По рассказам Сони в начальной школе значительно теплее. Потому что голубятня, расположенная над восточным крылом, обогревалась. А вот девочкам северной части здания просто не повезло.

Лея всё чаще думала о человеке в чёрном. Как он живёт в полуразрушенном замке? Без отопления и… Что он вообще ест? Может, он не оборотень, а вампир? Этой догадкой она поделилась с подругами. Клара сразу её засмеяла и повела в библиотеку. Оказалось, что вампиры, наоборот, предпочитают жить в тепле. Так им нужно реже искать жертв.

– И вообще, ты слишком много о нём думаешь. Подготовь лучше подарок для мадам Леру. Хочешь вместе со мной? – предложила Клара. – Или вон, для Сальмы Принц. Может, тебя вообще разыграли с этим Снежински? – она усмехнулась и стала наматывать локон на палец.

– Да кому это могло прийти в голову? Если уж он мне попался, значит, надо, – заявила Лея.

– Ну и глупая. Ему не привыкать. Он не заслужил подарка.

– Почему это? Я даос, но мы с тётей всегда делаем друг другу сюрпризы на Рождество. Это приятно.

– Ты бы стала жить в заброшенной холодной развалюхе по доброй воле?

Клара ждала ответа, глядя на Лею своими бледно-голубыми глазами. И, не дождавшись, продолжила:

– Ясно же, его просто не пускают сюда. Узнать бы почему, – она перевела задумчивый взгляд в потолок. – Может, он опасен для учеников?

– Не говори ерунды. Директор доверила ему провести уроки. Пойдём в буфет. Я так замёрзла. Нужно подкрепиться.

– Иди. Я к брату схожу.

В буфете, вход в который находился в длинном коридоре сбоку от кухни, из посетителей была только Касперович. Она стояла у барного столика, закутавшись в большую пуховую шаль. Лея поздоровалась и прошла к стойке.

– Две булочки с изюмом и чай, пожалуйста. Ой! Только… две булочки, – исправилась она, поняв, что не хватает мэджиков.

– Милочка, вы ведь так и не зашли ко мне в гости, – улыбнулась своими золотыми зубами учительница.

– Да, простите.

– Так идёмте же, идёмте, – театрально всплеснула Касперович руками. – Я на пятом живу. За библиотекой прямо по коридору.

– Я думала, там ничего нет, – они вышли из буфета.

– А где же мы тогда все живём, по-вашему? – Лею рассмешила её наигранность.

– Никогда не задумывалась, – соврала она.

– Давно говорю директору что-нибудь сделать с этими окнами, – они поднимались по лестнице, где гуляли сквозняки.

– Разве их нельзя поправить магией?

– Можно. Но это не долговечно. Каждую зиму мёрзнем. С тех самых пор, как было совершено преступление, – цыганка сказала это с таким пафосом, что Лея вздрогнула, но потом вспомнила, что учительница склонна к преувеличениям, и мысленно улыбнулась. Наверняка какой-нибудь местный хулиган случайно разбил окно неизвестным даже ему проклятием, и поэтому дыру в форточке между пятым и шестым этажами никак не заделать, потому что никто не знает, какое контрзаклинание нужно использовать.

Войдя в стеклянную дверь нового крыла на пятом этаже, Лея больше всего боялась столкнуться с директором или тьютором. Ведь они так и норовят отправить её в спальню или сообщить плохую новость. Но коридор был пуст. Только из библиотеки слышался строгий голос МакГрегори, отчитывающей какого-то нерадивого ученика. За упитанной цыганкой и её теплой шалью Лею было точно не разглядеть.

Комната Касперович оказалась самой последней на этаже. Точнее, это были две комнаты, узкие и длинные. Одна, окно которой выходило на центральный вход, выполняла роль спальни, а вторая – с видом на развалины – гостиной.

– Проходите, милочка, – жестом хозяйка указала на продавленный диван с засаленными подлокотниками, но укрытый парчовой накидкой, расшитой золотом.

Лея села, а цыганка шагнула к окну и раздвинула шторы. Лучи солнца упали на широкий подоконник и немного на стену.

– Огын4, – Касперович направила палочку на камин, где тут же заплясали языки пламени.

– У вас тепло, – Лея осмотрелась. В комнате было много вычурных вещей. Хозяйка подошла к овальному столу у камина, где у неё стоял большой блестящий самовар. Лея видела такие только на картинках.

– Берите стул, милочка, будем пить чай. Булочки свои с собой заберёте, а у меня черёмуховые пирожные, – Эсмеральда достала из холодильника, стоявшего в углу и сверкавшего золотом, коробочку с бисквитами. Потом с помощью волшебной палочки она левитировала по воздуху баночки с вареньем и мёдом из шкафчика.

Эти двое мило беседовали об астрологии, небесных телах и судьбах людей, допивая по второй чашке согревающего чая, когда вдруг произошло нечто необъяснимое.

Касперович, ещё мгновение назад заливисто смеявшаяся над своей собственной шуткой, вдруг опрокинулась вместе со стулом и чашкой назад. Остатки чая вылились на ковёр и смешались с другими пятнами. Глаза учительницы широко раскрылись, и она начала говорить визгливым, будто не своим, голосом.

– Чёрная стая летит. Ворон ищет добычу, созданную человеком от человека. Нельзя погасить Свет, ибо будет Тьма, – она повторила это три раза, слово в слово, и какая-то неведомая сила вернула её обратно к столу вместе со стулом.

Касперович начала икать, а Лея сидела как истукан и смотрела на неё испуганными глазами.

– Что с вами, ик, милочка? – в голос хозяйки вернулась театральность.

– Слишком горячий чай, – соврала Лея, отодвигая почти пустую кружку подальше. – Пожалуй, я пойду. Спасибо, – она медленно встала.

Ноги не слушались. Всё тело было сковано страхом.

– Булочки! Булочки забыли, милочка, – Касперович догнала Лею в дверях и сунула в руки пакетик.

От чего её трясло? От холода? Или от жуткого зрелища и непонятных слов? Ясно одно: нужно прийти в себя и поговорить с директором. Всё-таки не зря Клара на прошлой неделе назвала цыганку сумасшедшей и заявила на весь класс, что таким не место в школе. Благо, самой учительницы в кабинете в этот момент не было.

За неделю до Рождества учителя вдруг начали задавать домашние задания. На каникулы. А Касперович временно отстранили от уроков. Ходили слухи, что она беспробудно пьяна. Лея не могла в это поверить и всё порывалась к ней зайти. Но ни разу не дошла до её комнаты – посреди коридора разворачивалась и бежала обратно. Невыносимо даже вспоминать произошедшее с цыганкой за чаепитием, не то что видеть подобное ещё раз. Как бы ни хотелось верить, что это была лишь мастерская инсценировка, страх не пускал Лею в самую дальнюю комнату нового крыла пятого этажа.

Вместо Касперович бытовую магию у первого класса провела Сара МакБраун – весьма способная ведьма для своего возраста. А человекознание директор доверила мистеру Снежински. Лее показалось, что он уже почти не хромал.

– Эй, ты всё ещё хочешь делать ему подарок? – спросила Соня после урока.

– Конечно. Но… знаешь, я думаю… передам через директора. Он пугает меня, и… помнишь, я кричала во сне?

– Когда разбудила пол этажа? – усмехнулась Соня. – Такое забудешь.

– Мне снился его взгляд. Я… боюсь его.

– Эй, не ты одна. Помню, он нас здорово перепугал с девчонками в начальной школе. Правда… мы сами были виноваты. Бросались в него землёй, – пояснила, опустив глаза, Соня в ответ на удивлённый взгляд Леи.

– Но зачем?

– Эй, почём я знаю? Мы были детьми. Энергию девать некуда, а ума нет.

– Теперь понятно, почему он смотрит в нашу сторону с такой неприязнью.

– С неприязнью? Да он люто нас ненавидит! Всех! – воскликнула Соня достаточно громко, чем привлекла внимание ребят.

Потом сказала тихо:

– Он раньше в Сан-Бессетт преподавал.

– Где? – Лее показалось это название знакомым.

– Клиника имени Святого Андре Бессетта. У меня там мама работает. Говорит, очень удивилась, когда увидела его здесь. Просто… он больше не может колдовать. Для волшебника это трагедия, – с грустью закончила Соня.