Танталид вытащил болт-пистолет и выстрелил во вновь прибывшего противника. Медея бросила какой-то предмет, а затем скрылась из вида, перекатом уходя от сокрушительных болтерных зарядов. Я молился, чтобы это был преднамеренный кувырок. Если он поразил ее...

Брошенный ею предмет ударился о скамью возле меня и упал на пол. Из желтой ткани вывалилась Ожесточающая.

Рискуя быть расчлененным цепным мечом, я метнулся к картайской сабле. Мои пальцы наконец нащупали ее длинную рукоять. Мне снова пришлось кувыркнуться, чтобы избежать очередного падения Теофанта.

Ожесточающая заурчала, когда я вскочил на ноги. Руны засверкали мстительным светом. Казалось, Танталид осознал, что характер сражения внезапно переменился. Я увидел это в его глазах.

Первый же взмах саблей отсек ему запястье, легко перерубив наручень энергетического доспеха. Его кисть упала на пол с зажатым дымящимся болтером.

Второй удар уничтожил Теофанта, разметав в воздухе зубьями и обломками деталей.

Третий поразил самого охотника на ведьм Танталида, развалив его тело надвое от левого плеча до паха. Обе половины беззвучно рухнули на плиты собора.

Ожесточающая все еще кипела мощью и дернулась вперед, когда из-за ложи хора появилась невредимая Медея. Мне пришлось применить силу, чтобы усмирить голодный клинок.

— Уходим! — сказала Бетанкор.

Унгиш была мертва. Я ничем уже не мог помочь ей. И столь многое должен был сделать для нее. Она оказалась права. Права во многом. Права в том, что касалось ее судьбы. Я боялся даже подумать о том, что еще из сказанного ею могло оказаться правдой.

Медея рассказала мне, что, услышав мой отчаянный вызов на глоссии, она подняла шлюпку с Поля Эзры и, несмотря на все официальные требования остановиться, прилетела и приземлилась во внутреннем дворе собора Святого Эзры Смотрящего.

Когда мы выбежали на вечернюю улицу и помчались мимо толпы ошеломленных паломников, в страхе отпрыгивающих с нашего пути, городских арбитров и Фратерис Милицию уже поднимали по тревоге. Не было никакого смысла дожидаться встречи с ними.

Шлюпка взметнулась в небеса и взяла курс на «Иссин», покидая Орбул Инфанта с предельно возможной скоростью.

Все было ужасно, и я впал в уныние. Уверенность и оптимизм, с которыми мы все улетали с Синшары, таяли на глазах. Орбул Инфанта должна была стать только первой частью долгой стратагемы, но из-за Танталида все пошло наперекосяк. Я оказался не в состоянии войти в контакт с Гладасом и обнаружил, что при всей моей осторожности отправка посланий не была безопасной. Мне не удалось даже приступить к третьей задаче, которую я планировал осуществить на Орбул Инфанта — поиск Имперского архива, содержащего информацию о Квиксосе.

По крайней мере, оружие мы освятили. И Ожесточающая более чем отлично показала себя в бою.

На перехват «Иссина» вылетели фрегаты Фратерис Милиции вместе с несколькими судами Имперских Космических сил, но навигатор Максиллы вывел нас из системы в Имматериум прежде, чем они смогли хотя бы приблизиться. Некоторые корабли преследовали нас в варпе еще восемь дней, после чего нам наконец удалось избавиться от своих преследователей с помощью серии выходов в материальное пространство и резкой перемены курса.

Мы залегли на дно. Месяц в ангаре в убогом, всеми забытом сельскохозяйственном мире, потом еще два на автоматизированной станции на Квайле. Я вздрагивал от каждого шороха, ожидая за любой дверью появления врагов и преследователей. Но все было тихо, нас оставили в покое. Максилла сделал свою карьеру на том, чтобы проходить незамеченным и отводить от себя внимание. Теперь он поставил свое искусство нам на службу, вернув мне уверенность в завершении дела.

Спустя три месяца после побега с Орбул Инфанта мы рискнули совершить переход до Глорисента, отдаленного, но преуспевающего торгового мира в субсекторе Антимар, Сектора Скарус, всего в двух субсекторах от Геликана. Хотя миры вроде Гудрун и Трациан Примарис лежали на расстоянии в добрых четыре месяца полета, мы чувствовали себя практически дома. Замаскировавшись, мы с Медеей посетили омываемые морем каменные холмы одного из главных торговых ульев, где приобрели пару астропатов, купив их услуги у местной коммерческой гильдии по открытому арендному договору.

Звали их Адгур и Аули. Оба были молодыми мужчинами, весьма одаренными, но глупыми и лишенными эмоций. Их молодые головы были чисто выбриты, а разъемы сверкали новизной. И разговаривали они чрезмерно чопорно, что, к сожалению, являлось результатом бездумного зазубривания правил этикета. Но зрачки их окружала мгла, а плоть теряла свой юный блеск. Суровая жизнь астропата уже взимала свою дань.

С их помощью я отправил новые послания, отменяющие первоначальные и пересматривающие некоторые аспекты схемы моих действий. Ни в одном из сообщений теперь не предлагалось личных встреч, как в случае с Гладасом. Больше я не собирался так подставляться.

Спустя неделю, так и не дождавшись ответа, мы покинули Глорисент и, миновав Мимонон, отправились к Саруму, столичному миру субсектора Антимар. Мне удалось с пользой провести время в его библиотеках, но скоро пришлось покинуть планету, когда неприятный, низкорослый исповедник начал повсюду ходить следом, словно узнал меня.

Еще встав на якорь у Сарума, я получил первые ответы, каждый из которых был зашифрован: от Биквин с Мессины и от Эмоса с Гудрун. Оба докладывали, что реализация их задач прошла куда более гладко, чем у меня. Два дня спустя от Иншабеля с Эльвара Кардинал поступило плохо читаемое послание. Из полученных частей следовало, что и ему удалось добиться некоторых успехов. Мне не терпелось узнать больше.

За неделю до того, как мы оставили Сарум, я получил еще два послания, оба были анонимными, одно с Трациана Примарис, а второе пришло из скопления рабских миров, подчинявшихся Селис Провинс в Офидианском субсекторе. По тщательной кодировке и языку обоих сообщений я распознал их отправителей.

Мое настроение приподнялось.