами. Сок плодов при попадании на кожу сделал ее восприимчивой к ультрафиолету, и лицо у воинов покрылось волдырями. Целители пообещали свести ожоги в репарационной за пару часов. Никто не погиб.

Тамлин слушал отчет, и раздражение в нем нарастало. Выход мирисга'элле за пределы Сферы без его участия породил больше хаоса, чем аномальный всплеск. Рука под бинтами невыносимо чесалась. От смеси вина и нового вида регенерантов, призванных ускорить восстановление тканей, кружилась голова.

Весь день он размышлял о том, стоит ли рассказать хранителям о белой лани, и в конце-концов решил подождать. Отчасти потому, что не хотел, чтобы Деаэлру совала нос в дела его королевства. Отчасти потому, что не был уверен в том, что белоснежное животное – не плод его воображения.

Подтвердить существование лани можно было только одним способом, но он застрял во дворце на несколько дней. Ассея обещала, что подвижность к руке вернется уже наутро, но выходить за пределы Сферы, пока сухожилия не срастутся, все же не следовало.

– Как далеко в лес вы продвинулись? – Тамлин прервал отчет.

– Не уходили дальше полета стрелы от Сферы, – ответил Виэт. – Видели ящеров – осторожные, как песьи дети, ближе чем на сотню шагов не приближаются. Я подстрелил одного, Минна сказала…