– Лампу побережем, как средство проверенное и надежное, – сказал Торик. – Пора и наши руны немного применить, а то все я да я. – Он отдал Тиру лампу, снял рюкзак и вынул небольшой кожаный футляр, поднял его на уровень груди и расстегнул, внутри лежал шестигранный камень.
– Камень из твоих почек? – спросил Тир. – Чем он поможет, Торик? Или этим камнем кто-то из твоих предков укокошил великана и теперь он освещает путь всему твоему роду?
Но Торик в кои-то веки не завелся сразу при упоминании предков гномов и вообще не обратил внимания на подколы Тира. Он сомкнул ладони на камне и что-то тихо произнес на гномьем наречии, слова были древние и архаичные, Тир ничего не понял. Но из-под сомкнутых пальцев гнома заструился слабенький свет, Торик убрал руку, и на камне отчетливо вырисовалась руна.
– Узри, глупец, силу рун гномов, дарованных нам Атулом, – торжественно произнес гном и поднял над собой руну, впрочем, ярче она светить не стала.
– Так это руна? – удивленно спросил Тир. – Руна света? Ух ты! Не знал, что и такие есть.
– Я и сам не знал, – ответил гном. – Альдрик где-то нашел ее и вычитал, что раньше они освещали нам самые темные шахты. Горный король давно покинул нас, а, по сказаниям, лишь он мог давать силу рунам, когда они иссякают. До Великой войны остались целы лишь руны огня и исцеления, впрочем, и они иссякли в первые дни сражений. Но теперь есть ты и твой дар. Давай, мне уже не терпится, сможешь ли ты дать сил этой руне. – Торик буквально сунул камень Тиру в руку. Юноша аккуратно рассмотрел его, камень был теплым и удобно лежал в руке. Тир сразу ощутил силу, которая тонкой струйкой побежала из его ладони в руну. Камень был почти пуст, но юноша почувствовал, как он начал наполняться, чуть ослабил контроль, и сила потекла сильнее, голова, как обычно, закружилась, но Торик вовремя подставил плечо. – Не торопись, – сказал он взволнованно, – сам же знаешь, что может быть. – Но, к удивлению Тира, руна света уже наполнилась. Раньше он видел лишь гномьи руны исцеления и огня, и с ними все было гораздо сложнее, там он мог три дня лежать без сил, лишь чуть-чуть пропустив через себя силу в руну.
– Все хорошо, друг, – ответил юноша. – Сейчас проверим, как она светит.
Он поднял руну над собой и повторил рунные слова Торика, мгновенно камень ослепительно засиял, и из потока света вырвались яркие искры: одна, вторая, третья. Тир уже не успевал считать. Сперва они кружили вокруг них, но гном махнул рукой, и они резко разлетелись в разные стороны, и друзья увидели, как начала расступаться тьма, стали виден подъемник, уходящий вверх, ровный пол, стены и своды туннеля. Они огляделись: из тьмы выступили старые, покрытые слоями пыли механизмы, по потолку шли большие медные трубы, на полу тоже был толстый давно нетронутый слой пыли.
– Вот это да, – только и произнес гном. – многого же мы лишились, потеряв силу рун. Альдрик сказал, что это лишь часть наследия древних времен, времен Второго Великого царства гномов.
– Да-а, – протянул Тир, любуясь танцующими в воздухе искрами света. – Какие еще руны у вас есть, Торик? Я видел лишь исцеления и огня, теперь руна света, но что еще за чудеса могут быть сокрыты? Мудрому Альдрику нужно тщательнее копаться в архивах.
– Голод Великой Осады унес не только большую часть нашего народа, – ответил гном, он с восхищением следил за полетом искр. – Он, увы, забрал самых старых и мудрых, мы вынуждены заново познавать то, что уже знали, и восстанавливать историю своего царства и народа. Благо древние библиотеки целы и теперь мы имеем ресурсы изучать их. Пойдем, нужно достичь глубинных троп.
– А разве мы не на них? – удивился Тир. – Куда еще глубже?
– О нет, дружище, это еще преддверие, глубинные тропы – нечто совсем другое! – таинственно заверил его гном. – Поверь, тебе понравится. – Он вновь надел рюкзак и взял в руки арбалет. – Держись наготове, меня беспокоят эти проблемы Железнобоких. Хоть Хакон и раньше любил панику навести, но надо быть настороже. Ладно, двинули, – и друзья быстрым шагом отправились дальше в путь, огоньки рун ярко освещали им дорогу.
Идти пришлось долго, коридоры сменялись коридорами, вбок уходили ответвления, встречались и перекрестки, но Торик знал путь и лишь изредка читал рунические надписи-указатели на стенах. По мнению Тира, на поверхности уже была глубокая ночь, когда они наконец остановились на привал в небольшой комнате, вход в которую выводил сразу в тоннель. Она была пуста и, казалось, покрыта еще большим слоем пыли, вдоль стен были каменные кровати, как и во всех гномьих жилищах.
– Фух-х-х, – выдохнул юноша, сбросив казавшийся уже неподъемным рюкзак со спины, а шустрый и, будто, совсем не уставший гном извлек из вещей фляжку какого-то гномьего напитка, ненадолго припал к ней, схватил из рюкзака котелок и молча умчался в один из коридоров, оставив Тира недоуменно смотреть ему вслед. Впрочем, не успел юноша еще оборудовать их место для привала, как топот тяжелых ботинок возвестил о возвращении гнома. Из котелка, который он нес, выплескивалась вода.
– Ну, Тир, где ж костер?! – воскликнул он. – Я думал, тут уж все полыхает.
– Из чего мне его развести? – ответил Тир, потом поднял флягу гнома. – Ну, разве что из твоего пойла.
– Ладно-ладно, шучу, оставь мою флягу в покое, есть кое-что получше, – с этими словами он извлек из рюкзака небольшие брикеты. – Горят лучше любых дров, и дыму меньше. – Гном мастеровито разложил их в очаге у стены и, полив немного из фляги, поджег. Брикеты и правда хорошо разгорелись, и почти без дыма, над огнем водрузили котел с водой. Друзья работали быстро и слаженно, подготовили места для ночлега, гном перед входом в комнату натянул нить, подвесив к ней колокольчик. К сожалению, двери не было, и им пришлось ограничиться этим.
Вскоре уже запахло вкуснейшей мясной похлебкой. Тир за годы в горах поднаторел в мастерстве готовки, и в его меню было множество блюд. Торик же регулярно доставал ему новые рецепты не только из книг гномов, но и даже контрабандой через кольцо Осады из дальних стран вместе с продуктами. Во сколько ему это обходилось, он никогда не говорил, но, прибыв с новым рецептом и ингредиентами, не уходил, пока не отведает его.
– Завтра ты увидишь кое-что грандиозное, – пообещал Торик, заворачиваясь в одеяло, но уставший Тир уже крепко спал.
Ему приснился его старый сон из детства. Сперва он слышал шум высоких деревьев, ветер гулял в их кронах. Тир поднимал глаза и мог видеть этих великанов за окном, они не поддавались напору стихии и мерно гудели, переговариваясь меж собой. Ветер был холодный и всей своей силой пытался согнуть зеленых гигантов. Но Тиру не было страшно, грубые, но теплые руки крепко держали его, горел очаг, и красивый голос пел тихую колыбельную. И в этой песне были и горы, и сосны-великаны, и замок в зеленой долине, и даже шум водопада вдалеке. Он не помнил слов, лишь только тягучий долгий мотив и нежный голос. Когда-то давно, впервые увидев этот сон, еще во времена учебы в Башне, он рассказал о нем мастеру Арторису. Как и любой сирота, он мечтал о родителях и в детских своих фантазиях представил, что снится ему мать. «Ты слишком много читаешь историй былых королевств, – ответил ему мастер, – вот и снится тебя всякая чепуха». Но этот сон продолжал преследовать его, мастер Арторис приготовил напиток, чтобы голова думала больше об учебе, а не о старых легендах, и он действительно помог. Этот сон оставил его надолго. И вернулся через много лет, когда Тир уже жил в своем доме в горах. Ему вновь приснились эти крепкие сильные руки, на которых он спал, и голос, поющий колыбельную. «Может, мне все-таки снится дом?» – вновь подумал он. Но мастер всегда говорил, что у него никогда не было дома, кроме Белой Башни, городская стража нашла его, младенца, в сточной канаве Нижнего города и забрала, оттуда он и попал в Башню, где ему выпала великая честь стать Хранителем Врат. Много позже после его бегства в горы сон этот вновь и вновь являлся к нему по ночам, и порой он уже смутно видел лицо и темные волосы поющей женщины и худые черты бородатого мужчины, держащего его на руках. Иногда, проснувшись по ночам, он думал: может, это и правда его семья? Но зачем они бросили его в канаве, обрекая на смерть? И если б не мастера Башни, крысы давно бы съели его в выгребной яме. Нет, единственной его семьей были мастера Башни, они дали ему имя, они воспитали его, они надеялись на него, и теперь они ищут его, чтобы убить. Но сон возвращался вновь и вновь.
