— Знаю, что тебе и вольнолюбивому манулу давно опостылела крепость. Ты многому научился. Надеюсь, что приобретенные знания помогут тебе в будущем. Твой путь не будет простым. Скоро здесь пройдет караван. Я снабжу тебя провизией и дам несколько золотых монет в дорогу. А также прошу взять скрижаль, написанную на древнем языке.

Карлик достал из изящной, отделанной драгоценными камнями шкатулки небольшой сверток из грубой ткани, перевязанный толстой разноцветной тесьмой.

Он продолжал:

— Эту скрижаль надо передать мудрецу, которого называют Чистый Сердцем. Он живет в Бухаре. Обещай, что отдашь скрижаль лично ему в руки. И никому другому. Это очень важно. Мой тебе совет, не развязывай сверток и не смотри, что находится внутри. Это спасет тебя от излишних бед. Кстати, мудрец, которого зовут Чистый Сердцем, — лучший из всех живущих ныне лекарей. Говорят, нет болезни, которую бы он не смог укротить. Уверен, он поможет и твоему деду.

Еркин обрадовался, что скоро отправится в Бухару и, возможно, даже сможет привести лучшего лекаря деду Кайрату. Воодушевленный идеей о Бухаре, мальчик совершенствовал свои знания как в химии, так и в других естественных науках. Теперь он мог быстро приготовить эликсир откровения. Он заметил, что напиток действовал только в течение нескольких дней. Мальчик знал, что надо взять в дорогу все необходимые ингредиенты для приготовления волшебного напитка — соль, виноградные косточки, миндаль, полынь, розовую воду и золотой порошок. Он уже почти на глаз определял пропорции при приготовлении эликсира.

И, наконец, долгожданный день настал. Акиф ибн Амир аль-Галиб снабдил его всем необходимым для долгого пути в Бухару. Карлик и мальчик с манулом на руках вышли из крепости и направились к месту, где должен пройти караван.

Когда крепость скрылась из виду, Еркин спросил у Акифа ибн Амир аль-Галиба:

— О мудрый учитель, скажи, как ты ориентируешься в пустыне и откуда тебе известно, что именно здесь и сейчас пройдет караван? Ведь караван может задержать песчаная буря или другие обстоятельства.

— Я узнаю многое от звезд, но есть и другие способы. К сожалению, не могу всего поведать. Ты уже многому научился, а знание, особенно сокровенное, надо получать постепенно. Иначе от его переизбытка можно погибнуть, так же, как и от большого количества солнца. Сам знаешь теперь, побывав в пустыне, что от долгого пребывания на солнце можно получить солнечный удар и умереть.

Они шли по пустыне целый день, и только перед закатом солнца Еркин увидел вдали очертания верблюдов. С пять десятков навьюченных животных медленно двигались им навстречу.

[1] Баурсак — мучной пончик, жаренный в масле, традиционное блюдо тюркских народов Средней Азии.

[2] Курт — долгохранящийся сыр у кочевых народов Средней Азии.

[3] Казы — конская колбаса, блюдо праздничного стола тюркских народов Средней Азии, отличается высокой калорийностью.

Глава 3. Караван в Бухорои Шариф [1]

— Ас-саляму алейкум, — прокричал старый караван-баши[2]. Он медленно слез с верблюда и подошел к карлику.

— Приветствую, досточтимый Акиф ибн Амир аль-Галиб! Я привез всё, о чем ты просил. Отбирал лучшее из лучшего.

— Благодарю, благородный Рахим. Хочу попросить тебя отвезти в Бухару моего маленького друга.

— Прощай, храбрый Еркин, — обратился карлик к мальчику. — Ты будешь вознагражден. Но не надейся на быструю удачу. Отправляющийся в путешествие неминуемо встретится с неизбежными трудностями на своем пути.

— Прощай, добрый Акиф ибн Амир аль-Галиб. Я всегда буду помнить твое гостеприимство, — ответил карлику растроганный Еркин.

Большинство из караванщиков были купцами, но на одном из верблюдов, украшенном парчой и золотом сидела женщина. Ее лицо закрыто чачваном — сеткой из черного конского волоса. Позже Еркин узнал, что женщина путешествовала с арабским звездочетом, который служил при дворе самого эмира. Звездочет был тщедушным маленьким человеком, возраст которого трудно определить.

Однажды Еркин услышал, как купцы шептались между собой:

— Никакая она ему не жена. И не наложница. А зачем путешествует с ним — известно лишь Аллаху.

В начале пути, пока еще действовал эликсир откровения, мальчик мог прочесть мысли верблюдов. Он восхищался удивительными животными. Они были намного выше и выносливее лошадей и также подчинялись воле человека, правда, иногда проявляли беспричинное упрямство. Но обычно были терпеливы и безропотно принимали все тяжести пути. Они не сетовали на судьбу и редко задумывались, зачем целый день идут под палящими лучами с тяжелой ношей.

Еркину вспомнились слова деда Кайрата, который говорил: «Я знал людей, которые подобно смиренным верблюдам двигаются по дороге жизни, не задумываясь о будущем. Идут, погоняемые судьбой, не пытаясь ничего изменить и не думая, что можно свернуть и попытаться найти другой путь, свой путь».

Один из верблюдов, самый упрямый в караване, вспоминал о детстве. Оно было прекрасно и беззаботно. Его долго кормила и защищала мать. А когда ему исполнилось четыре года, его стал обучать человек. Было забавно и интересно. Сначала на нем лишь изредка ездили и не заставляли возить тяжести. Но вскоре он понял, что это была не игра, как он сначала думал. Нет, его готовили к работе, мучительной и не приносящей радости, которая будет длиться всю жизнь, пока он, старый и обессиленный, не упадет на колени. И не для того, чтобы отдохнуть или посадить на себя нового седока. В этот раз всё произойдет непроизвольно и неожиданно для него самого. Он упадет на свои мозолистые колени, чтобы испустить последний вздох и обрести вечный покой.

После нескольких долгих, однообразных дней, проведенных в пустыне, путники остановились в караван-сарае[3]. Еркин восхитился прекрасными зданиями, украшенными витиеватыми узорами. Во внутреннем дворике находился каменный колодец и небольшой сад. Еркин ночевал в комнате вместе с караван-баши Рахимом. Рахим был бухарцем. Он сказал Еркину, что доволен жизнью.

— Я — человек небедный. Караван-баши — почетное звание. Пока люди торгуют, во мне будут нуждаться. Но это нелегкое и опасное ремесло. Я попадал в страшные песчаные бури, слепящие глаза, иссушающие горло и сбивающие с пути самых опытных караванщиков. Пережил нападения разбойников и видел смерть. Был обманут миражами и слышал в пустыне яростные крики джиннов и холодящий душу вой гулей[4]. Но зато я всегда счастлив возвращению в родимый дом. Тот, кто никогда не путешествовал, обычно не ценит собственное уютное жилье, особенно, если оно не сияет роскошью. И не способен радоваться простым вещам, происходящим изо дня в день, таким, как чаепитие, вечерняя трапеза, убаюкивание ребенка.

А теперь о пустыне. Знаю, тебе придется снова пройти через нее, чтобы вернуться в родные степи. Будь осторожен. Пустыня подобна женщине. Она может показаться тихой и спокойной, а потом погубит своим коварством. Запомни, перед песчаной бурей наступает завораживающая тишина и воздух становится неподвижным. Не пытайся уйти от бури или бороться с ней, просто укройся за большим камнем или барханом с противоположной стороны ветра и терпеливо пережди ее гнев. Накройся одеждой, защити глаза и уши и дыши через какую-нибудь тонкую ткань, чтобы песок не проник в твою грудь.

Однажды наш караван сбился с пути из-за песчаной бури. У нас закончилась провизия и почти не осталось воды. Мы пытались найти дорогу — ночью ориентируясь по звездам, а утром, определяя направление ветров по барханам. Пока были силы и вода, ловили и ели черепах и ящериц. Потом, чтобы уберечься от излишней потери воды в теле, мы не тратили сил понапрасну и питались изредка попадающимися растениями. Следили за птицами в небе, зная, что они могут привести к источнику воды. Но казалось, сам шайтан водил нас за нос. Мы видели такие красочные миражи с оазисами и караван-сараями, что даже самые опытные из нас принимали их за реальность.