Он положил руку себе на грудь, чтобы почувствовать биение сердца. Его дыхание успокоилось, и он с облегчением посмотрел на свою семью, которая все еще трапезничала, ничего не заметив. Арон медленно и неуверенно продолжил ужинать, размышляя о своих двух противоположных по смыслу видениях.

Может, узнать, что думает обо всем этом моя семья? Сочтут ли они меня сумасшедшим? Безобидный вопрос, полагаю, не навредит…

Он сухо прокашлялся и озвучил таковой, даже зная, что отец скорее всего отреагирует не так, как хотелось бы Арону. Но его больше интересовало, какая реакция будет у остальных членов семьи.

– Папа, а… – Он помедлил. – Ты ведь все знаешь. Слышал ли ты о лошадях… с рогами, крыльями и… восемью ногами? – Последнее слово он произнес неуверенно и очень тихо, будто чего-то боялся и уже сожалел о произнесенном.

Деревянная ложка сию же секунду плюхнулась в миску с супом, а отец уставился на Арона.

– Нет, здесь такого нет! – Ответ последовал немедленно, и в голосе отца послышалось раздражение. Арон мельком взглянул на других членов семьи, которые тоже коротко посмотрели на Арона исподлобья, но никто не стал возражать отцу, даже если кому-то и хотелось. Однако чуть погодя, реакция матери стала более выразительной. Медленно и уверенно она подняла взгляд и серьезно посмотрела на сына. Братья продолжали нервно жевать, делая вид, будто ничего не слышали. – И, пожалуйста, никогда больше не спрашивай об этом. – Голос отца смягчился. – У тебя есть более важные дела, чем интересоваться такой ерундой. Мы не в сказке.

Все продолжили молча есть. Только мать Арона еще несколько мгновений смотрела на него. Он не знал, как это понимать, но ясно было одно: его вопрос тронул ее, и она, возможно, могла знать что-то еще. В тот вечер Арон осознал: нечто большее скрыто от него, и он должен непременно это разузнать.

После того ужина он отправился в спальню, но заснуть ему не удавалось. Он сидел на своей кровати и думал о чудесных историях, которые когда-то слышал от матери и время от времени на рынке. Правда, на рынке эти истории звучали менее сказочно. Они, скорее, будто представали в человеческом обличии и выливали большое ведро холодной воды на Арона: настолько реалистичными и пробуждающими казались ему.

К тому же попадалось много людей, которые считали такие истории чепухой и не были в восторге от подобных разговоров. Таких слушателей Арон не понимал, ведь ему все рассказанное казалось более чем реальным, как бы он порой ни убеждал себя в обратном. Теперь он честно признался себе, что на самом деле всегда хотел во все это верить.

А еще он хотел верить в свои видения. По крайней мере, в хорошее: в то, что у каждого есть возможность выбирать свое будущее.

Но… быть королем? Я же просто сын фермера.

Той ночью Арон, наконец, пришел к окончательному выводу, что его видение сообщало ему что-то важное и что это, возможно, его будущее. Будущее, которое он мог выбрать и знал об этом очень давно. Дольше, чем он думал.

Ему, наконец, стало предельно ясно, что такие существа придут, что тот злодей завоюет землю, что разразится жестокая война. И это глубоко его волновало, ибо Арон чувствовал свою ответственность за эти события. Ведь, возможно, он – единственный, кто знал о них, и как благородный герой, нет, даже как скромный фермер, должен был что-то сделать и предупредить остальных. Возможно, ему действительно придется защищать всех людей и бороться с ужасными монстрами, которые еще явятся? Но он – еще так молод и неопытен. Как он мог спасти все королевство в одиночку? И что еще может сбыться? Что ему делать, чтобы этого не допустить? Было ли это вообще в его власти?

Может, у меня есть выбор? Что, если я могу выбрать будущее и изменить его? Я просто должен решить, но… когда и как? И готов ли я к этому?

Арону так сильно хотелось поговорить с кем-нибудь об этом, но у него просто не было никого, кто бы его понял. Это казалось ему самым ужасным. Будто он один варился в своем безумии.

Никто в его семье не принимал необычные явления, а отец даже не позволял ему спрашивать о подобных вещах. Неужели его самые близкие люди действительно не интересовались таковым и ничего не знали о волшебных явлениях и существах? Или они просто делали вид, а на самом деле что-то от него скрывали? И если так, то зачем?

Арон безнадежно выдохнул и отошел от бесполезного окна, из которого он мог видеть только лес.

– Арон, – услышал он мягкий голос матери и повернулся к ней. Она тепло улыбнулась ему. Как давно она здесь? – Скоро твой день рождения. Может, ты хочешь меня о чем-то спросить… то есть попросить?

Вопрос прозвучал неожиданно, что ввергло Арона в краткое замешательство. Она читала его мысли? Конечно, она хотела сказать “спросить” и конечно у него было много вопросов, но мог ли он вот так просто выплеснуть их на нее?

Мать села на скамейку и с любовью посмотрела на Арона. Она терпеливо ждала, заметив мимолетно, какой он худой, и чувствуя, что он все еще нуждается в ее помощи и поддержке, несмотря на то что уже такой взрослый. Но для нее сын всегда оставался маленьким Ароном.

Арон колебался какой-то момент, но наконец спросил:

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… я, наверное, неправильно выразилась. Попросить о чем-нибудь приятном и полезном? И кстати, какой подарок ты хочешь? Тебе исполнится восемнадцать, это важный день. – Мать нервно улыбнулась. Она хотела поговорить не об этом, ведь не это было действительно важно. И она знала, что сын тоже это понимал.

Арон на мгновение задумался, а затем, полный уверенности, приблизился к матери.

– Такие существа есть, верно? Я видел, как ты отреагировала тогда, той ночью несколько месяцев назад. В тот день мы еще ходили на праздник в соседней деревне. Помнишь?

Мать была несколько обескуражена, хотя и ожидала, что он однажды спросит об этом. Никто никогда не готов к важным вопросам, даже когда их ожидает.

Но и она тоже больше не могла молчать, а в восемнадцать лет Арон должен был узнать… все. А может, даже раньше. Мать посмотрела в глаза Арона, еще не затуманенные огорчениями, но уже просящие суровой правды, и решила открыть эту правду любимым глазам.

– Как такое забудешь… Праздник выдался тогда на славу. – Она усмехнулась. – Да. Такие существа есть. И называются они кабаллимы. Правда… на самом деле, они – легенда и давно вымерли, потому что не могут существовать здесь, в наших краях. Им нужны… волшебные места, потому что они – волшебные существа. Магия, да и только.

Она почувствовала облегчение, оттого что наконец-то смогла рассказать часть правды.

Значит, существует магия? О чем еще я не знал столько лет? Могу ли я тоже использовать магию?

– Но ты, должно быть, хотел спросить что-то еще, не так ли? Я знаю, тебя что-то тревожит.

Арон думал, как лучше всего сообщить о видениях. Он все же не хотел пугать мать, хотя и понимал, что она – единственный человек, с которым он мог поговорить обо всем.

– Такое животное я видел в детстве. И… это было не по-настоящему. Оно… я имею в виду, это было похоже на правду, но это было как… как…

– Видение? – Она ахнула.

– Именно это! Но я видел намного больше.

– Да? Что именно? Расскажи мне, Арон.

Она посмотрела на него умоляющим взглядом. Холодок пробежал по его спине.

Что будет, если я расскажу об одном варианте будущего? Что-нибудь из этого сразу исполнится? Или все произойдет сразу? Или все станет недействительным?

Арон выдохнул и взволнованно начал рассказывать. Описав два своих видения, он не надеялся, что мать ему поверит, но старался говорить убедительно. Арон не хотел, чтобы родной человек считал его сумасшедшим. Он хотел, чтобы она хотя бы смогла его понять.

– Думаешь, мне есть чего бояться? Или я могу что-то сделать? Но… быть королем? Я ведь даже не принц. Мама, мне все это кажется или я должен что-то знать? Скажи мне правду, пожалуйста.