В те 8 февральских дней я отвезла Дина на малую родину в Усть-Орду, поселок городского типа (столицу Бурятского округа) в Иркутской области. Нужно было познакомить мужчину моих грез с родными – мамой и детьми. Перед встречей с ними он трясся, как школьник перед экзаменом. Мы сели в маршрутное такси на Центральном рынке города Иркутска и поехали. Проезжая по частному сектору городской окраины, Дин во все глаза таращился на резные деревянные дома, обнесенные высокими заборами. Русская архитектура ему была в диковинку, он не переставал восхищаться увиденным.

Через 60 километров мы въехали в поселок. Через заледеневшие стекла маршрутки иностранец изо всех сил старался разглядеть заснеженные улицы и деревянные дома, ему это было особенно интересно, потому что в этом месте родилась и выросла я.

Наконец, подъехали к моему дому. Я шла впереди, Дин следовал за мной, боясь дышать. Но ничего страшного, как он позже выяснил, с ним в моей квартире не произошло: он познакомился с семьей и был накормлен “Селедкой под шубой” и пельменями. Никто не говорил по-английски, кроме меня: я была переводчиком и посредником. Гость вручил моим домочадцам привезенные из Америки подарки – по новому айфону детям и резную деревянную шкатулку с красной бархатной отделкой маме. Закончив знакомство с семьей, мы вернулись в город.

Приближался день отлёта Дина на Родину. Мы успели посетить все музеи и торговые центры, пообедать в хороших ресторанах и поужинать при романтических свечах. Из местных достопримечательностей я показала все, что было доступно и открыто в зимнее время в Иркутске: парки, памятники, красивые постройки и православные церкви. Архитектура последних вызвала в любимом неподдельный восторг! Он только и успевал фотографировать на телефон золотистые купола и разноцветные кружева башен храмов. ⠀

Сильное впечатление американец получил от посещения мемориала «Вечный огонь». Он и подумать не мог, насколько глубоко мы чтим память павших воинов во время ВОВ. С досадой Дин упомянул, что в Америке несравнимо меньше почестей отдают ветеранам.

Особое удовольствие мы с Дином получали от ежедневных неспешных прогулок по зимнему парку. Заснеженные ветви сверкали и переливались на солнце, сквер был полон причудливых узоров. Зимний парк вызвал в моем друге совершенно новые ощущения – Дин прежде никогда не бывал в северных широтах. А кружащаяся белая поземка, наметавшая живописные сугробы на тротуарах, была отдельным произведением искусства, что конечно же не осталось не замеченным моим спутником.

Но каждую прогулку по парку приходилось заканчивать в каком-нибудь ближайшем торговом центре, так как злоупотреблять здоровьем будущего, как мне хотелось, жениха, который гулял со мной в одинарных джинсах без утепления, я не желала. Как я ни убеждала, что мужики у нас зимой носят штаны под штанами, Дин мне не верил и считал, что его-то уж точно пронесет. На мои вопросы: «Тепло ли тебе, американец, тепло ли твоему красному носу и дрожащим коленям?!», он отвечал: «Тепло, милая, тепло… брррр…»

Я провожала его в Иркутском аэропорту на рейс до Москвы ранним февральским утром 2017 года. Неделя в Иркутске пролетела, как один день. Было грустно и одиноко на душе. Перед отъездом Дин спросил, какую музыку люблю слушать, ответила, что любимая песня – это “Wonderful life” в исполнении Black.

– Хорошо, теперь она будет и моей любимой. Когда буду скучать по тебе, буду слушать ее, – ответил, глядя на меня печальными глазами.

Уже в самолёте, как позже Дин признался, во время долгого 30-часового перелета он вспоминал нашу встречу и все 8 дней, проведённых вместе, и жалел только об одном: если вдруг самолёт рухнет или с ним что-то случится в пути, он так и не успел сказать, как глубоко я запала ему в душу и как сильно он хотел, чтобы я была в его жизни всегда!

После первой поездки в Россию Дин решил пригласить меня в Америку познакомить с семьей и друзьями.

“О нет, это же дохлый номер, мне, одиночке с двумя детьми, вряд ли дадут туристическую визу, на 90% влепят отказ”, – обреченно подумала я, когда Дин предложил. – Но откуда ему, американцу, знать о наших заморочках с визами. А если начну отнекиваться и объяснять процент отказов и причины, он меня неправильно поймет и решит, что не хочу приезжать”.

Мне до жути хотелось посетить его дом, но было рискованно потратить много усилий, времени и денег впустую. “А если бы подались на визу невесты, тогда другой разговор, – досадовала я и не знала, под каким соусом преподнести эту идею. – Вдруг решит, что тороплю события, хотя… я их и так тороплю, чай не 18 мне уже. Да к тому же виделись всего один раз, скажет, что мало знает меня. Но он-то мне понравился, и я ему понравилась, чего тянуть-то? Зачем тратить время на какую-то туристическую?” – недоумевала я.

Я так и не смогла намекнуть Дину на визу невесты, не хотелось наглеть и опережать события.

Скрепя зубами и скептически настроенная, я согласилась начать оформлять турвизу в США.

– Подсчитай все расходы, – написал мне на вайбер Дин, – я отправлю столько, сколько скажешь.

“Какой ты у меня щедрый. – На душе стало приятно от мысли. С каждым днем, с каждым новым поступком сердечный друг-американец нравился мне все больше. За месяцы, что мы знакомы, при переписке и живом общении Дин ни разу не проявил жадность или жалость к деньгам и расходам. Это в высшей степени импонировало.

Я начала считать. Предстояло заплатить за услуги турагентства в Иркутске, номер в отеле столицы на две ночи, за билеты до Москвы и обратно, питание и карманные расходы. Итого получилось около 1500 долларов. “Надеюсь, это не сильно нахально будет озвучить, – забеспокоилась я. Хоть Дин и просил написать ему сумму, которая нужна на поездку, мне не хотелось показаться слишком “дорогой” и “кидающей деньги на ветер”.

Скромно потупив взгляд, я назвала ему сумму предстоящих расходов во время видеозвонка в скайпе.

– Хорошо, – ответил Дин, ни секунды не колеблясь, – постараюсь выслать 2000 долларов на следующей неделе. Путь 500 будут про запас, чтобы ты в поездке ни в чем не нуждалась.

– Спасибо тебе, дорогой. – Я расплылась в улыбке.

“Как же с ним легко, ничего не надо объяснять, долго извиняться и отчитываться за каждую копейку, как было в семьях приятелей, – благодарила я бога. – Редкий мужчина так понятлив и не требователен, не просит бухгалтерский учет, не считает расходы на калькуляторе, а молча шлет деньги”. – Не было никого в прошлой жизни, с кем было бы настолько комфортно, как с ним. Дин выгодно отличался от знакомых мужчин по всем параметрам.

Наконец, ранним апрельским утром я вылетела в Москву и поселилась на две ночи в выбранном мной отеле. Собеседование было назначено назавтра в 10.00 утра; мандраж начался задолго до этого.

Когда выходила утром из столичной гостиницы, все пошло не так. Я долго не могла найти правильный выход из отеля: их было несколько, а мне нужен был тот, что вел к метро. Я заплутала и бродила по длинным пустым коридорам первого этажа, не найдя даже ресепшн и осознавая, что это недобрый знак.

Наконец, кое-как разобравшись в плане помещения, вышла в верном направлении и села в поезд метро. Проехав несколько станций и выйдя из подземки, осознала, что ошиблась остановкой. Снова неприятно кольнуло в сердце: “Что же это такое? То выход найти не могла, то не на той станции вышла”. Но быстро отогнала суеверные мысли и зарядилась новыми: “Зато вон какое солнце сегодня, и времени в запасе достаточно”.

До Американского консульства пришлось идти пешком километра два. Мобильник я оставила в номере, так как с телефонами все равно не пускали внутрь, поэтому свериться с гугл-картами не могла и искала адрес по бумажной схеме.

Всю дорогу я подбадривала себя оптимистичными мыслями, несмотря на упрямые подсказки интуиции, которую старалась засунуть поглубже. “Тебе снова не повезет, – шептало внутреннее чутье, – ты неудачница, во всем тебе не везет”. “А ну, заткнись! – сознание спорило с подсознанием. – В этот раз фортуна мне точно улыбнется, вот увидишь!”