Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Глава первая

ВЫЯСНЯЕТСЯ, ЧТО Я ПОКОЙНИК
В ЛОГОВЕ САДИИ, ПОД ТЕМНЫМ ПЛАМЕНЕМ
НЕПРИЯТНАЯ ВСТРЕЧА С ТАНТАЛИДОМ

Становясь старше, да хранит меня Император, я обнаружил, что мерю свой жизненный путь пройденными вехами, мгновениями, которые никогда не померкнут в памяти: мое посвящение в Ордос Инквизиции; первый день, когда меня приписали в качестве ученика к великому Хапшанту; мое первое успешно проведенное расследование; еретик Лемет Сайр; повышение в должности до полного инквизиторского чина в возрасте двадцати четырех стандартных лет; затянувшееся расследование по Нассару; дело о Некротеке; заговор Понтиуса Гло.

Все это вехи на моем пути. Несмываемо запечатлены они в энграммах моей памяти. И особенно отчетливы среди них воспоминания о Темной Ночи, завершающей месяц умбрис[1] , года 338.М41 по летосчислению Империи. И все это благодаря кровавой развязке в самом начале Темной Ночи. Великая веха моей жизни. Я оказался на Лете Одиннадцать по заданию Ордо Ксенос, погрузившись в работу по выслеживанию проклятой ксенофилки Садии Колдуньи, которая была уже почти в моих руках. У меня ушло десять недель на поиски и десять часов, чтобы захлопнуть западню. Я не спал уже три дня; не ел и не пил в течение двух суток. В затуманенном сознании возникали галлюцинации, провоцируемые затмением. Я умирал от двухкомпонентного яда. А тут еще и внезапное появление Танталида.

Чтобы вам было яснее, Лета Одиннадцать представляет собой густонаселенный мир, расположенный в наиболее развитой области Геликанского субсектора. Основу промышленности мира составляют обработка металлов и защитные технологии. В конце каждого месяца умбрис наибольшая из лун Леты по какому-то космическому совпадению затмевает местную звезду и мир погружается во мглу на две недели, известные как Темная Ночь.

Эффект потрясающий. На четырнадцать дней небо обретает темно-красный оттенок запекшейся крови, и над миром царит луна Кукс — непроницаемо-черный шар, окруженный неровной короной янтарного пламени. Это событие — что не вызовет удивления у изучающих имперские ритуалы — служит причиной для важного сезонного празднования у всех обитателей Леты. С началом Темной Ночи зажигаются огни всевозможных форм, размеров и видов, а жители бдительно следят за тем, чтобы ни один из них не угас до конца затмения. Производство останавливается. Предоставляются гарантированные отпуска. В городах проходят буйные карнавалы и факельные шествия. Процветают блуд и преступность.

И над всем этим мрачное марево ореола, окружающего темную луну. На планете даже возникла традиция предсказания будущего по очертаниям солнечной короны.

Я надеялся поймать Колдунью прежде, чем начнется Темная Ночь, но ведьма все время была на шаг впереди меня. Так уж получилось, что ее мастер ядов Пай, который приобрел свои навыки, попав в молодости в плен к темному эльдару-отступнику, сумел добавить в мою питьевую воду токсин, остававшийся инертным до тех пор, пока я не проглочу второй компонент бинарного состава яда.

Я был уже покойником. Колдунья убила меня.

Эмос, мой научный помощник, случайно обнаружил токсин в моем теле и успел помешать мне продолжать принимать пищу и питье. Но немилосердная смерть непреклонно догоняла меня. Единственный шанс на выживание заключался в том, чтобы захватить Колдунью вместе с ее вассалом Паем и вырвать у них ключи от моей судьбы.

Мои помощники трудились на темных улицах. Восемьдесят верных слуг обыскивали город. А я, томясь от жажды, усталости и безделья, дожидался результатов в своем номере у Ипподрома.

Козырь удалось вытащить Рейвенору. И кому же еще, как не ему. С такими талантами ему не долго оставалось ждать получения полного инквизиторского чина и ведения собственных дел.

Он обнаружил логово Садии Колдуньи в катакомбах под заброшенным храмом Святого Киодруса. Я поспешил откликнуться на вызов своего помощника.

— Тебе надо остаться здесь, — сказала мне Биквин, но я отмахнулся.

— Я должен пойти, Елизавета.

К тому времени Елизавете Биквин исполнилось уже сто двадцать пять лет. Благодаря разумному использованию достижений аугметической хирургии и курсам омолаживающих препаратов она сохраняла все те же красоту и энергичность, какими обладала в тридцать. Из-под вуали, обрамляющей ее симпатичное личико, на меня пристально смотрели темные глаза.

— Грегор, тебя это убьет, — сказала она.

— Если так, значит, Грегору Эйзенхорну пришло время умереть.

Биквин скользнула взглядом по сумрачной, освещенной одними свечами комнате и посмотрела на Эмоса, но тот только покачал своей старой, напичканной аугметикой головой. Он знал, что иногда спорить со мной бывает просто бесполезно.

Я вышел на улицу. Костры, полыхающие в бочках, освещали неверным сиянием пляшущих и пьянствующих гуляк. Вся моя одежда была черной, включая доходящий до земли тяжелый кожаный плащ.

Несмотря на теплое облачение и многочисленные костры, мне было холодно. Усталость и голод въедались в мои кости.

Я посмотрел на луну. Лучики тепла, окружающие ледяное, черное сердце. «Как и мое, — подумал я, — как и мое».

Подали карету. В величественный экипаж было запряжено шесть пегих гиппин, фыркавших и мотавших головами. Завидев меня, несколько моих сотрудников, уже дожидавшихся поблизости, поспешили приблизиться.

Я быстро окинул их взглядом. Все они были достойными людьми, иначе и не попали бы ко мне. Несколькими безмолвными жестами я выбрал четверых сопровождающих, а остальным приказал возвращаться к своим делам.

Избранная четверка заняла места в карете. Мешер Кус, бывший имперский гвардеец с Владислава, Арианрод Эсв Свейдер, мечница с Картая, а также Берониса и Зу Зенг, две женщины из Дамочек Биквин.

В последнее мгновение Беронисе приказали покинуть экипаж, и ее место заняла Елизавета Биквин. Лиза уже шестьдесят восемь стандартных лет как отошла от активной службы, чтобы собрать под своим командованием Дамочек, но по временам все еще предпочитала не доверять сотрудницам и сама сопровождала меня.

2
{"b":"86327","o":1}