– Давно ждёшь?

– Нет, идём.

– В больничное крыло? – удивилась Лея.

– Не совсем, – ответил Райс.

– Что это у тебя?

– Зерно и… письмо.

– Письмо?

– Да. Получил от прабабушки посылку. Вот. Ответ нужно отправить, – признался мальчишка, смущаясь.

– Дэн, – серьезно посмотрела на него Лея, – ты хочешь отправить бабушке… зерно?

– Зерно я получил от неё. Для птиц. И написал письмо. Сюда, – он толкнул какую-то неприметную дверь справа. Лея юркнула за ним в полумрак. – Люкс. Дай руку.

Ладонь его тёплая. Он уверенно вёл за собой вниз по лестнице, ступени которой были разного размера: то повыше, то пониже, по поуже, то пошире. Идти было неудобно. Хорошо, что мальчишка использовал магию света – Лея боялась переломать ноги.

Ещё одна дверь. За ней светло – на стене висела зажжённая керосинка. Коридор.

– Дэн, где мы? – почти шёпотом спросила Лея.

– Первый этаж. За лестницей. Здесь ход в отсек начальной школы. Оттуда удобней всего попасть на крышу.

– На крышу? – Лея высвободила руку. – Ты сумасшедший.

– Нисколько, – спокойно улыбнулся Райс. – Там голубятня. И очень красивый вид. Тебе понравится.

В предпоследний день февраля, во вторник, Лея наконец заслужила первый мэджик по французскому. Надин Леру, румяная бледно-рыжая учительница, которая также вела и уроки кулинарии, на самом деле была щедра на раздачу наград. Но для Леи это была первая. И недостающая, чтобы послезавтра обменять мэджики на настоящие деньги. Впрочем, переживать было не о чем, на уроках Эсмеральды Касперович Лея регулярно получала бонусы и была лидером.

Культурологию вела Луна Санни. Сегодня урок проходил в виде репетиции хора. Пели "Аве Марию" Франца Шуберта. Соня откровенно скучала и только открывала рот, потому как считала, что ни слуха ни голоса у неё нет. А Лее мелодия нравилась. Но слова на немецком не давались вообще. Поэтому пела она её как "А-а-а". Уроки культурологии иногда проходили в большом спортивном зале на трансформационном поле, которое принимало форму сцены с роялем. Теоретические занятия всегда были на втором этаже. И Лея любила их больше, потому что был хоть какой-то шанс заработать мэджик.

– Наконец-то закончилась эта мука, – вываливаясь в холл, простонала Соня. – Эй, ты куда?

– Ты забыла? Тьютор просила меня зайти к директору.

– А, точно. Ладно. Жду в столовке.

С волнением Лея подошла к статуе феникса. Войдя в приёмную, она увидела, что директор сейчас занята. Пришлось ждать на деревянной лавке, разглядывая интерьер. Светлые стены с ложными окнами, обрамлёнными розовой органзой. Светлый паркет. Чтобы побороть волнение, Лея достала учебник французского. Открыла текст, который мадам Леру задала перевести, и принялась читать тихонько вслух. Увлёкшись, не сразу заметила, что из кабинета вышел человек. Он остановился напротив неё. Лея подняла взгляд, сдула с лица непослушную прядь.

– Удивительно. Просто удивительно, – мистер Ланде потёр бородку, – с каждым днём вы всё больше и больше походите на мать.

К тому времени, как Лея пришла в себя после слов мистера Ланде и могла хоть что-то произнести, они в приёмной уже были не одни.

– И всё-таки подумайте над моим предложением, мистер Снежински, – через открытую дверь послышался заботливый голос директора.

Человек в чёрном так быстро прошёл мимо, что Лея ощутила дуновение ветра от его развевающейся на ходу длинной накидки. Мистер Ланде поморщился, глядя ему вслед, но потом снова улыбнулся изумрудно-зелёным глазам.

– Мисс Ли, прошу вас, – в дверях уже стояла директор, а взгляд Леи был прикован к преподавателю латыни.

Он покачнулся на носках и вышел в коридор.

– У вас всё в порядке? – закрыв за Леей дверь, спросила МакГрегори.

– Угу. Тьютор просила зайти к вам.

– На ваше имя пришла посылка. Из Австралии, – директор подошла к шкафу и достала объёмный свёрток. – Согласно правилам безопасности вы должны вскрыть это при мне.

– Хорошо. У вас есть ножницы?

– Волшебникам не нужны ножницы, если под рукой есть волшебная палочка. Секо, – по краю упаковки прошла красная полоса, а директор поморщилась, как от боли. – Однако же… Посылка магически защищена. Трансформо, – МакГрегори направила волшебную палочку на чайную ложку, и та на глазах превратилась в маленькие серебряные ножнички. – Судя по всему, вскрыть посылку можете только вы.

Лея аккуратно разрезала шуршащую упаковку. Внутри лежали несколько мотков пряжи, тёплая пижама, средства личной гигиены, чёрная блестящая заколка-зажим, книга "Ци гун для здоровья" на английском языке и пара писем – от тёти Чунь и дяди Хенга. Лея прочитала их уже в спальне, скрывшись за пологом. Опоздала на обед и осталась голодной до вечера. И даже была этому рада, ведь её мысли больше не крутились только вокруг слов, сказанных преподавателем латыни в приёмной директора.

Как ни пыталась Лея задать мистеру Ланде мучивший её вопрос, ничего не выходило. Учитель появлялся в классе со звонком и исчезал, едва только трель возвещала об окончании занятия. Во время уроков он спрашивал кого угодно, но не Лею Ли, будто не замечая её. Неприятное чувство, когда тебя избегают. Мистер Ланде даже в столовой перестал бывать. Где он прятался – неизвестно. То ли в кабинете директора, то ли на боковых лестницах, то ли в соседних помещениях. Лея не успевала увидеть. Он всегда исчезал так быстро, будто растворялся в воздухе. Даже в пятницу, когда его уроки шли подряд.

Не подходить же к директору с дурацким вопросом о неуловимом учителе? Жаль, что нельзя написать письмо тёте. Но скоро короткие весенние каникулы и, может быть… Хотя нет, неужели Чунь Шэн не рассказала бы о родителях Леи, если бы о них что-нибудь знала?

– Эй, ты уже неделю сама не своя, – Соня плюхнулась на диванчик рядом, предлагая половинку большого сочного яблока. – Плохие вести от тёти?

– Н-нет. Просто… Просто я соскучилась. Очень, – этот ответ даже не был ложью.

День 9 марта был тщательно спланирован. Лея намеревалась сесть у выхода, чтобы не дать мистеру Ланде уйти от ответа. Она готова была прокричать свой вопрос на весь класс. Только бы узнать, что ему известно о её матери. Но… план не удался. Как раз в конце первого урока в классе раздался жуткий храп. Мальчишки с последней парты уснули. Тут не обошлось без срочного вызова директора и разбирательства, о результатах которого девчонки узнали только следующим утром. А Лея весь день переживала о судьбе Лейка и Райса, вновь отложив беседу с мистером Ланде до лучших времён.

Субботним мартовским утром в столовой появился человек в чёрном. Он сидел слева от директора и внимательно слушал, что она ему тихонько рассказывала. По другую сторону от МакГрегори расположилась Касперович. Вся её поза говорила о том, что цыганка, навострив уши, ловила каждое слово. Лея же выискивала среди преподавателей мистера Ланде, но тот так и не появился в столовой. Как сквозь землю провалился.

– Эй, Сара, сыграем в шахматы? – сестра Сони сегодня сидела рядом и поминутно поглядывала на стол мальчиков, будто тоже искала кого-то.

– Нет, мне нужно доклад к понедельнику подготовить. И ещё у меня урок, – она многозначительно посмотрела на Лею.

Соня тоже.

– Эй, ты мне не говорила.

– Я… забыла, – соврала Лея, ведь ни о каком уроке на сегодня договорённости не было. – Сара, напомни, во сколько встречаемся?

– В два.

– Угу. Я приду.

От обиды и обилия лжи расхотелось есть. Лея вернулась в центральный холл пятого этажа. У камина было тепло, но занято. Девочки-старшеклассницы немного подвинулись, уступая место, и без стеснения продолжили обсуждать какого-то парня. Одна из них хвасталась, что знает, как приготовить любовное снадобье. Как же они мешали возвращаться мыслями к одному единственному вопросу… Нельзя так. Тётя учила её быть сосредоточенной. Нужно больше практики. Медитаций. Лея решительно встала. Сходив в комнату за тёплой одеждой, пошла искать уединения для занятий тайцзы на площадке какой-нибудь боковой лестницы.