По непроницаемому выражению лица невозможно было понять, шутит она или говорит серьезно. Впрочем, сеньора Теодора эта загадочная рекомендация ничуть не смутила. Он энергично встряхнул руку Андре:

– И медик, и следователь? Это же потрясающе! Скажите, друг мой, вы ведь разбираетесь в ядах?

– По мере моих скромных способностей, – выдавил из себя Андре, смущенный таким энтузиазмом. Обычно его персона не вызывала особого интереса у сильных мира сего. Хотя брат Бартоломью говорил, что сеньор Теодор всего достиг сам… Такой человек, да еще увлеченный наукой, мог позволить себе сочетать некоторое высокомерие с простотой обхождения.

– Как же! Брат Бартоломью рассказывал о вас в связи с тем делом о двойном убийстве… именно вы заподозрили отравление и обнаружили источник яда! – второй мужчина ограничился легким поклоном. – Доктор Солано. Очень рад познакомиться, коллега.

– О, нет… я давно не занимаюсь медициной…

– Мой друг избрал иной жизненный путь, – пояснил брат Бартоломью. – Природная скромность не позволяет ему более называться доктором.

Андре смиренно кивнул, хотя в глубине души хотел отвесить монаху пинка. По своему авантюрному прошлому он не скучал, но все подобные вопросы стоило обсудить заранее. Бог знает, чего еще брат Бартоломью успел о нем наговорить в этом доме. Следует быть осторожнее.

– Но поболтать о ядах вы ведь не против? – обратился к нему хозяин. – У меня прекрасная лаборатория, после ужина мы отправимся туда. Уверен, вы будете в восторге.

– Боюсь, дорогой брат, ваше восторженное отношение к ядам способен разделить только доктор Солано, – вздохнула сеньора Эстелла. – За всю мою долгую жизнь я не видела более увлеченных людей, готовых с утра до ночи колдовать над какой-нибудь отравой.

Сеньор Теодор сдержанно улыбнулся:

– Вы, как обычно, преувеличиваете, милая сестренка. И насчет своих лет, и насчет круга моих интересов. Я всегда готов прервать самый интересный эксперимент, чтобы заняться семейными делами – например, чтобы остановить вашу очередную ссору с кем-то из домашних.

– Склонность к преувеличению – наша семейная черта. В этом доме не станет тише и спокойнее, даже если я прямо сейчас уйду в монастырь.

– Проверим? Ставлю песо, что вы ошибаетесь!

– Ставлю столько же! А о чем спор, дядя Теодор? Мы с сестрой все пропустили.

Эти слова принадлежали стройному невысокому юноше, который вошел в сад с девушкой под руку. Спутница была на полголовы ниже, и все-таки в их лицах угадывалось то сходство, какое бывает только у близнецов. Андре напряг память: Рауль и Альма.

– Оставьте деньги при себе, молодой человек. Азарт способен разорить богача, а бедного – делает нищим, – сеньора Эстелла подняла со скамьи Библию с четками и строго взглянула на Рауля снизу вверх. – К тому же не забывайте, что стяжательство – смертный грех.

– Тетушка, рядом с вами ни один смертный не забудет о собственных грехах, даже если очень постарается это сделать.

– Прекрати! – девушка легко шлепнула брата по руке и села на освободившееся место рядом с сеньорой Эстеллой. – Охота вам ругаться из-за глупостей?

Молодой сеньор Рауль прислонился плечом к дереву:

– Глупостей ли? Я до сих пор не знаю, о чем был спор, а в умственных способностях дяди Теодора никогда не сомневался!

– Милая Альма права, – усмехнулся сеньор Рико. – Спор был глупым. Однако, становится свежо. Не пора ли нам перейти в столовую?

– Сальвадора еще нет, – возразила сеньора Бланка.

– И как я мог не заметить…

– Может быть, он давно за столом, выбирает лучшие куски, – с невинной улыбкой предположила сеньора Люсия.

– Опередив вас? Он слишком хорошо воспитан, – обронила сеньора Эстелла.

Рауль качнул головой:

– Вряд ли, там еще не закончили накрывать на стол. Разве что сеньору Суаресу захочется пересчитать серебро…

– Пожалуйста, не надо так шутить о моем брате.

Тихая просьба сеньоры Бланки застала молодого человека врасплох. Он тут же стушевался и покраснел. С юноши слетела вся напускная спесь. Возраст и зависимое положение явно не лучшим образом влияли на характер Рауля, но перед прекрасной хозяйкой дома он не мог долго изображать циника.

– Ужин подан! – возвестил слуга, стоящий в дверях.

– Слава богу, – выдохнул сеньор Ксавьер. – У меня уже живот подвело.

– А когда-то бывало иначе, дорогой кузен? – поинтересовалась сеньора Эстелла, легко поднимаясь со скамьи.

– Идемте же! – хозяин взял жену под руку и направился к дому, приказав слуге: – Вели сеньору Суаресу поторопиться. Все его ждут.

– Вы преувеличиваете, дорогой зять! – в дверях стоял бледный и худощавый молодой человек лет тридцати. – Во-первых, никогда не заставлял себя ждать. Во-вторых, так ли уже “все”?

– Я ждала вас, – сеньора Бланка улыбнулась брату, но за этой улыбкой сквозила немая мольба о прекращении огня.

– А для меня чаяния дорогой супруги – важнее всего остального, – подвел итог сеньор Теодор. – Вы слышите, какие чудные запахи? Прекратим же эти глупости! Семейная ссора не стоит хорошего ужина.

Сеньор Рико оказался прав: превосходная еда заставила всех на время забыть обиды. За столом никто не пикировался, а редкие реплики касались только мастерства повара.

После ужина слуги убрали остатки мясных и рыбных блюд. Вскоре принесли фрукты, цукаты и сладкое вино; брат Бартоломью отказался от десерта, сославшись на пост.

– Мне тоже стоит воздержаться от сладкого, – вздохнул сеньор Рико, похлопав себя по животу. – Как насчет того, чтобы пройти в мою лабораторию?

– Прекрасная идея!

– Мануэль, вы присоединитесь к нам?

Доктор Солано смущенно взглянул на свою тарелку, где уже высилась аппетитная горка цукатов с пирожным:

– Боюсь, это меня задержит ненадолго…

– Обладай я вашей счастливой конституцией, тоже бы с удовольствием задержался. Что ж, присоединитесь к нам, когда сможете.

Сеньор Рико пожелал семье доброго вечера, поцеловал в лоб супругу и вместе с гостями вышел из столовой. Одна из дверей в просторном холле вела в смотровую башню. Внутри оказался прекрасно оборудованный кабинет алхимика. Вдоль стен до самого потолка высились библиотечные стеллажи и шкафчики, наполненные тысячами склянок с загадочным содержимым. Посередине помещения стоял огромный рабочий стол, под ним – несколько высоких табуретов. Вдоль стены слева расположилась лестница, очевидно, сконструированная таким образом, чтобы занимать меньше места.

Андре с любопытством посмотрел наверх.

– Там еще четыре этажа, – заметив его взгляд, пояснил сеньор Рико. – На трех что-то вроде библиотеки, а последний занимает камера-обскура. Я велел ее обустроить в надежде заманить сюда лучшие ученые умы, но… кто поедет на край света ради астрономических наблюдений?

– Только самые лучшие умы, – возразил брат Бартоломью. – Уверен, по мере развития колоний они чаще станут появляться в Кадисе, который давно уже пора перестать называть краем света.

– Будем надеяться, что я доживу до этих дней. Пожалуйста, садитесь!

Хозяин с грохотом выдернул из-под стола и оседлал один из табуретов. Гости последовали его примеру. Андре с опаской устроился на неустойчивом высоком сиденье: рост в очередной раз доставлял ему неудобства.

– Я привел к вам сеньора Эрмите не просто так… – сразу перешел к делу брат Бартоломью, – он хочет попасть в Новый Свет и надеется на вашу помощь.

– Все, чем могу… вы уже получили разрешение в Севилье? – уточнил сеньор Рико.

Андре сокрушенно покачал головой:

– К сожалению, нет. Впрочем, запрета тоже не получил.

– Он имел несчастье показать в Совете по делам Индий рекомендацию, выданную от моего имени, – пояснил монах. – Как вы понимаете, эта бумага не вызвала воодушевления…

– Какая незадача! Впрочем, вы ведь гражданское лицо? – хозяин взглянул на Андре, тот кивнул. – В таком случае едва ли с этим возникнут проблемы. Завтра я поговорю с капитаном и мы подумаем, что можно сделать. Скорее всего, оформим вас как матроса или врача.