На этот раз Ульф сделал все как надо. Ему так казалось.

– Нет! Ты должен не колоть копьем, а уперев его древко в землю, позволить чудовищному мешку самому напороться на наконечник. Просто направь копье в последний момент, не отрывая от земли.

Ульф поправил сползающий шлем.

– Я постараюсь.

И Таликс продолжал бросать мешки в мальчишку, пока реакция ученика его не удовлетворила. Потом он придумывал новые упражнения, не требующие особых навыков, но весьма тяжелые. И вот под вечер они сидели на берегу ручья, оба изрядно уставшие.

– Можно мне снять доспехи? – Спросил Ульф. С него сошло семь потов и все тело жутко зудело под кожаной курткой, а льняная рубаха, наверняка, насквозь промокла.

– Да. На сегодня все. Иди, искупайся перед ужином.

С облегчением мальчишка вскочил и умчался вдоль ручья, в поисках подходящей заводи. Таликс некоторое время продолжал любоваться мерцанием воды и гармоничными звуками вечера. Но рыба сама себя не пожарит и, нехотя, но он пошел собирать хворост для костра.

Потратив полчаса на то, чтобы изловить несчастного зайца, Ульф все же оставил эту идею. Ему хотелось впечатлить учителя своим уловом, но мальчишка решил, что в будущем у него еще будет шанс. Он вернулся к ручью и побрел дальше искать заводь. Ручей не был таким уж узким или мелким, но плавать в нем казалось неудобным и Ульфа это не устраивало.

Вот, наконец, на повороте, он нашел достаточный водоем. Собравшись нырнуть в него прямо в потной рубахе и прилипающих к коже штанах, он вдруг заметил, что в воде уже кто-то находился. Уже смеркалось и тяжело было разглядеть силуэт. Ульф начал подкрадываться через камыши, чтобы изучить его. Что-то не позволяло ему убедиться, что в воде находился человек. Что-то странное…

По плавным движениям можно было сказать, что в воде купается девушка. Но волосы едва доставали до плеч, а приглядевшись, Ульф так и вовсе ужаснулся.

– Кикимора… Ей, ей кикимора! – Прошептал он себе под нос, выглядывая из камыша.

Тело по пояс скрывалось в воде, руки были весьма человеческие, а вот грудь… Словно скульптор неуклюжим движением замазал ошибку на глиняной кукле – так можно было описать шрамы на ее груди. А лицо, лишенное носа и губ, вовсе, казалось, лишь черепом.

Ульф уже собирался отправиться за учителем, но осекся, решив, что именно сейчас ему представился второй шанс проявить себя. Он пригляделся к существу – клыков или когтей не было, да и фигура не внушала страха. Проверив кинжалы на поясе, он решил действовать. Как вдруг что-то схватило его за волосы и рывком отбросило от воды. В последний миг Ульф заметил, как женский силуэт исчезает под водой, оставляя после себя лишь круги на водной глади.

Больно шлепнувшись задницей на камни, Ульф наконец увидел перед собой учителя.

– Ты чего это удумал?! За девицей подглядываешь?! – Выражение лица Таликса переполняла ярость. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не поколотить паренька. Ульф не мог понять причин такого гнева.

– Нет, учитель! Это была кикимора! Я хотел…

– Кикимора?! – Таликс занес руку для оплеухи, но остановился одумавшись. – Это НЕ была кикимора! Знать не хочу, что ты там хотел, но представь, какого было бы девушке, соверши ты задуманное.

– Нет! Я точно видел! Волосы, и лицо, и грудь…

Взгляд Таликса наполнился такой яростью, что Ульф чуть было не проглотил свои слова.

– Возвращаемся. Ужин уже готов. – Удивительно спокойно сказал учитель.

Ульф так и не искупался…

***

В таверне гильдии наемников все оставалось неизменным. Шум, вонь, драки… В конце концов наемники – всего лишь самоорганизованная банда головорезов, отмечающая каждый прожитый день как последний.

– Таликс! Рада тебя видеть! – У прилавка стояла женщина в кухонной одежде. Все местные хорошо знали и уважали ее – дочь местного распределителя.

– Грида. Доброй ночи. Отец уже спит?

– Спит. А как же? С трудом его отправила… Все тебя ждал. Видите ли, дал он обещание лично передать тебе письмо… А вот и оно. Гвардейский лейтенант приходил, для тебя принес.

Таликс взял сверток из рук женщины и, пожелав ей доброй ночи, отправился в жилые помещения. Ульф угрюмый шел за ним. Он так и не решился заговорить с учителем, осознав свою ошибку.

В письме говорилось, что гвардия получила задание на истребление гнезда чудовищ в южных окрестностях и указывалось на необходимость явиться в цитадель наутро второго дня. А потому весь следующий день Таликс провел за приготовлениями: ладил снаряжение, готовил оружие, закупался зельями. Ульф же был поручен Вирису. Одноглазый наемник не сильно обрадовался, узнав, что на несколько дней придется оторваться от попоек и приглядывать за пареньком, а потому перепоручил Ульфа старику, а тот, в привычной для себя манере, подобрал ему несколько «неопасных» заданий для гильдии: вроде работы в порту, убийства крыс или помощи по хозяйству на предместных фермах.

В полдень следующего дня сотня гвардейцев конным маршем вышла из цитадели, собирая толпы зевак на свои проводы. Выйдя из города, колонна свернула с большака и, дойдя до кладбища, остановилась возле каменной кучи в человеческий рост. Каждый солдат достал из своей сумки ничем не примечательную гальку и положил ее у подножья, сформировав кучку поменьше. Каждый выживший заберет свой камень, а камни падших станут частью этого вечно растущего памятника. Как и всегда, Таликс задумался о том, сколько же гвардейцев погибло, не отслужив положенные пятнадцать лет.

– Лейтенант, командуй. – Наконец сказал сотник, надевая шлем.

– СОТНЯ! ПО КОНЯМ! – Выкрикнул лейтенант.

– По коням! – Вторили ему десятники.

– ОТПРАВЛЯЕМСЯ!

Таликс скакал во главе вверенной ему десятки бойцов. В сотне таких десяток было девять плюс девять десятников и лейтенант. Из всех этих людей Таликс знал лишь семерых, кто прослужил в гвардии дольше пяти лет. Хорриган говорил, что до дружинника может дослужиться лишь один из сотни. Лишь один из сотни, по его словам, способен выжить в гвардии пятнадцать лет. Но каждый боец считал себя тем самым «единственным» и что «уж на этом задании я точно не помру». Однако Таликса сейчас окружало столько неизвестных лиц…

За все эти годы, он уже по выражению лица научился определять вернется гвардеец с задания или нет. Первыми всегда погибают «герои». Не считающиеся с приказами и стремящаяся проявить себя, они долго не живут. Вторыми погибают «трусы», поддавшиеся панике, и показавшие врагу спину. Но, как бы там не было, Таликс не оплакивал никого. «Ведь быть гвардейцем – дело исключительно добровольное. Этот выбор человек делает сам, а потому и жалеть его не стоит.» – считал он.

День пути по большаку вдоль реки на юг, затем, свернув на запад, гвардия прошла еще полдня по сырому весеннему лесу. Пройди они дальше и зашли бы в Альгардский лес – один из древних лесов, полный монстров, которых и представить себе страшно. Часто монстры выходят из лесу и докучают селянам – те и бегут в город за помощью гильдии. Однако, если желающих получить награду за задание не найдется, задание переходит гвардии, как случилось и в этом случае.

Выйдя на просторное поле, сотник приказал разбить лагерь. Разведчики отправились прочесывать окрестные леса в поисках угрожающих их стоянке монстров, а если повезет, то и того гнезда, о котором говорилось в задании. Одну из групп повел Таликс.

Следы монстров находились повсюду: растерзанные оннисами трупы зверей, искорёженное магией игбора дерево, клочки шерсти на ветвях, особым образом примятая мурава… Для опытных следопытов лес – словно открытая книга, готовая рассказать о своих жителях любую мелочь.

Все разведчики вернулись в лагерь примерно одновременно – когда сгустившаяся тьма укрыла окрестности. Гнездо так и оставалось ненайденным. Лейтенант указал Таликсу на расставленные для его десятки палатки и разведенный костер. Смутило лишь то, что дров на ночь явно не хватит, а покидать ночью лагерь опасно – уж слишком близко он расположился к Альгардскому лесу. И не успел Таликс подумать об этом, как из леса донесся вой. Необычный, громкий, жуткий. Кровь стыла, а волосы по всему телу вставали дыбом от этих звуков. Все разговоры в лагере мигом прекратились, гвардейцы отложили дела. В голове каждого текли мысли лишь о том, что за тварь способна так выть.