Она вышла из клуба. Дождь сильно барабанил по оконным стеклам и тротуарам. Ночь была настолько мерзкой, что казалось, день никогда не настанет. Сильный и холодный ветер мешал смотреть по сторонам. «Где же эта машина…» – думала Антонелла. Моргнули фары, она обернулась. Знакомый автомобиль подъехал и она, открыв дверь, буквально влетела внутрь.

Наутро погода резко изменилась. Неделю было сухо и по-весеннему тепло. Дон Джузеппе сидел в своем кабинете в небоскребе в Нью-Йорке. Спустя неделю после убийства Адриано были предприняты все меры безопасности. До дона доходили сведения, что Антонио Барбаросс набирает людей, увеличивая свою банду. Несколько человек были завербованы, но информации о них было мало. Одного из своих капореджиме, Марио Романо, дон отстранил от личной охраны и потребовал распустить часть его солдат, отправив их на физическую работупо обслуживания бизнеса в сфере уборки мусора. Это было одно из перспективных направлений клана Алигьери. Служба уборки приносила хорошие доходы.

Теперь его охраной занимался мощный воротила Лука Барбиери. Это сильно не нравилось брату Бруно. У Луки были свои понятия о правде и справедливости. Слушался он только одного дона, и только ему в свое время рассказал о своем темном прошлом с убийствами. Беспрекословно и как должное воспринимал и исполнял любую команду дона, и его сложно было склонить на ту или иную сторону. Только поручения дона для него были «белое», все остальное – «черное». Под покровительством дона он чувствовал смысл своего существования и влияние на других.

Сегодня у Джузеппе была встреча с несколькими конгрессменами, представляющими юго-западные штаты Америки, Калифорнию и Неваду. В кабинете с ними были еще Бруно и Луиджи. Разговор шел в дружелюбном ключе, обсуждались вопросы продажи земли возле Лас-Вегаса, которыми владела семья Алигьери.

– Вы же знаете, зачем мы здесь?

– Может, и знаю, но сами скажите мне об этом! – сказал дон и нахмурился.

– Дон Джузеппе Алигьери, в начале двухтысячных вы приобрели много земли, где-то около 68 акров на самой окраине города. К тому же вы владеете несколькими гостиницами и двумя казино, – говорил один из конгрессменов, Майкл Исса. – Я просто хочу сказать, что вы фактически владеете одной третьей нашего города. Любое развитие города не может проходить без вашего участия. Сейчас цены на землю и недвижимость сильно упали, и в то же время инфраструктура не может развиваться без освоения ваших земель на севере города, а с запада и востока, как вы знаете, у нас парковая зона.

– Это я понимаю, ведь мы заранее все это уже обсудили через наших представителей. Вы знаете мое предложение, – говорил Джузеппе. – Я предлагаю совместное сотрудничество, но не продажу земли.

– Да, действительно, – сказал второй конгрессмен, Бартл Келли. – Но здесь мы можем долго искать компромиссы с нашими юристами, и в итоге не сойти с места. На все это уйдет много времени. Мы лично приехали, чтобы предложить максимально выгодную цену продажи. Давайте попробуем найти взаимовыгодное решение. Скажите, если бы вы все-таки продавали, то за какую цену?

– Я не думал об этом, – сказал Дон Алигьери. – У меня в планах построить там больницу, это очень помогло бы городу. – И он посмотрел на них, ожидая ответа.

Все понимали, что ни о какой больнице речь не шла, это была уловка: проверить, как собеседники отреагируют на благотворительные идеи дона.

– Понимаю, – сказал Бартл. – Но тогда вы можете продать часть земли, и всем хватит места.

– Мистер Бартл, – сказал дон Джузеппе, – может быть, мы с вами и смогли бы вести конструктивный диалог, но не после того, как вы хотели протолкнуть через конгресс законопроект о принудительном выкупе моей земли под видом строительства какой-то якобы необходимой государственной инфраструктуры. Кстати, у вас это получилось?

– Нет, и конечно не без вашего участия, – опустив глаза, сказал Бартл.

– Я хоть и старый уже, и бизнесмен, по-вашему, из меня, наверно, никудышный, но у клана Алигьери еще есть свои люди во власти, и мистер Маклафлин должен это понимать. Он знает, что значит для меня Лас-Вегас. Время публичных перестрелок прошло, кругом камеры и полиция уже другая.

– Дон Алигьери, – снова продолжил Бартл, – с нашей стороны было ошибкой поддержать этот законопроект, но это было сделано не в ущерб вам, а лишь из патриотических чувств. Мистер Финнен Маклафлин сожалеет, что этот случай был связан с его именем, но ведь за законопроект голосовали и другие.

Дон Джузеппе усмехнулся этим словам ирландского конгрессмена Бартла и с изумлением стал глядеть на него. Чего-чего, а такого подхалимства и лицемерия он не ожидал. Затем он посмотрел на Бруно и сказал:

– Как думаешь, это правда? Им можно доверять?

– У вас очень странный ирландский юмор, – продолжил Бруно. – Хотя если так повторять несколько сот раз, то это покажется правдой. Дон, на мой взгляд, сделал очень выгодное предложение. Вместе намного безопаснее и для вас, и для нас. Мы можем все уладить с нашими юристами, чтобы было все справедливо.

– Что ж, я не буду так категоричен с продажей части земли, но сейчас не готов обсуждать ее цену, – сказал Дон Алигьери. – Передайте мистеру Маклафлину мое предложение. В любом случае у него не должно быть сомнений в моих намерениях к сотрудничеству.

– У нас есть еще и письменное предложение от него, – сказал Бартл и протянул конверт Луиджи Козенце.

Консильери никак не отреагировал на протянутую руку с конвертом.

– Положите его на столик возле окна, – попросил Луи.

Бартл, недовольно пыхтя, встал со стула, подошел к столику и положил конверт на указанное место.

– Господа Бартл Келли и Майкл Исса, – продолжил дон, – вы знаете, что я много средств вкладываю в развитие города, мои люди в глазах горожан – люди добропорядочные и исполнительные. Еще раз скажу, я предлагаю вместе строить наше будущее.

Дальше разговор пошел о политике как внутри страны, так и об американской мечте во всем мире, о том, какое прекрасное будущее может ожидать их детей. Было понятно, что здесь взгляды конгрессменов совпадали со взглядами дона Джузеппе Алигьери. На самом деле он хотел проверить, возможно ли сделать их своими людьми и переманить в свою команду. У любого человека есть своя цена, вопрос лишь в том, стоит он ее сейчас или нет.

Когда все основные темы обсуждения были закончены, дон встал с кресла, показывая гостям, что разговор закончен. Подойдя к ним, лично попрощался с каждым и проводил до дверей. Затем вернулся на свое рабочее место.

– Вот ваше письмо, дон Джузеппе, – сказал Луиджи. – Я вскрыл конверт.

– Спасибо.

Несколько минут дон читал письмо, потом положил его на стол.

– Что-то стоящее? – спросил Бруно.

– Нет, они просто хотят снова поделить сферы влияния, а я уже стар и не хочу что-то менять, – он снял очки и облокотился на спинку кресла. – Не понимают, что здесь интересы пересекаются еще и со семьей Барбаросса, а вот они менее сговорчивы и практически «соседи им по бизнесу».

– Думаете, нам стоит быть начеку? – спросил Бруно.

– Да, Барбаросс, похоже, готовит себя к конфликту с нами, но с ним больше шансов найти общий язык, а вот с ирландской мафией сложнее, и она продолжает вытеснять и его и нас с нашей территории. Определенно стоит быть готовыми, но солдат у нас меньше, чем у них, мы же бизнесмены, – он с горечью усмехнулся, – в открытую они действовать не будут. Поэтому нужно охранять наших ключевых людей. В любом случае эта проблема решается, но решается невмешательством.

– У нас не хватает телохранителей. Новых не так просто набрать в короткое время, Лука и Марио не успевают.

– Я понимаю, – задумчиво сказал Джузеппе. – Позовите ко мне в кабинет моего сына. Да, Бруно, попроси секретаршу его поискать.

Бруно встал и пошел выполнять поручение дона, оставив его наедине с Луиджи.

– Луи, у меня к тебе задание, – сказал дон. – Поезжай в Палермо, поговори с одним моим товарищем, ты его знаешь, это Абеле. Я хочу, чтобы все земли были максимально быстро переоформлены с подставных лиц на моего сына.