Дон Аба подтолкнул свиток Дмитрию Арнольдовичу.

– Не горячитесь. Скоро подадут горячее, тогда и примете решение после вкусненького.

В этот момент Чипа ощутил пинок под столом. Манул, сидящий напротив, стрельнул глазами в сторону двери.

– С позволения честной компании, выйду перекурить, пока закусь несут. Манул, составь компанию, одному чадить скучно.

Огибая столики, Чипа послал воздушный поцелуй Моне за барной стойкой, и отворил входную дверь. Туман по–прежнему висел плотной простыней. Чипа достал сигарету, щелкнул зажигалкой, прикурил.

– Чего лягаешься, как лось сохатый?

– Ты спрашивал, откуда я тебя знаю. Ты однажды дал мне уйти с разборки, давно. Хочу ответить тем же.

– А у нас что, разборка, я думал, веселые горки с покойниками и дружеская вечеринка. Так то я ж против ментов–покойников ничего не имею. Хороший мент – мертвый мент, старая добрая мудрость.

– Пойдем на них посмотрим, – позвал Манул, и вместе они подошли к разбитой патрульной машине. Чипа заглянул по очереди во все окна, недоуменно развел руками.

– Не на кого смотреть, нет тут никого уже, уперли покойничков, что ли…

– Вот именно, – подтвердил Манул.

– Эээ, я давеча насчет жаркого из гайцов шутканул. Это ведь шутка, точно?

– Не здесь.

– Мля, ты гонишь. И то, что раньше босс ваш сказанул, они де всеядные, когда за бабу речь пошла, типа ее тоже на кебаб привезли? У вас тут секта пожирателей ментов и путан что ли? Прекращай жути нагонять. Или у тебя такое задание – проверить, идиот я или где.

– Говорю тебе, не ешь здесь мясо.

– Пошел ты, Манул, я еще дурак стою слушаю.

Чипа сплюнул, пульнул окурок в белую муть и вернулся в зал. От блюд, расставленных на столе поднимался пахучий пар. Очкарик, жирдяй и девушка уже вовсю уплетали мясо, Дмитрий Арнольдович что–то подчеркивал в списке ногтем, Дон Аба постукивал пальцами по столешнице в такт музыке. Он посмотрел на Манула, потом на Чипу, показал глазами, чтобы Манул разлил водку по стаканам.

– Третий раунд! За хорошее мясо!

Дмитрий Арнольдович щелчком откатил свернувший свиток, выпил, потом снова налил одному себе, лихо опрокинул и задумался. Чипа нанизал на металлическую иглу для мяса кусок с запекшимся желтоватым жиром, повертел перед собой. Игла была сделана в виде булавки с человеческим черепом. Чипа поднес кусок мяса к носу, понюхал. На этот раз Манул пнул Чипу под столом в голень.

– Ай! – Воскликнул Чипа.

– Ты чего орешь? – Дмитрий Арнольдович нанизал мясной лоскут на иглу, собираясь закусить.

– Да опарыш жареный попался! Или показалось… Вот, опарыш вроде или глиста, гляньте, – он протянул иглу с кусочком.

– Не суй мне в лицо–то, придурок! – Дмитрий Арнольдович отшатнулся и бросил свою порцию обратно на блюдо. Проститутка издала «буэ», зажала рот руками и, пошатываясь, побежала к выходу.

Дон Аба посерел, выхватил у Чипы шпажку.

– Вздор! Полный вздор! Это жилка попалась, повар не досмотрел. Мона, замени срочно на новое, – прокричал он в сторону барной стойки.

– Не стоит беспокоиться, мы все равно скоро уходим, – сказал Дмитрий Арнольдович. – Я посмотрел циферки, помозговал, пока Чипа за глистами охотился, десять процентов от суммы – предложение заманчивое. И неделю назад я б, может, и принял его. Но давеча на Клима столько поставили, и очень внезапно, что, извините, как вы сказали – огорчать наших поклонников неприемлемо?

Дон Аба утратил светский лоск.

– Ты же раньше сливал бои, сволочь, передумай, пожалеешь. Так тебе понятнее?

– Ооо, угрозы в ход пошли. Вот этот у меня уже десятый. – Он похлопал крепко Чипу по плечу, сделав жест бровью. – Слухай сюда, Али–баба. Да, я сволочь, да сливал. Но решения эти я принимал сам, понимаешь. Захотел – слил, захотел – приподнял. Ты думаешь первый, кто решил меня изумить покойниками? Не смеши. Я давно в бизнесе, таких чудес навидался. Однажды сидим с ребятами, ждем гонца от конкурирующей фирмы – те должны были дать за паленый алкоголь. А вместо гонца заходит киллер и стреляет моему корешу, он рядом сидел, как ты, в голову самодельной пулькой типа дум– дум. Всех зацепило, а корешу половину башки срезало. Реально, в левой половинке черепушки остался кусочек мозга. Ну, что делать. Мы очухались, взяли кореша, закатали в пленку, повезли в районную больницу в другой регион, в самое зажопье. Ночь тоже была на дворе. Пьяный медбрат его принял, кинули в покойницкой, труп же. Ладно. Через неделю звонят уже из областной центральной, мол, вы указаны как родственник, живой ваш брат. Мы, де, сами в шоке, говорят эскулапы. Он пару дней провалялся в мертвецкой, а врач подойдет время смерти зафиксировать, а пацан все дышит. Ну, из областной его перевели уже в московский институт, медицинская сенсация как–никак, прикрутили череп из пластика и так овощем, но живым овощем, отправили к родителям… Так что ты, черт нерусский, засунь свои понты по гланды.

– И да, – встав на весь зал обратился Дмитрий Арнольдович к собравшимся в баре, – кормежка здесь отстой! Жопорукие повара, даже шалаву стравило. Шлите на ой Мортиса, ставьте на Клима и приходите в наш кабак «У Клима»! Всем проставляюсь, но у нас в кабаке! Вставай, Чипа, валим отсюда.

– Девку мы с собой заберем тоже, – Чипа поднялся.

Дон Аба достал из кармана пачку долларов и бросил в сторону Чипы.

– Это за беспокойство, как и обещал.

Дмитрий Арнольдович с неожиданной ловкостью схватил иглу из–под шашлыка и с размаху пригвоздил правую руку очкарика к столу.

– А это от меня – бонус за бамп–драфтинг. Рули теперь левой, тварь, я тебя узнал, Чикатила долбанный. Сто лет прошло, все на Клима и меня зуб точишь. Чипа, уходим!

Чипа с тоской посмотрел на «зеленую котлету», а потом на танцовщиц – ампутанток, обступивших столик плотным кольцом.

– Отсюда не так просто выйти, входишь в дверь, а выходишь на блюде, – заметил Дон Аба с ехидной усмешкой. Очкарик вытащил иглу из руки и острием поковырялся в зубах.

– Они могут уйти, ты же знаешь, – вдруг возразил Манул.

Очкарик перестал ковыряться в зубах и уставился на него фасеточными линзами.

– Верно. Уйти могут, но найти дорогу обратно… – Дон Аба усмехнулся. Смешок подхватили в толпе.

– Я их довезу до дома, потом вернусь, даю слово.

– Похоже, у нас эпидемия Beata stultica, блаженная глупость. Тут даже я бессилен. Не задерживаю, пропустите их.

Манул, расталкивая толпу, пошел к выходу, за ним последовали Дмитрий Арнольдович и замыкающим Чипа.

– Удружил, брат, в самом деле свининка была с душком, чуть не зашкварились, – рассыпался в благодарностях Чипа, едва поспевая за начальством к минивэну.

– А баба где? Ау, красная шапочка! – Позвал он.

– Не надо громко кричать, – предупредил Манул. – Ее не дозовешься, а уезжать надо срочно.

– Ну ладно, – легко согласился Чипа. – Такие шаболды нигде не пропадут, даже в вашем серпентарии. Вся надежда на тебя, сусанин.

Минивэн тронулся с места, развернулся и исчез в тумане.

А в кафе «Аlways never» продолжалась вечеринка. За столик, где Дон Аба мрачно созерцал пустую бутылку, подсела Мона. Она принесла винтажный графин в ажурной металлической оплетке, налила в стакан густую красную жидкость и подвинула тулип к своему шефу.

– Хомо новус, с ними сложно, современные люди слишком самоуверенны, – заметила она.

– Не в этом суть. Торговаться не в моей природе, больше по твоей части. Что скажешь?

– Деньги правят миром, как обычно.

– Я предлагал деньги.

– А надо было сначала забрать.

– Ты умная, почему сразу совет не дала?

– Тогда ты бы уже не считал меня таковой. И как знать, может, в следующий раз ты будешь подавать мне. Пейте, господин, пока ещё теплая.